Мой милый жандарм (СИ) - Самохин Валерий Геннадьевич. Страница 11

Нетерпеливо выхватив из рук клетчатого журналиста еще теплый пирог, я с наслаждением вгрызлась в одуряюще пахнущую мякоть, мысленно возблагодарив неизвестную мне Аделаиду Петровну. М-мм, до чего же вкусно! Если не ошибаюсь, самая настоящая осетрина. И что удивительно, я не смогла припомнить, чтобы в предыдущих своих призрачных приключениях я вообще что-нибудь ела. Этот сон мне нравился все больше и больше!

Почувствовав на себе пристальный взгляд, я сердито покосилась на своего соседа. Ну что он пялится на меня все время? Нашел объект для изучения. Срочно меняю кусочек пирога на зеркало! Все, не успели, надо было раньше шевелиться. Могу предложить на аукцион салфетку.

- Аннушка... - неожиданно произнес сосед, расплываясь в блаженной улыбке.

- О, как! - до глубины души поразилась я. - Мы знакомы? Что-то я не припомню вашего имени. Не подскажите?

- Деян Младович... - стушевавшись, пробормотал таинственный незнакомец. - Офицер Отдельного корпуса жандармов.

Настал мой черед уйти в аут.

- Деян Младович? - пролепетала я, роняя салфетку на пол. - Вот черт! Это же твоя фамилия стояла в вызове...

***

Публика наконец-то угомонилась, оставив в покое явно разгневанную столь пристальным вниманием девицу. Судебный пристав пригрозил особо рьяным, что впредь не допустит к процессу, что возымело тотчас, мигом охладив горячие головы. С трудом отбившись от пишущей братии, девица вернулась на свое место.

Скрываться я больше смысла не видел, поскольку неожиданно много знакомцев оказалось в зале суда. Сняв шляпу, я вновь увлекся сколь невежливым, столь и приятным созерцанием своей соседки. Какая-то неодолимая сила манила мой взор в ее сторону. Она, тем временем, с безмятежным видом поедала пирог. Я непроизвольно сглотнул слюну, вспомнив, что с самого утра и маковой росинки во рту не держал.

Девица, о чем-то переговорив с франтоватого вида господином в клетчатом пиджаке, сердито стрельнула глазами в мою сторону. Я виновато отвел взгляд, попытавшись сосредоточиться на чем-нибудь ином. К прискорбию моему, все мысли были заняты прекрасной арестанткой.

Да что же это такое? - попробовал урезонить я себя. Веду себя, словно безусый кадет на первом свидании. И недостойно дворянина и офицера столь бесстыдное пожирание глазами. И почему я все время именую ее "девица", будто мне неизвестно ее имя? А оно у нее необычайно красивое: Анна. Нет, не так... Губы мои сами поползли в глупой улыбке:

- Аннушка...

- О, как! - вскинулась она в немалом изумлении и язвительно сощурилась. - Мы знакомы? Что-то я не припомню вашего имени. Не подскажите?

Если бы я умел краснеть, то сделал бы это незамедлительно. Собрав всю свою волю в кулак, со всевозможной сухостью представился:

- Деян Младович, офицер Отдельного корпуса жандармов.

Разве что каблуками не щелкнул. Анна охнула, мило покраснев, и пролепетала:

- Деян Младович?.. Вот черт! Это же твоя фамилия стояла в вызове.

- В каком вызове? - пришел мой черед удивления. - Помилуйте, мадемуазель, но я искренне не пойму о чем идет речь.

Оставив без внимания мое недоумение, она огорченно пожаловалась куда-то в пустоту:

- Мне это уже не нравится. Как-то все по-настоящему выглядит. И совпадение это странное... Ленка, разбуди меня срочно!

Возникшую неловкость прервал зычный голос судебного пристава:

- Всем встать, суд идет! Оглашается вердикт по жалобе купца Севастьянова.

Илья Тимофеевич, окинув ждущий зал внимательным взглядом, торжественно огласил:

- Всесторонне изучив обстоятельства по делу, суд постановляет: отказ в возбуждении производства по частному обвинению оставить без изменения, жалобу купца Севостьянова - без удовлетворения. Но... - слегка повысил он голос в ответ на недовольный гул, возникший в публике. - Хотя злоупотребления доверием со стороны банка не обнаружено, суд имеет особое мнение по данному делу. В ходе судебного следствия установлено, что с купца Севастьянова незаконно удержаны полторы тысячи рублей, посему настоятельно рекомендуем ему обратиться с гражданским иском о взыскании указанной суммы денежных средств, как неосновательного обогащения кредитора.

Последние слова и стук судейского молотка потонули в хоре поздравлений. Сиял купец Севастьянов, завсегдатаи процессов восхищенно цокали языками. Соломоновым решением остался доволен и банковский юрист, к моему вящему удивлению одним из первых подскочивший к девице... тьфу ты, Анне.

- Я в восхищении! - легко преодолев робкое сопротивление, он мимолетно коснулся губами тонкого девичьего запястья. - Не желаете поступить на службу в наш банк? Протекцию составлю лично, и оклад положим достойный, в обиде не останетесь.

Анна, чуть помешкав, неуверенно кивнула.

- Я подумаю над вашим предложением... - и едко добавила: - Если на каторгу не сошлют.

У меня отчего-то защемило на сердце. Неожиданно вспомнилось, что один из судейских женат на племяннице Фрол Семеновича. Этот казус явно некстати, - не на шутку встревожился я.

- Охолони малость! - бесцеремонно отодвинув юриста в сторону, пробасил купец Севастьянов. - Я вам, милая барышня, как на духу скажу: более преданного товарища вы отныне не сыщите, сколь не старайтесь. Дозвольте отблагодарить вас со всей сердешной щедростью... - вытащив пухлый портмоне тисненой кожи, он деловито уточнил: - Вы как предпочитаете: чеком иль наличными?

- Оставьте! - она безразлично махнула рукой. - Мне ваши деньги здесь без нужды, отдайте их лучше в сиротский приют.

Я вновь отметил удивительную странность в ее словах: отчего-то казалось, что она прибыла ненадолго погостить и вскоре отправится восвояси. Что-то было в ней не от мира сего.

- Богоугодное деяние, - одобрил священник, высунувшись из-за могучей купеческой спины. - Господь ведал, кому чудо являть.

По публике пробежал недовольный шепоток. Прислушавшись, я уловил: прокурор судейской палаты, внезапно занедужив, прислал нарочным записку и просит перенести слушание дела о налетчиках на следующий четверг. Ну что ж, значит не судьба понаблюдать со стороны за молодчиками, - вздохнул я. Пора возвращаться в охранное отделение.

Одернув брюки, я разгладил шляпу и... И остался сидеть на месте. Пропади оно пропадом, но пока не узнаю, чем закончится дело, с места не сдвинусь. Тем более, что ждать осталось недолго. Илья Тимофеевич, пошептавшись о чем-то с членами коллегии, жестом пригласил Анну на арестантскую скамью - прибыл свидетель.

- Ваше имя? - обратился к нему председатель.

- Пфейфер Герман Иосифович, - степенно, скучным голосом ответил свидетель.

Держался он с достоинством, не робея перед коллегией. Чувствовалось, что внимание публики и официальная атмосфера суда ему не в диковинку.

- Звание?

- Купец второй гильдии.

- Какой губернии, уезда?

- Московские мы, испокон веков.

- Веры какой?

- Православной.

Свидетель размашисто перекрестился.

- Род занятий?

- Содержу питейное заведение.

- Судились прежде?

- Бог миловал, - с вызовом в голосе ответил свидетель.

Одной рукой придерживая золотой крест на груди, путаясь в полах тщательно отутюженной рясы, к нему приблизился старичок священник.

- Подними правую руку, сын мой, и повторяй за мной... Клянусь всемогущим богом, пред святым его Евангелием и животворящим крестом господним, говорить по делу истинную правду, не притворствуя, не оскверняя лжой заведомой...

Послушно повторив за священником присягу, свидетель торопливо смахнул мизинцем капельку пота, выступившую на виске.

- Что вы можете сказать по делу? - спросил председатель.

Питейщик манерно пожал плечами.

- В заведении моем она появилась аккурат за три дня до события. Вела себя скромно, к посетителям не приставала. Публика у нас собирается почтенная и непотребства излишние нам ни к чему. Девицу эту подкармливали изредка из сердобольности, но она, неблагодарная, в тот вечер... - выдержав долгую паузу, он горько вздохнул. - Так вот, в тот вечер она тайком стащила бокал вина у отставного штабс-ротмистра, нашего постоянного клиента, и впала в буйство. Челядь пыталась ее урезонить, но она лишь мычала в ответ, да руками размахивала рьяно... Сервиз гжельского фарфора едва не разбила! - с печалью в голосе известил он. Приосанившись, продолжил: - Тут, по случаю, заглянул на огонек околоточный наш, Фрол Семенович. Уж увещевал он ее со всей лаской и обхождением, но она как с цепи сорвалась, разве что не лаяла... - довольно хохотнув собственной шутке, свидетель добавил нотку трагичности в голос. - А потом ка-ак схватит бутыль вина хлебного, что особой партией со Смирновского завода поставлена, и Фрол Семеновичу по макушке хрясть!