Светлые тени - Дженнингс Сайрита. Страница 58

Лежу в постели, рыдаю и слушаю раз за разом грустную песню. Песню, которую в ту ночь играл Дориан в моей спальне. Он не мог передать свои чувства, и поэтому позволил музыке говорить за него.

И Господи... он о многом сказал. О том, что было под запретом. То, во что я позволила себе поверить.

Я буквально могла бы повторить текст. Могла бы встать у окна своей спальни и смотреть на Луну, надеясь, что мы оба смотрим на нее с разных концов земли.

Желая, чтобы он смог услышать все те слова, которые я никогда не произнесу и в свою очередь, которые вернули бы его мне.

Но это просто песня, и эти стихи никогда не стояли у меня на первом плане. Тем не менее, я продолжаю держаться за то, каково это - притворятся. Каково чувствовать, как красивая ложь ласкает меня сладким обещанием.

Раздается стук в дверь, но я притворяюсь, что не слышу и глубже заталкиваю наушники в уши. Я уже сказала Морган, что не хочу об этом говорить. Но как хорошая подруга, она поддержала меня, пока я рыдала, когда Дориан ушел. Это не должно быть так больно, тем более я знала, что это случится—черт возьми, я его отпустила.

Но узнать, что Аврора ждала у ворот с самодовольной улыбкой на ее безупречном лице? Это распахнуло двери в свежий, новый мир агонии.

Снова раздается стук, поэтому я отворачиваюсь лицом к стене и кричу.

- Уходи. - Но даже сквозь вопли Бруно Марс в моих ушах, я слышу, как со скрипом открывается дверь. Блять. Когда я, черт возьми, говорю "уходи" это что значит "войди"?

- Я не хочу об этом говорить, Морган! - кричу я в одеяло, глотая рыдания. У меня может быть всего лишь один день? Один день, чтобы побыть обычной рыдающей девушкой? Знаю, что я не человек, но черт, мне больно точно так же.

Кровать проседает позади меня, и я глубже зарываюсь лицом в матрас, отказываясь показать покрасневшие глаза и нос.

Мягкое прикосновение гладит мои волосы, пропуская сквозь пальцы распущенные локоны, и я понимаю, что это не Морган. На самом деле это единственный человек, который не должен быть здесь, и все же единственный, кому я позволяю увидеть меня такой.

Плюс, это его комната. Где-то в глубине души, я ждала, что он придет.

- Малышка, ты задушишь себя так.

- Мне плевать, - хнычу я.

- Ну, а мне нет. - Нико нежно гладит меня по руке, его успокаивающая сущность прокладывает путь через мою кожу.

- Прекрати. Это не работает. Я по-прежнему чувствую себя дерьмово. Я все еще знаю, что он ушел.

- Но мы можем вернуть его. Мы можем изменить его, и он будет таким как прежде. - Столько надежды в его голосе. Так много ложной веры в судьбу.

Да пошло оно. Пошло все это.

Я быстро поворачиваюсь, не заботясь о том, как выгляжу с красными и опухшими глазами или сопливым носом.

- Ты действительно веришь в это? Ты действительно веришь, что он вернется к нам? Дориан, которого мы знали, любили, вернется к нам и все будет хорошо? Он ушел с Авророй, Нико. Ты ведь знаешь эту парочку, они возможно, блядь, прямо сейчас закатывают какую-нибудь убийственную вечеринку. Черт, ты же его знаешь. Они наверное, трахаются и убивают, просто ради удовольствия. И ты хочешь, чтобы я поверила в то, что он вернется совершенно невредимым?

- Я думал ты именно этого хотела! - вспылив говорит Нико. - Ты сказала мне, чтобы я отпустил его. Я сделал то, чего хотела ты. Твою мать, я понимаю тебе больно, но это не значит, что ты должна сдаваться! Ты не отказываешься от людей, которых любишь Габс. Никогда. Ты борешься. Ты сражаешься до крови. Ты сражаешься, пока тебя не растопчут, затем ты встаешь и еще яростней бросаешься в бой.

Его слова вызывают еще больше слез на моих глазах, которые льются целительным бальзамом на рану, которой я позволяю гноиться из жалости. Он прав. Я не сдаюсь.

Я была готова отвернуться от Дориана, лишь потому что сейчас он был с Авророй. Я была готова сидеть сложа руки и дать ей выиграть.

Нико наклоняется, чтобы вытереть сбегающую по щеке слезу, после чего сует палец в рот и начинает сосать. Открыв рот, я таращусь на него, чувствуя как мои ресницы касаются бровей. Мне должно быть противно, но я заинтригована. Возможно это зверь во мне, но я нахожу этот жест милым, на грани эротизма.

Нико смотрит на меня, его голубые глаза сверкают в полумраке раннего рассвета. Он не смущен и не испытывает чувство стыда, да я и не хочу, чтобы он себя так чувствовал. Забавно, как мы готовы быть снисходительными к одобрению любого человека, в то время как не можем принять себя.

- Алекс, - говорит он, наконец, спустя минуту, как будто только что вспомнил, зачем пришел. - Он начал исцеляться. Морган заботиться о нем. В ближайшие сутки он полностью восстановится.

- Хорошо, - вздыхаю я с облегчением. Я не понимала насколько сильно хочу, чтобы Алекс был в моей жизни, пока чуть не потеряла его.

По секрету, я действительно думаю, что он любит меня. Ему до сих пор немного неловко в моем присутствии, а теплота и ласка не его конек, но точно могу сказать, что он заботиться обо мне. Он просто не знает, как это показать. Это не в его характере.

Глубоко вздохнув, Нико выдыхает через нос. Я уже знаю, что что-то происходит.

- Габс, мне нужно знать, что ты со мной. Мне нужно знать, что я могу положиться на тебя.

Я сажусь, обняв руками колени.

- Что ты имеешь в виду?

Нико запрыгивает на кровать, скрестив ноги в лодыжках. Он плюхается на гору подушек, и я понимаю, что за последние дни не видела, чтобы он остановился или притормозил, чтобы отдохнуть. Черт, а может за последнюю неделю. К счастью, его все еще питает моя магия, но парень, должно быть, выжат как лимон.

- Мне нужно знать, что ты будешь идти до конца. Я готов пойти на этот глупый поиск Светлого Чародея, и мне необходимо знать, что ты готова тоже.

Я фыркаю и киваю, не потому что не согласна, а потому что не верю.

- Знаешь, у меня есть фото Дориана, когда он был моложе... этого красивого засранца, которого не так просто обуздать.

Я знала, что он вершил ужасные дела, и знала, что он встречался с Авророй, но это... я никак не ожидала, что он будет таким жестоким. Что с ним произошло? Как он мог вдруг так резко измениться?

Нико смотрит на меня с озорной ухмылкой, затем запрокидывает руки за голову.

- Сайрус. Сайрус изменил его. Это был странный несчастный случай - мы валяли дурака и напросились на неприятности. Думали, что непобедимы, но Сайрус... он был самым уравновешенным среди нас. Когда это случилось, мы были раздавлены. Дориан не мог смириться - он не мог отпустить его, и поэтому обратил. Он создал Сайруса, потому что любил его. Это всегда было в нем, Габс. Он просто не знал. И понимание того, что может потерять дорого для него человека, изменило его.

- Дориан обратил Сайруса?

Нико кивает.

- Да. Он сделал то, на что мне, если честно, смелости не хватило. Было чертовски страшно и трудно, но, несмотря на это, у него получилось. Сайрус был не в восторге от преображения, но он никогда не высказывал Дориану недовольство по этому поводу. Если бы он был на нашем месте, возможно, поступил также. Дориан способен на любовь. На настоящую любовь. Не заклинание или связь, или пророчество не изменили его. Дориан изменился из-за любви к семье.

Я улыбаюсь, возрожденная вновь обретенной надеждой. Она маленькая и слабая, но она есть. Этого достаточного, чтобы поверить в то, что моего Дориана можно спасти.

Я глубоко выдыхаю, отпуская отчаяние и заряжаясь храбростью.

- Хорошо. Какой следующий шаг?

- Ну, мой маленький Темный Свет,- отвечает Нико, игриво притягивая меня за плечи к нему. - Пакуй вещи. Мы собираемся на концерт.

Когда Нико сказал, что мы, следуя совету, отправляемся на концерт, он не упомянул, что путь будет лежать через проклятые окрестности Сиэтла.

К счастью его частный самолет был заправлен и ожидал нас на взлетной полосе в аэропорту. Морган осталась с Алексом, который отказался, чтобы я его исцелила. Он хотел, чтобы я берегла энергию, особенно после происшедшего с Нико.