Мир не для слабых женщин (Танец со смертью, или Вернуться и Простить) - Белозерская Алена. Страница 22

– Остановись здесь, – попросил Берт и, выйдя из машины, быстрым шагом направился к собравшимся на тротуаре людям. – Что случилось? – спросил он у женщины среднего возраста, которая стояла поодаль и вытирала платочком влажные глаза.

– Трагедия, молодой человек, – сказала она, горестно покачав головой. – Ах, какая трагедия!

– Надеюсь, Эрих Вайнс не пострадал? Это же его дом, насколько мне известно?

– Эриха, – ответила дама, потянув носом. – Вы его приятель или пациент?

– Приятель, – коротко ответил Берт, не желая вдаваться в подробности.

– Убили Эриха! Застрелили. – Женщина нервно дернулась, увидев, что из калитки на носилках выносят тело. – Говорят, что… – Она повернулась к мужчине, с которым только что разговаривала, но рядом с ней уже никого не было.

Берт вернулся в машину, устало откинулся на спинку сиденья и принялся внимательно наблюдать за Рихардом Зеллером. Тот разговаривал с полицейским. Берт попытался по движениям губ разобрать, о чем они беседуют.

Когда-то Рихард и сам служил в полиции, но после полученного ранения (в результате операции, о которой он не любил вспоминать) вышел на пенсию. Буквально через два месяца Эдуард Тамм предложил отставному полицейскому возглавить отдел безопасности «Tamm Inc.». Рихард неоднократно с гордостью заявлял, что ни разу не пожалел о смене полицейской формы на классический костюм. Хотя порою глаза его сентиментально светились, в особенности когда он рассказывал о курьезных случаях, происходивших с ним и его коллегами по службе.

– Две пули, – без всяких предисловий сказал Зеллер, вернувшись к машине и сев за руль. – Убили в гостиной, Вайнс, видимо, уже готовился выйти из дома и отправиться на работу. Открыл дверь он сам, потому что следов взлома не обнаружено.

– Значит, он знал убийцу, раз впустил его в дом?

– Вполне возможно, – согласился Зеллер. – Или его вынудили вернуться. Например, угрожали оружием.

– Поезжай к дому господина Тамма, – сказал Берт, пристегивая ремень безопасности. – Считаешь, это ограбление?

– Они сейчас выясняют, что пропало. – Зеллер медленно проехал возле полицейской машины и кивнул инспектору, прощаясь. – Вызвали подругу Вайнса и его мать. Но мне мало верится в подобную случайность.

– И мне тоже. – Берт задумчиво потрогал подбородок. – Думаешь, это Максим устранил его?

– Так быстро? – в голосе Рихарда послышалось сомнение. – Мы только вчера узнали, что Вайнс имеет отношение к произошедшему с Кристиной, и уже на следующий день кто-то избавляется от единственной ниточки, которая может привести к Ларку. Но если это сделал Ларк, то меня очень пугает его осведомленность.

– То есть в доме Тамма есть некто, общающийся с Ларком? – спросил Берт больше у себя, чем у Рихарда. – Если не Максим устранил Вайнса, – а Вайнс мог указать нам его местонахождение, – то это мог сделать сообщник Максима.

– Как-то все это выглядит… неправдоподобно.

– Что именно?

Берт вгляделся в нос Зеллера, нависавший над его верхней губой. Этот нос всегда забавно шевелился, когда Зеллер что-либо говорил, но сейчас Берту было не до смеха.

– Я имею в виду сообщника. – Зеллер взволнованно покусывал губы. – Кому было известно, что именно Вайнс устроил Кристину в тот реабилитационный центр? Разумеется, кроме самого Ларка?

– Эдуарду, – начал перечислять Берт. – Мне, тебе, – он ткнул пальцем Зеллеру в бок, отчего тот недовольно сдвинул брови. – И все. Конечно, еще Вилли Пельману, благодаря которому мы и вышли на Кристину. Но, думаю, его можно вычеркнуть из списка.

– Кто мог слышать наш разговор?

– Прислуга и домашние.

– Вот именно. – Зеллер напряженно прищурился. – Прислугу и охрану я отметаю сразу, их тщательно проверяли после покушения. Все – более чем надежные люди.

– Значит, родные.

– Или мы с тобой, – резюмировал Зеллер, и крупное лицо его расплылось в улыбке. – Но у меня нет мотивов для устранения Вайнса, и я не был связан с Максимом. Остаешься ты.

– Да, конечно, – усмехнулся Берт, но вдруг побледнел – оттого что его так легко обвинили в том, к чему он не имел никакого отношения. – Не лети так, а то ворота протаранишь!

Охранники «просканировали» лица мужчин, несмотря на то, что видели их каждый день, и только потом пропустили за ворота. Эдуард Тамм ожидал их в гостиной. Выглядел он напряженным и злым. Берт кратко рассказал ему о том, как был убит Вайнс.

– Вот незадача! – проронил Тамм. – Значит, переходим ко второму пункту плана.

– Сестра Максима?

– Везите ее сюда. И особо не церемоньтесь, если барышня вздумает сопротивляться.

Мстительный огонек осветил лицо Тамма, что очень не понравилось Берту. Он бывал редким свидетелем того, как хозяин терял самообладание, и, похоже, сегодня как раз такой момент. Тамм пребывал в ярости, и это означало лишь одно: девушке крайне не повезло оказаться единственной родственницей человека, которого босс мечтает уничтожить. Ведь если он не найдет самого Максима, то с легкостью избавится от человека, в ком течет кровь его врага.

Глава 9

– Вчерашний ужин был самым скучным в моей жизни, – сказала Сима, наливая кипяток в свою кружку. – Не день рождения, а поминки! Да что там! На поминках порой бывает веселее.

– Ты бывала на поминках? – улыбнулась Маша.

– Слава богу, пока что не доводилось. Но я не желаю говорить на эту тему, лучше обсудим твой подарок. Пожалуй, он был самым ярким событием за вчерашний день.

– Да, симпатичная машинка, – согласилась Маша. – Разрешаю тебе ею пользоваться.

– Ура-а! – закричала Сима и расцеловала Машу в обе щеки.

– Ну, хватит, – Маша выставила руки, отталкивая Арифулину. – Сима, заканчивай!

– Какая же ты щедрая, Машка! Прощай, метро! – пропела Сима.

– И здравствуйте, пробки!

Маша с грустью подумала о вчерашнем ужине в доме родителей. Мама с папой суетились, все еще испытывая вину за то, что раньше не рассказали ей правду о ее прошлом. Сожаление читалось в их лицах, движения были нарочито учтивыми, разговоры – скованными, словно они ожидали от дочери каких-либо действий, направленных против них. Подобное неестественно-осторожное поведение продолжалось до тех пор, пока Маша не прикрикнула на них. Тогда мама бросила взволнованный взгляд на уплетавшую салат Симу, свидетельницу этого маленького семейного конфликта, и опустила голову.

– Мамочка, успокойся, – попросила Маша. – Все хорошо.

– Да, Валентина Борисовна, – проговорила Сима. – Не понимаю, отчего вы так нервничаете? Вы с Сергеем Борисовичем – лучшие родители из тех, кого я знаю. Моим, например, у вас многому стоит научиться.

– Серафима, тебе обо всем известно?! – Щеки Сергея Борисовича запылали огнем смущения.

– Естественно! Калинина – моя лучшая подруга, ей было бы сложно скрыть от меня такую важную информацию. Еще салатика положи мне. – Сима подала тарелку Маше. – Вы – счастливая семья. Только вот праздник грустный какой-то! Может, водочки выпьем?!

Сейчас Маша, сидя напротив подруги и вспоминая прошедший вечер, улыбалась. Возможно, Симе тот ужин и показался скучным, но в ее глазах он выглядел волшебным. Машу окружали самые ее любимые люди, что само по себе было счастьем.

– Калинина, может, мне стоит отпуск взять? – спросила Сима.

Она сидела на подоконнике и дымила в форточку, забыв об обещании, данном ею накануне, – никогда не курить при Маше.

– Зачем?

– Чтобы слетать с тобой во Франкфурт. Так сказать, окажу тебе моральную поддержку.

– Поддержку? – хмыкнула Маша. – Арифулина, ты, случайно, не влюблена в меня?

Сима закашлялась, услышав этот нелепый, по ее мнению, вопрос, и громко рассмеялась.

– Что за глупости! – воскликнула она.

– Просто ты ведешь себя, как… – Маша щелкнула пальцами, пытаясь подыскать нужное слово. – Как мужчина, которому я небезразлична, – наконец сказала она. – Переживаешь за меня больше, чем кто-либо еще, опекаешь меня… В общем, уделяешь мне слишком много внимания.