Дорога на Сталинград. Экипаж легкого танка - Тимофеев Владимир. Страница 6

…На восточный фронт девятнадцатилетнего Ганса призвали в мае. Его папаша, партийный функционер среднего разлива Отто Лямке, пристроил своего отпрыска в части снабжения 76-й пехотной дивизии. Служба шофером и ординарцем при майоре-интенданте Вилли Крюгере оказалась настоящей синекурой. Поездки по уже очищенной от русских варваров территории хоть и были несколько утомительными, но зато приносили многочисленные приятные бонусы. Халявная обжираловка в деревнях, где еще сохранились остатки населения, и барахло местных жителей, подчистую выгребаемое из опустевших домов бравыми немецкими гренадерами, были сущей мелочью по сравнении с тем, что доставалось пронырливому шоферу от разнообразных гешефтов господина Крюгера.

Герр майор обладал просто фантастическим умением проводить сомнительные, но при этом весьма прибыльные коммерческие операции. Прибывающие из фатерлянда продовольствие и медикаменты он довольно ловко заменял реквизированным местным продуктом, списывая пропавшее на происки партизан и нерасторопность сторонних логистических служб. Высвободившиеся излишки отправлялись обратно в Германию, где они выгодно реализовывались с помощью старшего Лямке. Ганс же по мере сил помогал майору подчищать хвосты и одновременно служил доверенным лицом своего папаши при господине Крюгере. Короче говоря, все были довольны. Солдаты вермахта уверенно шагали на восток, а кошельки майора и обоих Лямке так же уверенно наполнялись хрустящими купюрами. Правда, иногда приходилось выезжать на передовую, а там иногда стреляли и даже могли убить, но подобные выезды случались нечасто и потому Ганс воспринимал их как неизбежные трудности военного времени. Один раз машина интенданта попала под обстрел, и молодой шофер даже умудрился обжечь руку о застрявший в заднем крыле осколок от русского снаряда. Но и этот факт пошел только на пользу. Майор расписал все случившееся чуть ли не как встречный бой с превосходящими силами противника и получил в итоге железный крест за личную храбрость, а Ганс — заботами своего начальника — нашивку за ранение и чин ефрейтора.

Но в тот день 18 сентября все пошло наперекосяк. Ранним утром русские предприняли мощное наступление на позиции дивизии, и всех свободных офицеров-снабженцев пинками погнали в передовые части на предмет помощи в обеспечении сражающихся войск столь быстро расходуемыми боеприпасами. Господин Крюгер также попал под раздачу и только и смог, что выбить себе сопровождение из двух вооруженных пулеметами мотоциклов.

Артиллеристы, к которым отправили майора, располагались на восточной окраине небольшой рощи, однако до нее Опель интенданта так и не добрался. Подъехавшую со стороны оврага к западной опушке машину остановил какой-то унтер-офицер, объяснив остановку тем, что на позиции батареи прорвался русский танк и господину майору придется немного обождать, пока доблестные солдаты фюрера не покончат с этой нахальной жестянкой. Герр Крюгер выбрался из авто и принялся отчитывать смущенного унтера, мешающего героическому снабженцу исполнять свой воинский долг. А Ганс, обрадовавшийся нежданной заминке, ухватил несколько кусков пипифакса и, выскочив из машины, бросился к ближайшим кустам. Нынешним утром он обожрался притыренной с офицерской кухни капустой, и теперь беднягу мучили острые позывы кишечника, никак не желающего проникнуться сложностью положения немецкого ефрейтора.

Неожиданная остановка помогла облегчить страдания шофера — застыв в позе орла посреди чахлой растительности, несгибаемый солдат победоносного войска смог наконец-то доставить маленькую житейскую радость своему драгоценному организму. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что радость эта оказалась не такой уж и маленькой. Покончив с важным делом, Ганс уже собрался было натянуть штаны, но в этот момент случилось страшное.

Прямо из оврага с жутким ревом на дорогу выползло краснозвездное бронированное чудовище. Несколькими очередями перечеркнув фигурки оторопевших солдат во главе с майором, грозная машина разметала мотоциклы сопровождения и подмяла под себя интендантский Опель. Провернувшись гусеницами по превращенному в блин автомобилю, страшный русский танк сполз на землю и с грохотом и лязгом двинулся прямо на несчастного Лямке. Почти обезумевший ефрейтор попытался броситься наутек, но поскользнулся на собственных испражнениях и грянулся наземь, выпятив тощую оголенную задницу в сторону бронированного лба наползающего чудовища. Бешено бьющееся сердце немецкого шофера уже готово было разорваться от ужаса, однако конец так и не наступил. Вражеские танкисты то ли не заметили упавшего, то ли не посчитали его достойной целью. Гусеница чужого танка прошелестела в считанных сантиметрах от вжавшегося в землю ефрейтора, и видение костлявой старухи с занесенной над Гансом косой исчезло вместе со стальным русским чудищем в странном тумане, клубящемся на дне оврага.

Плачущего и что-то бессвязно бормочущего шофера через полчаса подобрали подоспевшие артиллеристы. Последующие три недели Ганс Лямке провалялся в госпитале с диагнозом "глубокое нервное истощение", и когда уставшие от постоянно гадящего под себя больного врачи уже собирались отправить его обратно в войска, ефрейтору вновь повезло. Папа Отто, узнав о случившемся с сыном несчастье, напряг все имеющиеся у него связи и устроил перевод своего единственного наследника на Запад.

На французской земле Ганс пересидел всю оставшуюся часть войны. Должность штабного писаря была относительно спокойной, но непрекращающиеся ночные кошмары регулярно заканчивались дефекацией в собственную постель, и потому совершенно естественно, что коллеги ефрейтора моментально присвоили ему почетное прозвище "засранец". Подмоченную репутацию бедолаги не смогли спасти даже нашивки за ранения и крест, выхлопотанный для Ганса озабоченным папашей. Однако нет худа без добра. Американцы, к которым по окончании войны попал незадачливый Лямке-младший, настолько впечатлились его уникальными способностями портить окружающую среду, что попросту выгнали ефрейтора из лагеря уже на седьмой день его пребывания среди военнопленных.

Дела у старшего Лямке, который ухитрился как-то вывернуться из-под суда над нацистскими бонзами, в послевоенной Германии пошли в гору, и он смог организовать для любимого сыночка достойное лечение. В результате Ганс перестал гадить по ночам, но кошмары все равно продолжались. Время шло, папаша Отто умер, передав успешный бизнес сыну, тот оказался не менее удачлив в коммерции, так что фирма "Лямке ГмбХ" вполне себе процветала и к началу 90-х вышла на новоиспеченный российский рынок. А в 99-м один из докторов, к которым Ганс регулярно обращался по поводу своих проблем, предложил пожилому бизнесмену некий новый и весьма оригинальный вариант излечения от ночных кошмаров. По принципу, так сказать, "клин клином". Просторы СНГ были теперь доступны для западных граждан, и Лямке-младший задумался. Однако думал он долго. Целых шестнадцать лет. И, наконец, решился испробовать метод "шоковой терапии" от прогрессивного эскулапа. Хотя решился — это слишком сильно сказано. Ведь сие знаменательное событие произошло через семь лет после сентябрьской БАК-катастрофы 2008-го, и спустя три после того, как некогда процветающая фирма вконец разорилась, а старенького, но пока еще довольно активного дедушку взял под опеку его внук Фриц. И он же организовал вояж в дикую Россию. Правда, истинная цель поездки заключалась вовсе не в том, чтобы подлечить родственничка. Старый "зольдат" понадобился бывшему оберсту бундесвера совсем для другого. Для другого и гораздо более важного дела. Важного настолько, что проехав на своем Мерседесе две с лишним тысячи километров, Фридрих Максимилиан довез-таки дедулю до Волгограда. Успев к им же назначенному сроку.

18 сентября 2015-го года подзапылившийся автомобиль внука-полковника скромно притулился на обочине сельской дороги. Вокруг расстилались скошенные поля, а справа и слева от грунтовки просматривался старый полузасыпанный овраг, поросший густой подсыхающей крапивой. В машине, откинувшись в кресле водителя и чуть приоткрыв пасть, дремал звероподобного вида абориген с татушками-свастиками на волосатых пальцах. Не нравился этот громила старому Гансу, ох, не нравился. Но, увы, "гидом" его назначил Фриц. Заместо себя, временно, до вечера, пока с делами не разберется. Впрочем, Ганс на внука не обижался — бизнес есть бизнес, ничего личного. С кряхтением выбравшись из авто, пенсионер принялся осматриваться вокруг, пытаясь отыскать хоть какие-то приметы времен своей юности. "Ну да, наверное, где-то здесь все и произошло. Вон там была роща. А тут Крюгер стоял с унтером… Нет, все-таки подальше…". Бывший ефрейтор отошел чуть в сторону, поглядывая на тучи, сгущающиеся в осеннем небе.