Страж ворот смерти - Дворкин Дмитрий. Страница 69

— Вы отлично знаете, как непросто выехать с лесной базы, — пожал плечами Блейд, — ведь согласно инструкции я не должен был покидать ее еще несколько часов.

Он повернулся к столу, стоящему в глубине кабинета, чтобы приветствовать Лейтона, и застыл, пораженный увиденным. За годы совместной работы он привык к тому, что ученый тяжело болен и выглядит не лучшим образом. Но то, что сейчас предстало его глазам, наполнило его ужасом и жалостью.

Человек, сидящий за огромным столом, казался совсем крошечным, так согнула его болезнь. Он всегда был худ, но сейчас его лицо совсем высохло и потемнело. Лорд напоминал мумию из старого фильма ужасов.

Словно прочтя его мысли, Лейтон усмехнулся:

— Что с вами, Ричард? Неужели вы боитесь привидений!

Блейд не нашелся, что ответить, и молча поклонился, приветствуя хозяина кабинета. Улыбка быстро сошла с лица ученого.

— Откровенно говоря, я чувствую себя не намного лучше, чем выгляжу, — сказал он, — и хотел бы сразу перейти к делу. Дж. объяснит суть дела и причину, по которой мы рискнули вновь обратиться к вам.

Блейд перевел удивленный взгляд на своего начальника. Ему доводилось видеть Лейтона раздраженным, заносчивым, оскорбленным, каким угодно. Но «рискнули обратиться»? Видно, случилось что-то совершенно катастрофическое, если лорд обращался к нему столь заискивающе.

Дж. вынул изо рта погасшую трубку и заговорил, с трудом подавляя раздражение.

— Я хочу, чтобы ты знал с самого начала, Ричард, — идея вновь прибегнуть к твоей помощи принадлежит не мне. Я прекрасно помню заключение медицинской комиссии и буду только рад, если ты откажешься.

Он кинул колючий взгляд на скрючившегося за своим столом ученого.

— Я привык ценить людей больше, чем самые умные машины. Тем более таких людей, как ты, мой мальчик.

Блейд знал, что слова Дж. — не формальная лесть. Он, действительно, любил Ричарда и относился к нему с отцовской привязанностью.

— Впрочем, я должен признать, — продолжал тот, — что ситуация сложилась очень серьезная и требует немедленного вмешательства. Месяц назад человек, заменивший тебя в эксперименте, отправился в измерение X. Сегодня стало окончательно ясно, что мы потеряли его.

Дж. автоматически сунул в рот холодную трубку и прошелся по кабинету. Блейд терпеливо ожидал продолжения рассказа, гадая, какую же роль приготовили ему на этот раз.

— Лорд Лейтон сделал все возможное, чтобы установить с ним связь или просто вытащить его обратно в наше измерение, но и то и другое оказалось невозможным.

Воспользовавшись возникшей паузой, Блейд прервал его монолог.

— Был ли имплантирован разведчику кристалл?

— Да, в точности такой же, как и тебе в свое время.

— Но ведь тогда вы говорили, сэр, — Блейд повернулся к ученому, — что кристалл невозможно разрушить и что всякое механическое его повреждение исключено.

— Так оно и есть. Именно так. — Лейтон выбрался из-за стола и, держась за его крышку, попытался слегка распрямиться. Даже в таком положении он едва доставал разведчику до середины груди. — Кристалл может быть демонтирован только в условиях нашей специальной лаборатории. Я уже не говорю о том, что извлечь его из головы человека можно, лишь произведя тончайшую хирургическую операцию.

— Вы забываете еще одну возможность, — Блейд мрачно усмехнулся. — В мирах измерения X жизнь человека ценится гораздо меньше, чем в худшей лондонской больнице. Сложная операция там вполне может быть заменена на простую ампутацию головы.

— Нет, Ричард, — досадливо поморщился Лейтон, — в данном случае мы почти уверены, что наш разведчик жив. Компьютер сообщил бы нам о его гибели. Дж., расскажите, ради Бога, наконец молодому человеку, что произошло!

— Ты на своем опыте убедился, мой мальчик, что даже с помощью кристалла установить связь очень нелегко. — Дж. наконец взял себя в руки, и голос его теперь был деловит и тверд. — Также ты знаешь, что иногда время в нашем и том, другом, измерении может идти с неодинаковой скоростью. По нашим меркам прошло пять дней, прежде чем компьютер выдал первую расшифровку энцефалограммы. Из нее удалось понять, что все идет хорошо и Джон, возможно, напал на след некоего драгоценного предмета. Еще через два дня компьютер неожиданно получил сигнал о разрушении кристалла и очень сильном постороннем воздействии на сам мозг. Но информации о гибели Джона не поступало. В течение нескольких часов машина расшифровывала поток сигналов, поступавший совершенно хаотично и явно не контролируемый рассудком. Затем, по-видимому, кристалл отключили окончательно и связь прервалась.

— Из этого потока сигналов, как вы выразились, ничего не удалось извлечь? — поинтересовался Блейд.

— Практически ничего, — вздохнул Дж. — Ни одного ясного символа машина не обнаружила, за исключением одного слова — оно повторялось очень часто — «могильник».

— Во время первой связи это слово не звучало?

— Нет, — Дж. покачал головой. — И мы не представляем, что он имел в виду.

Блейд помолчал. Если речь идет о развитой цивилизации, ученые которой сумели разобрать кристаллический датчик Лейтона, то слово это может означать что угодно — хранилище радиоактивных отходов, например.

— Но, как я догадываюсь, — сказал он, — вы пригласили меня не просто как эксперта. Пока я, честно говоря, не понимаю, какое отношение этот неудавшийся эксперимент имеет ко мне.

Дж. нахмурился и быстро взглянул на ученого. Тот повернулся к разведчику и, поморщившись от боли, вызванной этим движением, заговорил:

— У нас нет другого выхода, Ричард, кроме как обратиться к вам с просьбой последний раз принять участие в проекте. Это именно просьба, так как приказать мы вам по известным причинам не можем. Но ни один человек, кроме вас, не в состоянии исправить создавшуюся ситуацию. А она очень серьезна, Ричард, уверяю вас.

Ричард Блейд проснулся и некоторое время неподвижно лежал, глядя в темноту. Комната, где он находился, располагалась глубоко под землей, и такая роскошь, как солнечный свет, была недоступна ее обитателю. Впрочем, сегодня он наконец покинет эту смертельно надоевшую за десять дней пребывания палату секретного госпиталя и вновь переступит призрачную границу измерения X.

— Черт! — Блейд резким движением сел на кровати. Как же так получилось, что он снова влип в эту историю? Он просто обязан был отказаться! Что, если его рассудок и в самом деле не выдержит? Произойди это здесь, после возвращения, — это еще полбеды. А если он свихнется во время перемещения в другой мир и окажется беззащитным среди каких-нибудь чудовищ? Уж в них-то он не испытывал недостатка во время своих предыдущих путешествий. В тех краях не то что нейрохирурга, но и простого психолога не найдешь. Лучше об этом не думать. Дело сделано — он согласился. Да и, черт побери, как можно было, в самом деле, отказаться! До сих пор еще в ушах скрипел старческий голос Лейтона:

— Пока ваш предшественник находится в измерении X — компьютер постоянно держит все необходимые параметры. В любой момент я могу отправить вас вслед за ним. И могу гарантировать, что территориальные погрешности, в худшем случае, составят несколько километров. Но все дело в том, что, пока он находится там, а вместе с ним и кристаллический датчик, точно такой же возможностью обладают и тамошние ученые. Если уровень их оснащенности позволил им воздействовать на кристалл — значит, они могут с его помощью выйти через пространственно-временной континуум на параметры моего компьютера. Вы понимаете, что это значит?

Да, Блейд понимал. Это означало, что в любой момент можно ожидать пришельцев из чужого мира. Что при этом будет у них на уме, знает один лишь Создатель. Если, конечно, измерение X тоже его рук дело.

Разведчик тронул клавишу выключателя на стене, и палату залил белый свет люминесцентной лампы. Похоже на естественное освещение, но все равно подделка. Очередная фальшивка во славу Ее Величества Секретности. Ну да ладно, сегодня он увидит настоящее солнце.