Властный зов страсти - Маккарти Моника. Страница 34

– Да, – наконец ответила ока. – Уже лучше. Твой метод обучения несколько необычен, но он оказался действенным.

Стараясь изменись положение своего тела, Флора спиной и ягодицами почувствовала его крайнее возбуждение. Ничего удивительного, решила она: сейчас они оба одинаково возбуждены этой близостью.

– Но это опасный метод, – добавила она. Пальцы Лахлана пробежали вдоль ее позвоночника.

Это прикосновение показалось Флоре одновременно ласкающим и дразнящим, однако она хотела большего.

– Очень опасный.

Поняв, что пора прекратить эту гибельную игру, Флора подняла глаза.

– Что дальше?

Во взгляде горца она прочла обжигающую страсть: то ли угрозу, то ли обещание.

– Следующая часть урока заключается в том, что ты будешь действовать самостоятельно. Я хочу, чтобы ты окунулась в воду, опустила в нее подбородок, погрузилась до носа и держала рот закрытым. Дыши носом, вот так. – Погрузившись глубоко в воду, Лахлан показал, что именно ей следует сделать.

Глаза Флоры широко раскрылись. Она уже хотела отказаться, но не осмелилась. Кроме того, ей было ясно: продолжая бояться, она никогда не научится плавать и навсегда останется уязвимой.

Впрочем, с этим легче было согласиться, чем сделать. При каждой попытке вода заливалась Флоре в рот, и голова ее, делая невольный рывок, выскакивала из воды, словно пробка из бутылки.

После третьей попытки Флора безнадежно посмотрела на Лахлана:

– Бесполезно. Я никогда не смогу этого сделать.

Лахлан одним пальцем приподнял ее лицо за подбородок и заглянул ей в глаза.

– За один день ты не преодолеешь свой страх, но будем пытаться еще и еще.

Флора прикусила губу.

– Ты правда во мне не разочаровался? Признаю, я оказалась не слишком способной ученицей…

Чувственный рот Лахлана растянулся в ленивой улыбке. Этот рот дразнил ее и обещал множество неизведанных наслаждений.

– Напротив, я с нетерпением жду продолжения наших уроков. Ты не можешь даже представить… – его рука скользнула по изгибу ее бедра, – насколько восхитительны наши уроки.

Щеки Флоры вспыхнули.

– Выходит, тебе это нравится.

– Я наслаждаюсь каждой минутой, – признался он без всякого смущения. – Хочешь попробовать снова?

Его губы придвинулись к ней на дюйм ближе, и Флора ощутила на щеке его теплое дыхание, почувствовала его острый мускусный запах. Каждый ее нерв ожил от предвкушения. Она была согласна на все, лишь бы только он ее поцеловал.

– Ты, кажется, имеешь в виду новое небольшое развлечение?

Лахлан кивнул, и Флора вздрогнула, когда его рука оказалась мучительно близко от ее груди. Его рот накрыл ее губы, и сердце Флоры сделало скачок. Они стали медленно погружаться под воду, и это продолжалось до тех пор, пока Лахлан вдруг не распрямился как пружина и не прервал поцелуй.

Флора открыла глаза и увидела, что смотрит прямо на горца, лицо которого светилось гордостью от достигнутого успеха.

– Мне это удалось! – радостно воскликнула она, и Лахлан ответил ей довольной улыбкой.

– Прекрасно сработано, не спорю. Недалеко то время, когда ты научишься плавать, как русалка.

Руки Флоры обвились вокруг его шеи, и она заглянула в его на удивление синие глаза. Ей нравилось смотреть, как солнечный свет изредка зажигает в них золотые искры.

– Не знаю, как тебя благодарить…

Лахлан помог ей встать, и Флора всем телом прижалась к нему. Его рука скользнула к ее груди, и он потер большим пальцем ее сосок, отчего волна наслаждения распространилась по телу Флоры вплоть до заветного местечка между ног. От этого у нее возникло ощущение, что его прикосновение раскололо ее пополам.

– Поцелуй меня, – подсказал ей Лахлан и приблизил губы к ее губам, хотя отлично знал, что поцелуя ему будет недостаточно. Она должна принадлежать ему.

На этот раз Флора желала того же, причем настолько сильно, что готова была забыть об осторожности, даже сознавая, чем рискует. В конце концов, ее невинность не была для нее чем-то священным; возможно, она добавляла ей цены в качестве свадебного приза, но и только. По сути, Лахлан, возбудив в ней любопытство, уже разрушил ее невинность. С того самого дня, когда в своей комнате он ласкал ее и довел до предела чего-то неведомо прекрасного, Флора не знала покоя. Каждое его прикосновение приводило ее в трепет. Она жаждала удовлетворения, надеясь, что потом ясность мысли вернется к ней. Привстав на цыпочки, Флора подставила губы для поцелуя. Никогда прежде она не пыталась соблазнить мужчину и сейчас действовала инстинктивно. Медлительное прикосновение губ, стремительное движение языка у самого края его рта, нежное касание щекой его подбородка, покрытого жесткой щетиной, доводило ее почти до безумия.

Она слегка потерлась об него, совершая круговые движения бедрами, прижимаясь сосками к его обнаженной груди, пытаясь сказать ему о своем желании всеми возможными способами, но Лахлан стоял совершенно неподвижно и казался ничуть не тронутым ее ухищрениями. И все равно Флора чувствовала яростное биение его сердца у своей груди.

– Этого достаточно? – лукаво спросила она.

Лахлан изо всех сил старался сохранить самообладание.

– Да. – Его голос звучал хрипло и прерывисто. – Это прекрасно.

Но Флоре этого было мало. Осмелев, она просунула руку между их соприкасающимися телами и провела пальцами по выпуклым мускулам у него на животе, а ребром ладони – по его восставшей плоти.

– Ты уверен?

– Прекрати! – Он перешел на свистящий шепот. Флора не обратила внимания на предостережение и, прикрыв его орган рукой, крепко сжала его пальцами. Она видела напряжение его тела, окаменелость плеч и то, как он старался держать руки вдоль туловища. Теперь Флора окончательно почувствовала свою власть над ним, и это принесло ей ощущение удивительного наслаждения – было так приятно держать в руке столь мощное мужское украшение. Она даже ощутила себя отважной и порочной, радуясь тому, что Лахлан позволил ей изучать себя, хотя и видела, чего ему стоит сдерживаться.

Каждый мускул его тела пульсировал, с трудом поддаваясь контролю, и когда она провела рукой по всей длине его естества, а потом слегка сжала его, он не выдержал.

Рванув Флору к себе, Лахлан принялся целовать с такой страстью, о существовании которой Флора даже не догадывалась: он целовал ее долго, жадно, и в его поцелуях таилась глубокая чувственность, сулившая неведомые ей восторги.

Губы Лахлана скользили по ее шее, груди покоились в его ладонях. Он легонько пощипывал соски, и это продолжалось до тех пор, пока Флора не начала извиваться в его объятиях. Прикосновение жесткой щетины, скользящей по коже, доводило ее до безумия.

Лахлан распустил завязки ее рубашки, и его губы, найдя грудь Флоры, прильнули к ней. Его язык играл с ее напряженным соском, и эти дразнящие круговые движения были до крайности возбуждающими; наконец он втянул сосок в рот, и из уст Флоры вырвался стон откровенного наслаждения. Она выгнула спину, чтобы облегчить ему доступ к своей груди, ощущая его восставшую плоть, баюкая ее между ног и стараясь прижать к самому своему сокровенному месту.

Внезапно Лахлан издал низкий гортанный стон, и это навело Флору на мысль об опасности, но она тут же отбросила ее, желая большего: большей близости, более острого наслаждения. Она хотела ощутить его вес на своем теле, хотела почувствовать его внутри.

Она желала всего, что он мог ей дать.

В ушах Лахлана зазвенела кровь; никогда еще он не был так близок к тому, чтобы потерять власть над собой, и не испытывал такого возбуждения, как в этот момент. Флора сжимала в руке его орган столь невинно и при этом столь искусно манипулировала им…

Лахлан поборол потребность истечь семенем, но не вполне преуспел в этом. Живот его свело судорогой, так отчаянно он сдерживал себя, но все-таки несколько капель…

Он хотел сорвать с нее одежды, ласкать и целовать ее, исследовать языком каждый дюйм ее тела. Ее невинные прикосновения доводили его до безумия.