Мечты сбываются - Делински Барбара. Страница 13

Прекрасно, — сказала она и направилась в переднюю, но тут же пожалела о своем решении. — Я рассортирую коробки. Когда вам понадобится следующая, возвращайтесь.

К тому времени, когда Джон вернулся, она разобрала коробки на группы, пиная их ногами и толкая руками. Он прежде, чем продолжить заниматься кухней, перенес в спальню все предназначенные для нее вещи.

За работой они не заметили, как прошел час, затем другой. Нина работала с присущим ей рвением, увлекаясь и забывая о присутствии Джона в соседней комнате. Но когда они приступили к коробкам в гостиной, все стало сложнее. Она ни на минуту не выпускала его из поля зрения, остро ощущая его присутствие. К тому же в большинстве коробок были книги, поэтому работа Джона существенно замедлилась. Каждая из тех, что он ставил на полку, подвергалась обсуждению.

Нина пробовала продолжать работу даже тогда, когда он требовал высказать ее мнение по поводу той или иной книги. Давая свои комментарии, она продолжала разгружать коробки, ставя книги на полку ровными рядами. Но вопросы, которые он задавал, были интересными. Они часто требовали серьезных раздумий, и она тоже невольно замедлила темп работы. Оказалось, что ей любопытно узнать его мнение.

Нина никогда не считала себя интеллектуалкой. Ее степень магистра колледжа скорее объяснялась практической необходимостью, чем страстью к знаниям. Джон же был интеллектуалом. Это было ясно по его взглядам и действиям, не говоря уже о его занятии. Это различие между ними, решила Нина, может скоро довести до конфликта, но, к ее удивлению, ничего подобного не произошло. Он не сыпал цитатами из классиков литературы или философов, не обсуждал с ней заумные теории. Джон излагал свои честные, ясные мысли на хорошем английском языке. Это ее приятно удивляло, и она искренне наслаждалась беседой.

Поглощенная разговором, Нина потеряла счет времени и поэтому оторопела, когда во время обсуждения Джеймса Джойса и его жены Норы вдруг прозвучал вопрос:

А вы уже обедали?

Сидя по-турецки на полу, она выпрямилась, взглянула на него и сглотнула. Потянувшись назад, она посмотрела на часы:

Обед после трех!

Знаю! Вы хотите уморить меня голодом! В доме есть какая-нибудь еда?

Нина растерянно помотала головой.

Пойду куплю что-нибудь! — он легко поднялся с колен.

Вы тоже что-нибудь поедите, не так ли?

Я еще не хочу.

Вы не хотите есть?

Я не планировала...

Омаровые рулетики?

Рот Нины наполнился слюной.

Только за свои деньги!

Он подумал с минуту. Ну и упрямица! Она готова есть только пищу, купленную на ее деньги! Его рот скривился.

Хорошо.

Только сейчас Нина поняла, что он красив. Оторвав от него глаза, она поискала свой кошелек. К сожалению, тот лежал как раз позади него. Она перелезла через картонные коробки, чтобы взять кошелек, и почувствовала тепло его разгоряченного работой тела. Но потом от него не пахло. Джон Сойер имел типично мужской, привлекательный запах.

Убежденная, что напряженность движения не выдаст ее мыслей, она быстро нашла кошелек и порылась в пачке денег, чтобы дать Джону на бутерброды и напитки. Тот спокойно взял купюры.

Вы знаете, я никогда бы не взял эти деньги, если бы не тот грандиозный скандал, который вы закатили, отказываясь от моей помощи. Насколько я понимаю, вы так хотите отплатить мне за мою работу. Правильно?

Его пристальный взгляд был настолько завораживающий, а голос твердый, что она лишь тихо ответила:

Угу.

Если бы он попросил ее сейчас сказать хоть что-то, она бы не смогла. К счастью, он этого не сделал. Свернув деньги в трубочку, он сунул их в карман и спустился по лестнице.

Пока его не было, Нина развернула бурную деятельность. Беспрестанно нагибаясь в разные стороны, она опустошила две полных коробки с книгами, а затем занялась стереоаппаратурой. Она пыталась не думать ни о чем, кроме работы, которую выполняла, и до некоторой степени ей это удавалось. Только время от времени в ее голове мелькали картины: длинные руки Джона, сгибающиеся под тяжестью коробок, взлохмаченные волосы, ниспадающие вдоль шеи, его очень мужской, очень манящий запах, но она сразу же их отгоняла.

Нина заполнила стеллаж компакт-дисками и собиралась приняться за второй, когда вернулся Джон.

Какое же удовольствие вы мне доставили, позволив сходить в магазин, — с улыбкой произнес он и начал вытаскивать из принесенного пакета купленные продукты. Убрав с журнального столика картонную коробку, он выложил на освободившееся место омаровые рулетики, коробочки с картофельным салатом, пачку попкорна и несколько бутылок содовой. — Готовую пищу я покупаю только в «Макдоналдсе»! — усмехнулся Джон.

Нина понимала, что выбор продуктов не зависел от денег.

Вы взяли то, что любит ваш сын? — спросила она.

Да, он любит ходить в «Макдоналдс». Для него было бы счастьем каждый день ходить туда, только я не позволяю.

А что он берет обычно?

Гамбургер, маленький пакетик картофеля фри и молочный коктейль, съедает он все молниеносно, чем всегда поражает меня!

Ему четыре?

Джон кивнул, он сел на ближайшую коробку и, удобно вытянув ноги, положил в рот рулетик с омаром, а потом закрыл глаза и начал медленно жевать.

М-м-м... — с удовольствием промычал он. — Как вкусно!

Нина тоже села на картонную коробку, выудила из пакета пластмассовую вилку и попробовала картофельный салат.

Не дурно! — констатировала она, поедая салат и думая о любопытном факте, что они с Джоном стали почти друзьями. Последнее время ее стали интересовать многие вещи, связанные с ним.

Отпив из бутылки содовой, она беспечно попросила:

Расскажите мне о вашем сыне!

Очки Джона притушили вспышку настороженности в его глазах, но Нина все равно ее заметила. Джон явно охранял своего ребенка. Нина была готова к ответу: «Это не ваше дело, занимайтесь своими делами», что было бы правильно.

Но Джон медленно ответил низким голосом:

Джи-Джи славный мальчик, переживший в своей короткой жизни много плохого.

Когда умерла его мама?

Ему был год. Мать он не помнит.

Это хорошо или плохо для него?

Я предполагаю, хорошо. Он ничего не видел и не понимал.

Нине было интересно узнать, отчего умерла женщина, но она сдержалась. Достаточно того, что Джон вообще согласился говорить о сыне.

Я уверена, что мальчик получает от вас двойную порцию любви!

Я стараюсь, — глубокомысленно ответил он и положил в рот второй рулетик. Проглотив его, он заметил: — Знаете, иногда очень трудно догадаться, правильно ли я поступаю! Нормальные воспитательные приемы не действуют на Джи-Джи. Он мальчик особенный!

Нина ждала, когда Джон продолжит рассказ. Ей было интересно, но показать свое любопытство она не хотела. В полной тишине она терпеливо жевала рулет, раздумывая, чем же Джи-Джи отличается от других детей? Что в нем может быть особенного?

Наконец Джон поднял на нее глаза.

Что вы о нем слышали?

Только то, что он плохо видит и слышит.

В значительной степени это правильно. Он носит очки и пользуется слуховым аппаратом. — В глазах Джона мелькнула боль. — Иногда он совсем не видит. Мое сердце разрывается от боли, когда я смотрю на бедного ребенка. Но так распорядился Бог, хотя он не заслужил такого наказания!

А что повлияло на это?

Подумав с минуту, Джон пожал плечами:

Никто не знает. Он таким родился.

И вы сразу же поняли это?

Джон покачал головой.

Вначале все шло прекрасно. Но уже месяцев в шесть я заметил, что он не реагирует на звук. Когда я обратился к врачам, они еще обнаружили у него проблему со зрением. К сожалению, медицина не была способна помочь ему. До года врачи даже не могли выписать ему очки, он их просто срывал.

Они должны помочь ему!

Джон кивнул:

Они и помогают. Он уже читает.

В четыре года?

Джон стрельнул в нее гордой родительской усмешкой.

Никаких отклонений в умственном развитии у него нет. Он яркий ребенок!