Ненормальная война - Тамоников Александр Александрович. Страница 45
В критической ситуации бойцы батальона «Волынь», обычно весьма уверенные в себе, потеряли самообладание. Только двое или трое пытались вести ответный огонь, но их быстро успокоили. Солдаты заметались. Пули рвали некачественные бронежилеты, открытые конечности, деформировали каски и головы.
Внутри горящей машины выжил лишь один член экипажа. Он лез из люка с перекошенным лицом, в которое и угодила пуля.
Соколовский и его бойцы побежали обратно к машине. Корвич нетерпеливо газовал. Снова тряска по раздолбанной дороге.
Село оказалось не таким уж и маленьким. Новый поворот направо, околица, несколько заброшенных хозяйственных строений, по уши заросших бурьяном, взорванная силосная башня. До опушки леса оставалось метров двести.
Противник вел огонь – боевые машины висели на хвосте. Стрельба уплотнялась, снаряды ложились все ближе и точнее.
Павел в отчаянии обернулся и увидел, что погоня настигала их. Не уйти! За околицей двести метров открытого пространства, расстреляют как на полигоне! Черт!
– Серега, влево!
Корвич обливался потом, высунул язык от усердия. Он как будто тащил машину на канате.
Спецназовцы ругались. Они понимали, что командир прав, но какого дьявола? Обидно же! Спасение было так близко.
Плакала Рита, наклонившись вперед и закрыв голову руками. Она не желала видеть то, что происходило вокруг.
Внедорожник проломил худой забор, разбросал штакетины. Он пролетел мимо сараев, какого-то длинного строения с зияющими брешами, похожего на хлев или конюшню, задубевшего сена, спрессованного в гигантские брикеты.
В них-то и взорвался снаряд, выпущенный из пушки БМП. Машину засыпало всякой дрянью. Корвич чертыхался, но передние колеса в чем-то увязли, внедорожник накренился.
– Всем наружу! – страшным голосом проорал Павел. – В хлев, занять оборону!
Он тащил девушку, полумертвую от страха. Рядом возились товарищи, выволакивали из машины кряхтящего Борисова. Корвич разбрасывал сено, фыркал как лошадь.
Что у них оставалось в запасе? Секунд тридцать?
Павел крикнул девушке, чтобы бежала самостоятельно, нянек нет. Он оттолкнул ее от себя и начал палить в сторону дороги, где все плавало в дыму и пыли. Капитан швырнул одну за другой две гранаты, чтобы укропы не лезли раньше времени.
Шумский и Винничук волокли Борисова, который терял сознание от боли. Нога его подкосилась, и вся компания ухнула в старую силосную яму, обложенную бревнами.
Шумский начал вытаскивать комбрига, а Винничука вдруг озарило.
– Товарищ майор, оставайтесь там, падайте, зарывайтесь в эту гниль! – выкрикнул он, повалил Борисова и стал забрасывать его чем попало.
Шумский все понял, притащил охапку соломы:
– Заройтесь, майор, скорее!
Избавившись от проблемы, бойцы побежали к хлеву, уже и не чая догнать девушку, словно сорвавшуюся с цепи. Ее гнал страх. Она первая влетела в пролом. За ней посыпались спецназовцы, разбежались, залегли у окон и проломов.
Первая БМП уже свернула с дороги. Силовики потеряли время, двигаясь осторожно. Они памятовали о судьбе своих товарищей. К сожалению, второго заряда для гранатомета у спецназа не было.
БМП снесла угол сарая, высунулась, показала пушку. Гавкнул выстрел. Видимо, наводчик страдал косоглазием. Снаряд ушел за крышу.
Расстреливать внедорожник, застрявший неподалеку, украинские силовики не стали. Действительно, зачем? Хорошая машина, в хозяйстве пригодится. Тем более что в багажнике лежал полковник Вишневский, вряд ли пребывающий в сознании, а где-то на корме валялся мешок с валютой, золотом и бриллиантами, который очень ждали голодные дети Донбасса.
На силосную яму укропы внимания не обратили. Пехота накапливалась за сараями, мелькали шлемы, массивные очки от дыма и пыли. Супермены, блин! Они уже стреляли, перебегали.
Соколовский понял, что самое страшное случится, если противник сразу же пойдет в обход. Держать все здание у ополченцев не хватит ни сил, ни боеприпасов.
Стрельба усиливалась. Спецназовцы успешно огрызались. Атака в лоб захлебнулась.
Приподнялся какой-то «мотоциклист», намереваясь швырнуть гранату. Корвич выстрелил одиночным, укроп уткнулся обратно, и граната рванула среди бойцов, приготовившихся к рывку.
Истерика была отменная. Они лупили из всего, что у них было, бросали гранаты, ложившиеся с недолетом. Пули кромсали полуразрушенное строение, летели во все стороны ошметки бурьяна. Где-то падали сгнившие перекрытия. Бог с ними, лишь бы не на головы.
Неподалеку урчали двигатели, приближались другие боевые машины. Только бы не пошли в обход!
Командир прокричал Корвичу, чтобы тот полз в дальний конец хлева и контролировал ситуацию на фланге. Отсекать пехоту, если решат окружить, не давать им спокойной жизни!
Павел вставил новый магазин, выхватил телефон. Надо же, связь имелась! Тут не до кодированных звонков, ситуация критическая.
Соколовский услышал голос начальника разведки Бакатина и заорал:
– Село Шандык, мы на восточной околице. Нас окружили…
Он не слышал, что отвечал ему Бакатин, различил лишь последнюю фразу:
– Постарайтесь укрыться в лесу.
Черт бы побрал этих тыловых крыс! В лесу, значит? А как насчет двухсот метров простреливаемого пространства?
Павел обернулся.
За его спиной съежилась Рита Мордвина, чумазая, трясущаяся. Она хлюпала носом, ладошкой размазывала слезы.
«До чего же огромные глаза! В них запросто можно утонуть. Хорошо бы видеть эти глаза не только сегодня, но и завтра, послезавтра. Можно и потом, каждый день», – подумал вдруг капитан спецназа.
– Господи, спаси и сохрани, – прошептала Рита. – Сейчас я умру. Боже правый! – Она схватила его за локоть и спросила: – А как это, когда ты умираешь?
Павел пожал плечами.
– Пока не умирал, не знаю. Думаю, банально и заурядно. Как телевизор выключить. Нет, Рита, не сегодня. – Он встряхнул девушку. – Лежите, не поднимайте головы. Все образуется.
Противник приближался. Спецназ продолжал хладнокровно отстреливаться. Винничук вытащил гранату, выдернул кольцо, как-то жутко засмеялся.
– А что, мужики, красиво это колечко смотрится на пальце, – сказал он и перебросил гранату через порог.
От взрыва заложило уши. Метательный снаряд достиг цели, закричали раненые.
Командир моментально принял решение.
«Незачем ждать! Обложат, потом мы точно отсюда не выберемся. А вражеские БМП сейчас стоят на такой позиции, что могут обстреливать хлев. Они не делают это, чтобы в своих не попасть. Но опушку леса наводчики не видят, ее строения заслоняют».
Он пригнулся и побежал по какому-то продольному желобу, видимо, бывшей кормушке.
Соколовский тащил за руку Риту и выкрикивал команды сквозь грохот выстрелов:
– Последний шанс! Прорываемся к лесу, прикрываем друг друга!
Это было незабываемо. Укропы не ожидали такой наглости от осажденных и в первые мгновения опешили. Они уже накапливались на флангах, перебегали поодиночке, но о замкнутом кольце еще речь не шла.
Мысль о Борисове не остановила капитана. Ничего, потерпит в силосной яме, он человек военный. Куда больше в эту минуту его тревожило существо с большими глазами, которое взялось непонятно откуда.
Четверо спецназовцев и одна девушка выскочили из пролома в торцевой части строения и бросились к лесу. Павел прикрывал Риту. Бойцы на бегу метали гранаты влево и вправо, оборачивались, щедро рассыпали автоматные очереди.
Все пространство до леса было усеяно буграми и кочками. Первые метров сорок, пока противник не опомнился, спецназовцы бежали, не пригибаясь.
Потом за их спинами раздались крики:
– Хлопцы, они бегут! Выводите БМП!
Заревели моторы, боевые машины устремились в объезд вокруг фермы.
– Прикрою! – гаркнул Корвич. – Уходите!
Он распластался в траве, выпустил последний магазин из М-16, изловчился, стряхнул со спины АКС, передернул затвор и принялся отсекать пехоту от БМП, заходящей с фланга.
Павел схватил в охапку визжащую Риту, прыжками побежал к лесу. Пятились Шумский и Винничук, прикрывали ему спину. Огонь врага становился все более плотным. Спецназовцы прятались за буграми, медленно смещались к лесу. Извиваясь, отползал Корвич. При этом он ухитрялся еще и стрелять.