Изумрудная буря - Салливан Майкл Дж.. Страница 30

Корабль дакка был необычен во всем. Построенный из темного дерева корпус переливался искусно расписанными золотыми разводами. Корабль был украшен длинными яркими вымпелами. На главном парусе ярко-алого цвета красовалось изображение черного дракона в полете, а на бушприте торчала голова зловещего чудовища с яркими изумрудными глазами. Матросы выглядели столь же непривычно, сколь и корабль. Это были высокие, мощные темнокожие люди, одетые только в крепившиеся на талии красные набедренные повязки.

Плохо управляемая «Сияющая звезда» потеряла ветер и свое преимущество. Тартана догнала ее. Последовал еще один залп, несколько дымящихся стрел вонзились в корму «Сияющей звезды», но одна угодила прямо в главный парус, который мгновенно загорелся.

С люгером было покончено, но пираты на тартане, видимо, решили не рисковать и, не дожидаясь, пока подойдет «Изумрудная буря», развернули судно. Адриан наблюдал за тем, как капитан Сьюард отсчитывает расстояние по мере приближения к ним «Бури», но, несмотря на время, потраченное пиратами на разворот, они все еще оставались вне досягаемости баллист.

— Идти галсом. Развернуть корабль на сто восемьдесят градусов! — скомандовал капитан. — Идти галсом!

«Изумрудная буря» встала на тот же галс, что и тартана, но у «Бури» не было преимуществ маленького судна, отличавшегося небывалой маневренностью. Тартана шла быстрее, и команде «Изумрудной бури» оставалось только смотреть, как дакка уходят.

Поняв, что шанс упущен, капитан Сьюард велел остановить «Бурю» и спустить на воду шлюпки. Главный парус и мачта «Сияющей звезды» полыхали, словно огромный факел. Стаксели и брасы лопнули. Когда горящая парусина обрушилась на палубу, матросы закричали. И все же корабль продолжал двигаться к «Буре». Вскоре стали видны моряки, которые в беспомощном ужасе пытались погасить накрывший палубу огонь. Еще до того, как шлюпки были спущены на воду, «Сияющая звезда» превратилась в адское пекло, и многие матросы начали прыгать в море.

Шлюпки вернулись, полные испуганных матросов. Почти все они имели бронзовую кожу, темные глаза и были одеты в бело-серую форму. Кашляя, отплевываясь и вознося хвалу Марибору, сохранившему им жизнь, они лежали теперь на палубе «Бури» и благодарили каждого матроса, оказавшегося поблизости.

«Сияющая звезда» была независимым торговым судном из Весбадена в Дагастане. Она возвращалась домой из Калиса с грузом кофе, тростника и индиго. Несмотря на своевременное вмешательство «Бури», больше трети команды погибло. Кто-то потерял сознание от дыма, пытаясь потушить пламя, другие оказались в ловушке внизу. Капитан «Сияющей звезды» был убит одной из огненных стрел, которые дакка обрушили на его корабль. В живых осталось всего двенадцать человек. Пятеро из них получили сильные ожоги и находились под присмотром доктора Леви.

Осмотрев здоровых, господин Темпл добавил их в команду. Ройс снова работал наверху, а Адриан как раз закончил подавать команде обед. Благодаря общительности, легкому характеру и щедрости, с которой он раздавал камбузный жир, Адриан уже обзавелся несколькими приятелями. На жизнь Ройса больше никто не покушался, но для них так и осталось загадкой, из-за чего произошла первая стычка и кто был ее зачинщиком. Пока что их вполне устраивало, что Берни, Дернинг и Стаул держатся на безопасном расстоянии.

— Да, это Калис, а не Аврин, — услышал Адриан резкий хриплый голос одного из спасшихся матросов, когда принес вниз последнюю порцию еды. — Свет цивилизации здесь слабее пламени свечи на восточном ветру. Чем дальше идешь на восток, тем сильнее дует ветер, пока свеча не погаснет, и вот вы уже в полной темноте!

Вокруг дальнего стола сгрудились матросы. Среди них сидели трое новичков.

— И вот вы уже в диком мире, — продолжал калианец. — Странное это место, друзья, воистину странное. Свирепое, воинственное море и узкие изломаные заливы, по берегам — только черный камень да непроходимые джунгли. Преисподняя, в которой обитают ба ран газель, сердце тьмы, оплот отчаяния и страданий, тюрьма, в которую загнал этих зверей Новрон, чтобы они несли вечное наказание. Конечно, они пытаются оттуда вырваться. Смотрят на берега Калиса голодными глазами и находят лазейки. Они прорастают везде, словно лишайник. Калианцы пытаются отогнать их, но это все равно что бить мух в небе или носить руками воду. — Он сложил ладони, будто что-то и вправду в них держал.

— Гоблин и человек, живущие так близко друг к другу, — это противоестественно, — сказал другой матрос.

Первый мрачно кивнул.

— Да что уж тут может быть естественного! Слишком давно они связаны. Сыновья Марибора и отродье Уберлина то воюют друг с другом, то торгуют. Чтобы выжить, военачальники Калиса приняли проклятый образ жизни гоблинов и проложили для ба ран пути. Теперь некоторые из них и сами уже скорее гоблины, чем люди. Они даже почитают бога тьмы, жгут туланские листья и приносят жертвы. Живут, как звери. По ночам луна сводит их с ума, и в темноте их глаза горят алым светом!

Несколько человек недоверчиво заохали.

— Это правда, друзья мои! Много столетий назад, когда пала Старая империя, лорды востока остались один на один со своей горькой судьбой. Будучи брошенными в темных калианских джунглях, они утратили всякое подобие человека. Теперь великие каменные крепости вдоль Гоблинова моря, которые некогда стерегли нашу землю от вторжения, стали прибежищем военачальников тенкинов — чудовищной помеси человека и гоблина. Они отвернулись от лика Марибора и ступили на путь газель. Да, друзья мои, Калис — страшное место. Так что низкий поклон вам за вашу храбрость и доброту, ибо, не вытащи вы нас из воды, мы бы сдались на милость судьбы. Кабы не ваша смелость, мы бы непременно погибли… или чего похуже.

— Особой храбрости тут не понадобилось, — сказал Дэниэлс. — «Буря» могла бы накостылять этим мерзавцам в мертвый штиль даже с полупьяной или полубольной командой.

— Ты серьезно так считаешь? — спросил Уайатт, которого Адриан поначалу не заметил, поскольку рулевой тихо сидел в темном углу, куда не доходил свет свечи. — Вы все так считаете?

Он говорил необычно резким тоном, будто призывая их поспорить. Уайатт вздохнул, раздраженно покачал головой, встал и поднялся на палубу.

Закончив раздавать еду, Адриан последовал за ним. Он нашел штурвального на полубаке. Стиснув руками поручни, тот смотрел на сияние молодой луны, разбрасывавшей блики по черной поверхности моря.

— Что случилось?

— Дела у нас неважные и… — Он замолчал, гневно показывая на квартердек.

Одумавшись, он крепко сжал губы, словно хотел сдержать готовые сорваться с них слова.

— Какие дела? — Адриан бросил взгляд на квартердек.

— Капитан запретил это обсуждать. Чтоб ему пусто было! Никакие доводы рассудка на него не действуют! Мне бы ослушаться и прямо сейчас поменять курс. Я мог бы пораньше сменить Блайдена за штурвалом и перевести нас на новый курс. Никто бы и не заметил до полудня, когда производят подсчет.

— Уэсли наверняка бы заметил. — Адриан указал на юношу, который как раз входил на квартердек, приступая к первой вахте. — Ты бы и моргнуть не успел, как оказался бы в руках лейтенанта Бишопа.

— Если бы пришлось, я бы нашел способ заставить Уэсли помалкивать. Палуба-то скользкая…

— Ты стал как Ройс. В чем дело-то?

— Ну… раз уж мне приходят в голову мысли об убийстве мичмана, то какая разница, нарушу я приказ капитана молчать или нет. — Уайатт снова посмотрел на море. — Они вернутся.

— Кто?

— Дакка. Они не бежали от нас, а просто решили перестроиться. — Он посмотрел на Адриана. — Ты знаешь, что они красят паруса кровью врагов? Ты об этом слышал? Сотни маленьких красных лодок стоят в бухтах и портах их острова. Они знают, что мы держимся ближе к берегу и идем против ветра. Они догонят нас и накинутся, как стая волков. Десять, двадцать тартан с треугольными парусами поймают ветер, который мы поймать не можем. «Бурю» ожидает печальная участь.