Алета - Завойчинская Милена. Страница 21

– Ты даже этого не знаешь? Все это время ты говорила со мной, не зная, кто я? – Женщина звонко расхохоталась. – Я богиня рек, Дана.

– Ой! Извините. – Я засмущалась. Интересно, а как надо разговаривать с богами? Молиться или кланяться? – Я не знала. Очень приятно. А я Алета. А вы здесь совсем одна живете, да?

Дана вдруг резко погрустнела, чуть прикрыла глаза и, глядя куда-то вдаль, ответила:

– Да, я одна. Я уже очень давно жду своего любимого. Он обещал вернуться, но его все нет, а я все жду…

Мне стало ужасно неловко. Столько тоски было в ее голосе, стало так ее жалко и очень захотелось как-то утешить, сказать что-то ободряющее. Но, как назло, слова на ум не шли, но всплыли строчки стихотворения Константина Симонова.

– Извините, я не хотела ворошить вашу рану. Я верю, что у вас будет все хорошо. – Не дожидаясь ее ответа, я закрыла глаза и начала негромко читать стихи:

Когда я закончила произносить последние строчки: «Просто ты умела ждать, как никто другой», – стояла такая тишина, что я даже испуганно открыла глаза, думая, что Дана ушла, не дослушав. Но оказалось, что она тут и слушает, замерев на месте. А по ее щекам катятся слезы. Она медленно подставила ладони, и несколько слезинок упало в них, сразу же превращаясь в голубые прозрачные камни.

– Дитя, ты не представляешь, что ты только что сделала. Слезы богини рек… – Она посмотрела на свои ладони. – Я не плакала много столетий, с тех пор как ушел мой любимый. Но это слезы светлой грусти. Спасибо, ты тронула мое сердце, и я рада, что судьба завела тебя ко мне. Ты подарила мне надежду, а потому возьми их, они по праву твои.

Она медленно двинулась к берегу, а я в изумлении смотрела на нее. Когда она приблизилась вплотную к берегу, то оказалось, что как женщина она выглядит только до пояса, а все, что ниже талии, – это столб речной воды. Остановившись на границе воды и суши, она протянула мне руку с камушками-слезами. Я подставила ладонь, и она пересыпала их мне.

– Береги их. Когда-нибудь они тебе помогут. Как мне еще вас наградить? Вы скрасили мое долгое одиночество, я рада, что у меня сегодня такие славные гости. Что ты хочешь получить от меня в подарок? Не стесняйся. Золото? Драгоценные камни? Украшения? Оружие?

– Оружие? Оружие бы мне не помешало. – Я задумалась. – Да только не умею я пользоваться никаким оружием. Боюсь, что мечом скорей себе что-нибудь оттяпаю, чем врага задену.

– А что ты умеешь? Может, тебе подарить кинжал? Или лук? Стрелять ты умеешь?

– Нет, увы. – Я даже вздохнула от досады. – Единственное, чем я не стреляла даже, а что просто метала, – это дротики в дартсе.

– Метала… Хорошо, значит, метательное оружие. – Водяной столб опустился до уровня воды в реке, Дана опустила в воду руку и что-то вынула, после этого столб снова поднялся до прежнего уровня. – Возьми. Это Речные Звезды.

Она вложила мне в руку жесткий кошель из плотной коричневой кожи, надетый на кожаный же пояс. Я развязала и заглянула внутрь. Внутри… была вода.

– Э-э-э? Вода? – Я непонимающе посмотрела на Дану.

– Не совсем. – Она с улыбкой взглянула мне в глаза. – Для тебя там всегда будут метательные звезды. Для всех остальных – просто вода. Не смотри внутрь, просто вытащи оттуда оружие. Не думай, а просто делай.

Ну ладно, не смотрим, не думаем, берем и та-а-ащим. Я, зажмурившись, осторожно опустила пальцы в кошелек, взялась за что-то тонкое, острое и твердое, и вынула. У меня в руках была металлическая звезда с отверстием посередине, примерно сантиметров десять в диаметре, выглядевшая, как японские метательные пластины «сякен». Выполненная из какого-то прозрачного искристого материала, похожего на лед, она при этом была на ощупь прочная, как сталь. Обманчиво хрупкая и тонкая, не больше одного миллиметра толщиной, казалось, что она переломится прямо сейчас, у меня в пальцах.

– Эти звезды не промахиваются, каждая найдет свою цель. – Дана с довольной улыбкой смотрела на мое изумленное лицо. – Кошель будет полон всегда, не бойся, что они закончатся. И не пытайся вынимать их из жертв, они стекут сами, как речная вода.

– Спасибо! Честно, я даже не знаю, как вас благодарить. Это как раз для таких криворуких неумех, как я. – Я рассмеялась и благодарно прижала подарок к груди.

Она улыбнулась и повернулась к моему питомцу.

– Ну а ты, дружок? Что же мне подарить такому чудесному полиморфу, который и так все сам может. – Она на минуту задумалась, потом наклонилась и, опустив руку, Альфа погладила по шерстке. – Да, пожалуй, это тебе подойдет. Отныне ты сможешь дышать под водой в течение часа. Но только в пресной воде, над водами морей я не властна.

Альф тявкнул, глядя ей в глаза, как будто что-то понял, а я запомнила новую способность своего и так пока не очень-то понятного питомца. Полиморфы? Это те, кто может принимать любой вид, что ли? Ох, разобраться бы со всем этим, но потом.

– Спасибо вам, Дана. Как мне вас отблагодарить? Вы так добры к нам. – Я не знала, что мне сейчас следует сделать. Вроде в таких случаях принято дарить ответный подарок, но что я могу подарить богине? Это даже смешно.

– Ну что ты, дитя. Впрочем, если ты знаешь еще стихи, расскажи мне. Мне будет приятно.

И я рассказывала. Я вспоминала все, что когда-либо попадалось мне на глаза из поэзии, и рассказывала, рассказывала, рассказывала. О любви, о надеждах, о горе, о радости, о мечтах.

Глава 3

Я смотрела на мидий, а мидии смотрели на меня.

Животное мое наелось рыбы, так что сейчас больше походило на шар с ножками, а вот мне утолить голод было нечем. Есть сырую речную рыбу я не рискнула бы, а развести огонь не могла. Ну вот да, я вся такая предусмотрительная и умная, но почему-то положить в свою сумку зажигалку или спички у меня мозгов не хватило. И теперь я смотрела на эту кучу свежайших речных мидий, последнее подношение от Даны, и сглатывала слюну от тошноты.

Есть или не есть? Вот в чем вопрос! Вариантов всего два, и оба мне не нравились. Если есть, то сырых, если не есть, то я скоро ноги протяну с голодухи. Насколько я знаю, речных мидий едят только термически обработанных, да и то еда на любителя. А сырых… Брр.

Вскрыв несколько ракушек пилочкой для ногтей, я теперь брезгливо смотрела на эту слизкую гадость. Ладно. Рискнем, авось проскочат, только не смотреть и не жевать. Передергиваясь от отвращения, зажмурившись, я быстро проглотила несколько мидий и замерла, прислушиваясь к ощущениям в организме.

Организм корчился в муках от омерзения, а я прислушивалась к тому, что происходит в моем желудке. И ощущения эти мне не нравились: я настолько накрутила себя, что сейчас просто физически чувствовала, как проглоченные мною моллюски ползают у меня в желудке и щекочут его своими псевдощупальцами (или что там у них). Божечки мои, я сейчас просто умру на месте. А-а-а, какая гадость! Нет, не могу!

Я вскочила и опрометью бросилась в сторонку, где меня мучительно вывернуло наизнанку. Ох… Нет, я не экстремал, точно. И как только люди едят всяких медуз, кузнечиков или устриц, например? Они же сырые, да еще и огромные, их даже целиком не проглотишь, как этих речных мерзавчиков. Черт! Нет уж, спасибо, конечно, Дане за предложенное угощение, но я не могу, пусть их Альф ест. Вон как жалостливо наблюдает за моими страданиями. А я… ну что я, включаем аутотренинг, хочешь похудеть – сиди не жрамши, будем считать, что я на диете. Ужин мой в этот день состоял из кусочка шоколадки, найденного в сумке.

Утро наступило быстро, и мы с Альфом потопали в направлении, указанном Даной, к перевалу. Надо все-таки выбираться к живым существам. Альф за эти сутки окреп и как-то даже подрос, что ли, и сейчас уже уверенно топал лапками сам, что меня безумно радовало, потому как я бы его вряд ли долго пронесла.