Дорога на Сталинград. Экипаж легкого танка - Тимофеев Владимир. Страница 20

Лишь секунд через пять или семь Евгений пришел в себя и, судорожно сглотнув, попытался то ли верхнюю пуговицу на комбезе застегнуть, то ли ремень поправить, то ли стойку уставную принять, то ли… Впрочем, не важно — что бы он ни делал, он делал это чисто на автомате и невпопад, поскольку в тот миг был готов сквозь землю провалиться. От стыда. "Просто Женя. Идиот!"

Однако провалиться сквозь землю ему так и не дали — в глазах "гонщицы" вновь заиграли веселые огоньки.

— Ладно, сержант, не парься, — сменила она гнев на милость. — Я тебе не начальница, так что дыши глубже… Блин, да вольно же, елки зеленые. А то ты себе щас воротник оторвешь.

Сержант перестал трепать латунный кругляш и, опустив руки, почти страдальчески посмотрел на красавицу. Теперь ему хотелось застрелиться. Из танкового орудия, как минимум. "Опять осрамился! Придурок!"

— Елена меня зовут, — девушка протянула руку и улыбнулась. — Можно просто… Леся.

Евгений осторожно пожал протянутую ладонь. "Фух! Кажись, пронесло!"

— Ну что, спутников мне представишь своих, товарищ "просто Женя"? — произнесла Леся через секунду-другую, как бы невзначай глянув на собственную руку, всё еще удерживаемую танкистом.

— А? Да-да, конечно, — возвратился в реальный мир сержант, разжав, наконец, пальцы и поворачиваясь к бойцам. — Это Макарыч, мехвод мой. Марик. Гриша. Товарищ лейтенант, летчик он, истребитель.

— Лейтенант Микоян, — козырнул летчик, представляясь по форме.

Девушка, не чинясь, поздоровалась с каждым, слегка задержав взгляд лишь на лейтенанте, будто припоминая что-то.

— Олю-то куда подевал? — спросила она у Антона по окончании процесса представления.

— К дяде Сереже пошла. Ща вернется.

— Понятно. Тогда ждем.

Больше ничего не говоря, Леся облокотилась на раскрытую заднюю дверь внедорожника и словно бы отключилась. Застыла в классической позе ожидания. Не обращая никакого внимания на сгрудившихся рядом красноармейцев. Неловко переминающихся и примолкших — как правильно вести себя с этой странной "особисткой", бойцы пока не представляли.

Положение спасла Ольга. Появившись примерно через минуту, чем-то очень сильно рассерженная. Подойдя быстрым шагом к "автобусу", она плюхнулась на водительское кресло и коротко пояснила:

— Все в порядке. Едем.

Однако уже через секунду вдруг опомнилась и выскочила наружу.

— Ой! Леся, прости. Не заметила.

— Товарищ майор, — понимающе улыбнулась Леся.

— Ну да, — развела Ольга руками. — Что-то он сегодня совсем…

— Что приказал-то? — перебила Елена подругу.

— Что приказал? — переспросила та. — Ну-у, он просил, чтобы ты это… с танком чуток пошаманила. Ну там ПНВ, ПУ, боеприпас помощнее, еще кое-чего по мелочи.

Леся приподняла бровь.

— Он меня что, волшебницей считает?

— А разве нет? — хитро прищурилась Ольга.

"Особистка" фыркнула. Но спорить не стала, то ли соглашаясь с напарницей, то ли просто не желая втягиваться в бессмысленную дискуссию.

— Ладно, я тогда в оружейку. Минут через пятнадцать у вас буду.

Сказала и, обреченно махнув рукой, двинулась к своему мотоциклу. Правда, уже на третьем шаге неожиданно обернулась и, подмигнув сержанту, нарочито весело проговорила:

— Не дрейфь, мазута! Конфетку слепим из громыхалки твоей.

Чем ей ответить, танкист не нашелся, лишь головой покрутил, поправляя ставший внезапно тесным воротник гимнастерки. Н-да, чем дальше, тем всё больше и больше нравилась ему эта амазонка. Так, что аж дух захватывало. "Да уж! Попал, так попал! Как кур в ощип. Без шансов".

— Огонь-девка! — восхищенно констатировал Макарыч спустя полтора десятка секунд, когда Леся со своим железным конем уже скрылась за постройками. — Не баба, а черт в юбке… то есть, тьфу, в штанах!

После этих его слов Ольга как-то уж слишком ревниво стрельнула глазами в сторону лейтенанта, а затем, вновь усевшись за баранку джипа, пробурчала с раздражением в голосе:

— Ну? Чего стоим? Поехали уже.

Летчик, пожав плечами, занял соседнее место, а Марик с Антоном с комфортом устроились сзади. И лишь Барабаш немного замешкался. Ткнув сержанта в плечо и тихо (так чтобы младший сержант Фомина не услышала) пробормотав:

— От же ж бабы. Вот женишься на таких, всю жизнь потом как по минному полю в атаку.

— Ничего, Макарыч, — рассмеялся в ответ Винарский. — Не боги горшки обжигают. Прорвемся.

Спустя пять минут, машина, а за ней и танк, протиснувшись между двух небольших строений, въехали через сдвинутые вбок ворота в длинное и широкое помещение, по-видимому, служившее когда-то складом или ремонтным цехом. Площадь вдоль стен была занята станками и механизмами, а перед ними, с небольшими разрывами, выстроились ряды разнокалиберных бочек и ящиков. Центр помещения оказался свободен, ну или почти свободен. На расчищенном от хлама пространстве стоял самолет, совсем небольшой по меркам будущего. Выкрашенный в серебристо-лазурный цвет, с трехлопастным пропеллером и высоким гаргротом. "Этого не может быть!", — лейтенант не мог поверить своим глазам. — "Это же Як-7Б. Такой же, как у меня…был".

Возле самолета, опираясь на крыло, стоял человек. На вид лет пятьдесят, в куртке камуфляжной расцветки, военного покроя кепи, обутый в грубые ботинки на высокой шнуровке. А на плечах у него были погоны. Правда, не "золотые", а зеленые. Но все же погоны. С двумя едва угадывающимися просветами и одной звездой. Тоже зеленой.

— Майор Бойко, — человек в камуфляже представился первым. — Сергей Васильевич Бойко. Командир отдельного батальона, — и тут же усмехнувшись, продолжил. — С кем… хм… имею честь?

Видимо, сразу поняв, кто возглавляет отряд странных бойцов, он обратил свой взгляд на Винарского. Холодный взгляд, колючий. И усмешка его показалась Евгению весьма неприятной.

— Сержант Винарский. Евгений Винарский. Командир танка, — ответил сержант в тон майору, добавив напоследок с иронией. — Здравия желаем… ваше благородие.

— Ну, благородие не благородие, но по званию, да и по возрасту я все же постарше буду, — снова усмехнулся человек с погонами. — Так что потрудитесь, сержант, не выеживаться, а объясните лучше, как вы тут вообще очутились. На вверенной мне территории.

В помещении склада повисло напряженное молчание. Положив руки на автоматы, Кацнельсон с Барабашем настороженно поглядывали по сторонам, пытаясь понять, в чем подвох. Безоружный Синицын нервно переминался с ноги на ногу, а лейтенант во все глаза смотрел на застывшую за спиной майора Ольгу. И взгляд у Володи был по-детски обиженным, словно бы говорящий девушке: "Ну как же так? Ведь мы же здесь все свои". Но нахмурившаяся Ольга будто бы совсем его не замечала. Не пытаясь встрять в разговор двух командиров, она жестами подавала какие-то знаки сержанту, который, в свою очередь, сигналы девушки игнорировал, поскольку был целиком занят увлекательной игрой в "гляделки" со стоящим напротив майором. Из всей компании один только Антон не обращал никакого внимания на повисшую в воздухе напряженность, но лишь потому, что успел задремать еще на подъезде, а разбудить его так никто и не догадался.

Наверное, и Бойко, и Винарский могли бы еще долго смотреть друг на друга, но секунд через двадцать, когда молчание стало совсем уж невыносимым, сержант решил-таки ответить на заданный вопрос. "Ну что ж. Мы в гостях, а в чужой монастырь …". Танкист приставил руку к виску и твердым голосом доложил:

— Сержант Винарский. 12-я танковая бригада РККА. Временно возглавляю отряд из пяти бойцов. Прибыли сюда из 1942 года. Календарный день тот же. Разницу в местоположении не обнаружили. Каким образом произошел перенос, достоверных сведений не имею.

— Командир бригады? — коротко бросил майор.

— Подполковник Кирнос.