Попытка говорить 1. Человек дороги - Нейтак Анатолий Михайлович. Страница 52

- Едем дальше, – сказал я резче, чем хотел бы. Айс и Лада, не говоря ни слова, тронули вожжи своих химер.

И мы поехали дальше.

Утро выдалось на редкость холодное. Хорошо ещё, что ночная вьюга успокоилась, и едущий мог не кутаться в попытках спастись от хлёсткого ветра, забивающего колкие снежинки в самые неожиданные места.

Если бы мы пользовались обычной дорогой, пришлось бы сильно сбавить темп из-за заносов – ведь зимы в домене Ракеоз долгие и суровые. Но мы покинули Левварн по самой настоящей магистрали, словно бы нанизывающей на транспортную нить целую цепочку доменов. Поэтому пробираться сквозь сугробы не пришлось. Древние, регулярно подновляемые магами Попутного патруля заклятья ограждали широкий, как четырёхполосное шоссе, путь. Снег ложился на него слоем в три пальца ровно, не более и не менее. Если где оказывалось больше, там избыток вскоре сдувал ветер; где возникала недостача, тот же самый ветер приносил с обочин недостающее.

Зачем на дороге снега на три пальца? С одной стороны, для пеших, а уж тем более верховых такой слой – не преграда, колёса повозок в этаких "сугробах" тоже не увязнут. С другой стороны – вполне достаточная глубина для санных поездов. А так как, повторюсь, зимы в Ракеозе длятся больше чем по полгода, сани здесь куда популярнее других видов транспорта.

Для меня холода не стали чем-то новым. Если на то пошло, я ещё на родине, бывало, браво топал по улицам в двадцатиградусный мороз в расстёгнутой демисезонной куртке, надетой на простую хлопковую рубашку. Айсу, как опытному путешественнику, такой климат тоже не казался чем-то из ряда вон. К тому же поначалу он оградил нас и химер обманчиво простым заклятьем воздушной стихии, удерживающим тепло не хуже толстых попон на верблюжьей шерсти, а в первом же селении мы сторговали нормальную зимнюю одежду и иной соответствующий припас. Лишь Лада поначалу была просто заворожена непривычным пейзажем.

Идеально белая равнина с зависшей над нею лёгкой морозной дымкой, днём и ночью освещаемая переливами небесной Пестроты и отражающая эти переливы, словно грандиозное молочное зеркало, производила по-настоящему сильное впечатление… в первые два-три дня. Однако химеры Монгра мчали нас вперёд декаду, потом вторую, потом третью… а равнина оставалась всё такой же плоской и скучно монотонной. Однообразная эта красота имела один недостаток: она быстро приедалась. Какое-то разнообразие в путешествие вносили только вьюги – частые и порой весьма злые, но редко длящиеся дольше суток.

Но не погода стала источником наших трудностей. Нет.

Источником трудностей стал недостаток финансов, ещё до бегства не особо изобильных.

Дополнительную сложность в наше… ну ладно, в моё житьё вносило почти полное отсутствие магии. По утрам и вечерам Айс аккуратно накладывал на меня блокирующие чары. Из всех немагических медицинских процедур более прочего это походило на перевязки и наложение многочисленных "шин", совмещённое с приёмом болеутоляющих. То есть колдовать я всё же мог. Еле-еле, в пару процентов прежней силы. Но старался ограничиваться чистыми медитациями, к активной магии относящимися лишь косвенно. Ну и ещё – не требующими обращения к магии упражнениями, укрепляющими разные ветви ламуо. На большее я не замахивался. И уж тем более не пытался наладить хотя бы волосяной толщины контакт с Мраком. Не делал вообще ничего, что могло потревожить моего увечного Двойника.

Чтобы расплатиться за приют, я переквалифицировался в батрака – благо, физически-то был здоров, как вол. Чаще всего меня привлекали к уборке снега, но случалось также мыть посуду и полы, чистить рыбу, таскать воду и выполнять прочие простые работы. Однажды я подменил приболевшего помощника местного кузнеца и несколько часов кряду раздувал мехи. Вдругорядь мне довелось полдня молоть с помощью ручной мельницы промёрзшие зёрна тассо (та ещё работёнка, доложу я вам – у кузнеца было полегче!). Но необходимость работать мускулатурой, а не мозгами – полбеды. Настоящая беда наступала, когда даже такой работы найти не удавалось.

Закономерный вопрос: а как же Айс?

А никак. У нас не имелось большого выбора, в каком направлении драпать, дабы поскорее покинуть проклятый Левварн. Но ещё на въезде в Ракеоз нас предупредили, что в этом домене частная магическая практика без разрешительного листа карается астрономическими штрафами. Для приобретения же разрешительного листа, выдаваемого в любой из Обителей Высокого клана Ледяной Ветви, нужны… вот-вот. Деньги, причём тоже оч-чень даже немалые. Если бы мы заложили наших химер, полученной суммы хватило бы где-то на две трети от цены такой бумаженции. А продавать химер было никак нельзя. Таинственные знакомые Айса, к которым мы так спешили, по его уверениям, могли мне помочь с выздоровлением, причём в кредит. Вот только помощь эта должна была быть оказана как можно раньше: чем сильнее я затягивал с началом настоящего лечения, тем тяжелее обещали быть последствия.

В общем, Айсу приходилось батрачить точно так же, как и мне. А Ладе – осваивать методы приготовления пищи, бытующие у суровых людей сурового края, учиться стирке, вышивке, уборке помещений… одно хорошо: надуть при расчётах нас пытались всего два раза. Блеск Побратима и наши хмурые обветренные физиономии внушали нанимателям определённого свойства уважение, замешанное на опаске.

Разумеется, если внушаемые чувства не отбивали желание нанять нас начисто…

Очередным холодным утром наладившийся ритм нашего путешествия сломался раз и навсегда. Хотя резких перемен не предвещало ничто, и даже интуиция, у хороших магов частенько предупреждающая о том, что пора бы стелить соломку, молчала, как замороженная рыба. Выехав на опостылевшую, прямую, как мачтовая сосна, магистраль в одно особенно холодное утро, спустя полчаса мы наткнулись на труп.

Не в буквальном смысле, нет. Мы могли бы вообще проехать мимо, если бы не повышенная зоркость Лады. Она махнула мне рукой, указывая на малозаметный снежный бугор по левую руку от дороги, затем махнул рукой Айс, сметая при помощи небольшого воздушного вихря слой снега. А когда вихрь унёс снег прочь, нашим глазам открылось зрелище, от которого клятая интуиция взвыла пожарной сиреной, да только слишком поздно.

При жизни труп был крепким и рослым мужчиной, к тому же вооружённым этаким серпом-переростком. И версию о неудачной зимней прогулке, совершённой по пьяной лавочке, можно было смело отбросить. Не мороз стал причиной смерти, а совсем наоборот. Мне, при всей годами наработанной невозмутимости, не удалось сдержать нервную дрожь при виде почерневших костей черепа, торчащих из-под начисто уничтоженного огнём лица. К слову, кроме лица, ничего больше не пострадало: уже на воротнике тулупа, в который покойник облачился перед смертью, я не заметил ни единой подпалины. То есть версию о случайном падении лицом в костёр тоже можно было хоронить, как мертворождённую.

- Айс?

- Погоди.

Я послушно отложил расспросы, давая другу возможность исследовать покойника при помощи магии. Сам я сделать этого по известным причинам не мог, вдобавок криминалистическое направление магического искусства никогда не было моим сильным местом. Вот если бы я отслужил в Попутном патруле не год, а хотя бы лет пять…

- Убийство совершено минувшей ночью, – внезапно ожил Айс, – примерно четыре или четыре с четвертью часа назад. Средство – "белый уголь" или заклятье того же куста. По ряду косвенных признаков можно предположить, что убийца воспользовался не собственной Силой, а жезлом. Неактивированный "белый уголь" можно вложить далеко не в любой материал…

- А в какой?

- Думаю, сердечник из серебряной бронзы в оболочке кварцевого стекла его удержит.

- А если не бронза?

- Тогда чистое серебро. Но в таком случае жезл будет ещё дороже. Честно говоря, мне всё это не нравится. Есть много более эффективных и менее требовательных к материалам боевых заклятий. Почему именно "белый уголь"?