Ангел по имени 112 - Серегин Михаил Георгиевич. Страница 22

Прыгать с высоты в темноте – не самое приятное занятие даже для тренированного человека. Максу же пришлось делать это второй раз за день. «Сейчас остается только вывихнуть ногу...» – успел подумать он на лету, и тут же эти самые ноги с гулким грохотом коснулись поверхности кабины. Макса на секунду словно сдавило огромным прессом, до боли стиснуло позвоночник и швырнуло вбок на каменную стену. Он чуть-чуть полежал, приходя в себя, а потом сел и принялся ощупывать тело в поисках повреждений.

– Вы в порядке? – замирающим голосом спросил Славик, включая фонарь.

– Все цело, – с удовлетворением ответил Макс. – Только вот тебе совет – старайся никогда не повторять таких глупых вещей. У меня просто не было времени придумать что-нибудь получше. А сейчас этого времени осталось еще меньше. Нужно отсюда убираться. Можешь слезть с кабины?

– Запросто! – сказал Славик.

– Тогда слазь, – распорядился Макс. – И примешь внизу Смагина. Силенок у тебя маловато, но как сумеешь... Выбора нет.

Славик лег на крышу кабины и подполз к ее краю, светя фонариком. Перед ним в стене была щель высотой достаточной, чтобы пролез человек. Славик, извиваясь как змея, проскользнул в нее, перевернулся и спрыгнул на каменный пол.

– Порядок! – деловито крикнул он снизу.

Макс подхватил на руки Смагина и подтащил его к щели.

– Давай, Смагин, потерпи еще маленько! – сказал он. – Нужно поменять дислокацию. Будет опять немного больно...

– От тебя другого я и не ждал услышать, – пробормотал Смагин. – Они уже здесь? Ты подстрелил кого-нибудь?

– Надеюсь, что нет, – ответил Макс. – Но напугал – это точно. Теперь они будут осторожнее.

Он крикнул в дыру:

– Славик, держи нашего друга! Головой отвечаешь! – и тут же попросил Смагина: – Ты брат, что хочешь делай, но попытайся спуститься. Мальчишка там тебя подхватит, но ты сам тоже... Давай, переваливайся на ту сторону!

Смагин со стоном начал сползать через края кабины. Макс придерживал его сколько мог, но в конце концов Смагин просто рухнул вниз. Слабые руки Славика мало чем могли тут помочь. Из коридора донеслись отчаянный крик боли и шум упавшего тела. Макс заглянул вниз, светя фонариком. Оказалось, что упавших было двое. Правда, Славик, на лице у которого было написано выражение полного отчаяния, поднимался с пола. Смагин не двигался. Он был без сознания.

– Выше нос! – строго сказал Макс. – Я иду к вам.

Он спрыгнул вниз и осмотрел раненого. Впервые он мог сделать это относительно спокойно. У Смагина была разбита голова и, насколько смог понять Макс, повреждены ноги и переломаны ребра. Сейчас здорово пригодилась бы аптечка с обезболивающим, но о ней можно было только мечтать.

– Он умер? – с тоской спросил Славик, заглядывая Максу через плечо.

– Он еще нас с тобой переживет, – уверенно заявил Макс. – Стальной мужик. Просто все эти гонки с препятствиями сейчас не для него. Про больницу я говорить не буду, но вот спокойное местечко найти было бы очень желательно. Ну-ка, осторожненько посмотри, что здесь поблизости. Я отойти не могу, потому что сверху могут нагрянуть гости, а мне нужно, чтобы Смагин пришел в себя.

Славик кивнул и, поводя перед собой фонариком, медленно пошел вдоль по коридору. Он был ошеломлен. Место, куда они попали, разительно отличалось от тех развалин, где они блуждали до сих пор. Коридор был широкий, хоть на машине катайся, с высокими потолками. Стены были оштукатурены и, несмотря на то, что от времени штукатурка начала осыпаться, до сих пор было видно, насколько тщательно и надежно велись отделочные работы. Через каждые два метра по стенам шли плоские светильники. В свое время все здесь, должно быть, сверкало огнями. Коридор был длинный – луч фонаря растворялся в темноте. По обе стороны коридора через равномерные интервалы располагались двери. Створки их были отделаны деревянными панелями, но у Славика возникло подозрение, что под деревом скрывается настоящая броня. Он попытался открыть две-три двери, но из этого ничего не вышло. Они стояли как влитые.

Потом неожиданно коридор кончился. Впереди была стена, а в стене – большой стальной люк, как в подводных лодках – Славик видел такие по телевизору. На люке был рычаг, тоже большой и абсолютно неприступный с виду. Тем не менее Славик попытался его нажать, и, к его огромному удивлению, в то же мгновение люк с легким чмоканьем отворился. Славик с замирающим сердцем посветил внутрь фонариком и увидел нечто вроде заводского цеха – стальные стены, герметичные резервуары, огромные трансформаторы, сварные лесенки, пульты управления со множеством кнопок и двери, двери, двери... А потом Славик перевел луч фонаря выше и едва не вскрикнул от неожиданности – из темноты прямо на него требовательно и сурово смотрел Сталин – в простом френче, в солдатских сапогах, с легкой сединой в волосах.

Это было мгновенное замешательство. Славику, конечно, хватило ума тут же сообразить, что перед ним просто большой плакат, укрепленный на стене. Вот и лозунг «Победа будет за нами!» тоже был здесь. Но все равно впечатление было сильное. Казалось, вождь на самом деле видит мальчишку, заглянувшего туда, куда ни одна живая душа не имела права заглядывать без его высочайшего повеления, и мальчишка этот совершенно ему не нравится.

То ли нервы были натянуты у него до предела, то ли сыграла роль мрачность обстановки, то ли такой нечеловеческий талант имел художник, рисовавший вождя, но только никакая сила уже не могла заставить Славика переступить порог и остаться один на один с портретом. Он, не поворачиваясь, отступил назад, захлопнул люк и со всех ног припустил туда, где ждал его Макс.

Глава 9

Вернуться обратно Величко решил по кольцевой дороге, которая огибала город с запада. План, предложенный пациентом сумасшедшего дома и исполненный сотрудниками службы МЧС, сработал на все сто процентов. Настолько гладко, что Величко не был уверен, не во сне ли все это с ним происходит. Но Летягин, переодетый в форму спасателя, тет-а-тет с Графом сидел у них в кузове, они с Мачколяном – в кабине, и все они ехали теперь на встречу с Грачевым. Вообще-то давно следовало с ним созвониться, но Величко испытывал какую-то странную нерешительность.

– Ну-ка, ущипни меня, Ашот! – попросил он, когда они проехали уже километра полтора. – Ага! Спасибо, а то я в сомнении – на каком я свете. И еще просьба, посмотри в окошечко – старик действительно сидит у нас в машине?

– Я тебя не узнаю, дорогой! – серьезно сказал Мачколян. – С каких это пор ты страдаешь умственным расстройством? Неужели подцепил какую-то заразу в психушке?

– По-моему, это началось гораздо раньше, – ответил Величко. – Болезнь дремала во мне. Психушка была последней каплей. Здоровый человек никогда не стал бы соглашаться на такую авантюру. Это же подумать только – выворотить оконную решетку в государственном учреждении!

– Она там едва держалась, – пренебрежительно заметил Мачколян. – Им давно пора делать капитальный ремонт. Наверное, как всегда, средств не хватает.

– Тебя что, нисколько не трогает то, что мы натворили? – спросил Величко.

– В сложившихся обстоятельствах это был самый оптимальный вариант, – беспечно сказал Мачколян. – Подумай, что было бы, если мы пошли цивилизованным путем. Пришлось бы уговаривать врача, потом главного врача, созваниваться с начальством, его тоже уговаривать... А в результате нас бы выставили вон, а за Летягиным стали бы следить еще бдительнее. Это называется «у разбитого корыта».

– А как назвать то, что мы сделали? – вздохнул Величко. – Гангстерский фильм какой-то! Хорошо, если удастся замять это дело.

– Постараемся, – кратко сказал Мачколян. – Приложим все силы. Бухнемся в ноги к Косицину.

– Да, это мысль, – кивнул Величко. – Бухнуться в ноги – это замечательно. А как ты думаешь, в больнице уже подняли тревогу?

– А я об этом не думаю, – признался Мачколян. – Зачем расстраиваться? Нам еще Макса искать нужно.