Дважды соблазненная (Преимущества соблазнения синего чулка) - Дэр Тесса. Страница 15

Рису он не понравился. Совсем не понравился.

– Вы очень тщательно охраняете свой товар, мистер Майлз.

– Моя торговля вас не касается.

– А я думаю, что касается. Очень даже касается. Я хозяин здешних мест, поэтому весьма недоброжелательно отношусь ко всякой незаконной деятельности. Вы провозите через деревню контрабандные товары, верно?

К чести Майлза, следовало сказать, что он даже не попытался опровергнуть обвинение. Невозмутимо пожав плечами, он спросил:

– И что же?…

– А то, что я положу этому конец.

– Не выйдет, – прошипел Майлз. – Держитесь от меня подальше, Эшуорт, и я не доставлю вам неприятностей. Это коммерция. Ничего личного.

– Для меня это – личное.

Рис шагнул вперед, вынудив Майлза отступить.

– Если вы во время войны перевозили французские товары, пусть в самых небольших количествах, то для меня это – личное. На деньги от вашей «торговли» могла быть куплена та пуля, которая прошла через это плечо. – Рис ткнул пальцем в старую рану. – Еще несколько дюймов, и попала бы в сердце.

Гидеон молча стиснул зубы.

– Не я в этом виноват! – выпалил он наконец. – И ведь пуля не нашла свою цель, верно?

– Да, вполне. Так что забудьте обо мне. Поговорим о других. Сколько бренди ушло на оплату каждого штыка или сабли, пронзивших тела моих солдат?

– Не знаю. – Глаза Гидеона сверкнули. – Полагаю, ровно столько, сколько потребовалось для того, чтобы жители деревни не умерли от голода после того, как вы покинули Девоншир.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

– Полагаю, вы правы, – пробормотал наконец Майлз. – Это и впрямь личное.

– Разумеется, – кивнул Рис.

– Так вот, Эшуорт, у вас есть неделя, чтобы убраться из моей деревни. Иначе я лично об этом позабочусь.

Рис рассмеялся и покачал головой:

– Вы или ваша армия? О, погодите, я забыл! Армиям тоже не удалось меня убить.

– Неделя, ясно? – Майлз попятился к двери, остановившись лишь для того, чтобы добавить: – Я вернусь через неделю. И не дай Бог, если застану вас здесь!

Едва за Гидеоном закрылась дверь, как Рис о нем забыл. Можно подумать, он позволит какому-то гнусному контрабандисту решать, какое время он имеет право находиться на своей земле. Абсурд!

Подойдя к стойке, он сел на табурет и увидел, что Мередит открывает новый бочонок с вином – при этом напрягавшиеся мышцы рук разительно контрастировали с тонкими чертами лица и изящной фигуркой.

– У вас нет служанки, чтобы помогала по вечерам? – спросил Рис, оглядывая комнату.

Мередит покачала головой:

– Сейчас нет. Постоянная служанка родила несколько недель назад. Не знаю, когда она сможет вернуться.

– Когда прибудет следующий почтовый дилижанс?

– Завтра.

– Могу я попросить несколько листочков бумаги и чернила?

Мередит молча пожала плечами, продолжая раздавать стаканы с вином. Но через несколько минут на стойке словно сами собой появились два листочка тяжелой кремовой бумаги, перо и маленькая чернильница.

– Кому вы пишете? – спросила она, поставив локти на стойку. – Другу?

– Не совсем.

На самом деле Джулиан Беллами вполне мог оказаться врагом. Вместе с Рисом и герцогом Морлендом Беллами был одним из трех выживших членов «Стад-клуба». Он был ближе всех к Лео, и, судя по всему, трагическая смерть друга его потрясла. После гибели Лео Беллами казался человеком одержимым, полным решимости найти и поставить перед судом его убийц.

Но в последние недели нашлись свидетели. Если верить шлюхе, видевшей, как убивали Лео, Беллами мог иметь какое-то отношение к преступлению.

Рис хотел попросить Морленда переслать его вещи в Девоншир. В школьные годы они обменивались не столько словами, сколько ударами, но теперь Рис считал Морленда своим другом. Однако сейчас герцог проводил медовый месяц в своем кембриджширском поместье, так что у Риса не оставалось иного выбора, кроме как написать Беллами. Убийца или нет… но больше некого было попросить об услуге.

Рис медленно выводил буквы огрубевшими пальцами. Следовало постараться, чтобы получилось разборчиво.

Написав полстраницы, он уронил перо и пошевелил пальцами.

– Почему бы вам не пустить в ход левую руку? – неожиданно спросила Мередит, кивнув на его скрюченную правую. – Почему вы пытаетесь ей писать? Вы же левша.

«Откуда она знает?» – удивился Рис. Да, он действительно был левшой. Но каждый раз, когда он в детстве пользовался левой рукой, отец бил его. Пришлось переключиться на правую. Тогда его стали бить за плохой почерк. Поэтому он стал упорно практиковаться, пока его каракули не стали довольно разборчивыми.

Но тогда его стали бить по другим причинам.

– Хотите джина? – спросила Мередит, кивнув на бутылку.

– Спасибо, нет.

Пожав плечами, она налила себе полстакана и поднесла стакан к губам.

– Вас это слишком беспокоит? – спросила она, многозначительно обводя взглядом комнату.

Уже зная, что увидит, Рис отвернулся. Все глазели на него – смотрели с ненавистью, страхом и изумлением.

Он узнал нескольких «факелоносцев». А стоявшие у камина Хэролд и Лоренс Симонс сверлили его злобными взглядами.

– Они братья или кузены? – спросил он, кивком указывая на парочку.

– Родственники, – ответила Мередит с улыбкой. – Их мать спала с двумя братьями. И теперь никто не может понять, кто чей сын. Так что они либо братья, либо кузены.

– Это кое-что объясняет, – пробормотал Рис, снова повернувшись к стойке бара. – Но их взгляды меня не волнуют. Я привык. Со временем они опомнятся.

Мерри не ответила, молча прихлебывая джин.

– Когда мы объявим о помолвке, – сказал Рис, – они опомнятся гораздо быстрее.

Мередит фыркнула в стакан.

Рис продолжил писать.

– Все еще удивляетесь? Говорю вам, это судьба. Понимаю, поклонник из меня незавидный, и я не много могу предложить. Потому и начал строительство коттеджа. Сегодня почти закончил фундамент. Дом должен быть достаточно велик для нас троих, поэтому я выстрою два этажа. – Он почесал в затылке и добавил: – Но это займет какое-то время. Слишком много камней придется собрать.

– О чем вы? – Мередит подняла брови. – Ведь на вершине холма – огромная груда камней.

Она имела в виду развалины Нетермур-Холла. И была права. Руины являлись идеальным источником строительного материала. Но Рис не мог заставить себя брать камни из прошлого, чтобы строить дом будущего. Коттедж должен был знаменовать начало новой жизни.

– Я оставил их для перестройки Нетермур-Холла, – солгал он. – И поищу камни для коттеджа. Или выломаю гранит из склона.

– Почему бы просто не использовать солому с глиной?

Странно, но об этом он не подумал. В долине почти все дома были выстроены из смеси глины с соломой.

– Это намного легче и быстрее. И куда дешевле. Если все сделать правильно, дом простоит века. – Мередит подняла глаза к потолку. – Именно такой материал я собираюсь использовать, когда получу возможность расширить гостиницу. О, у меня полно на нее планов!

Рис подписался, сложил письмо и сунул в карман.

– Расскажите о них.

Она насмешливо взглянула на него:

– Напрасно вы спрашиваете о моих планах. Им все равно не суждено сбыться.

– Ну пожалуйста… Мне все равно интересно.

– Хорошо, так и быть, – кивнула Мередит.

Она поставила на стойку второй стакан и налила Рису джина. Несмотря на нелюбовь к крепким напиткам, он не стал возражать. Не следовало позволять ей пить одной. Поэтому он взял стакан и осторожно пригубил из него.

Горло обожгло словно огнем.

– Черт побери… – Он закашлялся. – Это не плимутский джин.

– Да, местной выгонки. Лечит все болезни.

– Хотите сказать… вызывает их?

Рис сделал второй глоток и обнаружил, что на этот раз жжения почти не было.

– Продолжайте. Вы рассказывали о своих планах.

Она снова наполнила свой стакан.

– Будет возможность, добавлю новое крыло. Под возможностью я подразумеваю деньги, разумеется. Нужны комнаты на верхнем этаже, большая столовая и салон внизу. Все это будет примыкать к основному зданию и окажется напротив конюшни. Таким образом двор будет огражден не с двух, а с трех сторон.