Зимняя война - Таннер Вяйнё. Страница 5

Таким образом, финское правительство отклонило предложения, выдвинутые Советским Союзом, которые могли нарушить политику нейтралитета, которой она следовала. Описанный ниже инцидент, который произошел весной того же 1939 года, наглядно демонстрирует, что правительство соблюдало те же принципы и в отношении предложений, полученных от других стран.

Фон Риббентроп, германский министр иностранных дел, предложил 28 апреля финскому послу в Берлине Аарне Войонмаа заключить между нашими странами пакт о ненападении. Несколькими днями позже посольство получило проект такого пакта. Тогда Германия сделала аналогичные предложения целому ряду стран, включая три скандинавских государства. По инициативе шведского правительства министры иностранных дел Скандинавских стран собрались в Стокгольме, чтобы обсудить эти предложения. В процессе взаимных консультаций 9 мая была выработана резолюция, в которой констатировалось, что Скандинавские страны желают остаться в стороне от любых блоков, которые могут возникнуть в Европе. Министры иностранных дел особо подчеркнули надежду своих стран, что все государства будут уважать их нейтралитет так же, как они уважают неприкосновенность других государств.

Финское правительство ответило на германское предложение 16 мая, выразив свое удовлетворение тем, что Германия намеревается уважать неприкосновенность и независимость Финляндии. Поскольку Финляндия стремится быть в стороне от блоков, чтобы избежать втягивания в возможную войну, она считает предложенное соглашение излишним, поскольку не сомневается в заинтересованности Германии в сохранении сложившихся отношений с северными странами.

Швеция и Норвегия также не приняли германское предложение. Дания заключила с Германией пакт о ненападении, но это не остановило Германию от вторжения в Данию ровно год спустя.

Война стучится в двери Финляндии

Переговоры, которые были описаны в предшествующей главе, не были отдельным феноменом; они были самым тесным образом связаны с общей напряженностью в европейской политике.

В то время как переговоры между Финляндией и Советским Союзом шли то в Хельсинки, то в Москве, европейский политический горизонт быстро темнел. Политика гитлеровской Германии стала принимать куда более угрожающий характер, чем когда – либо ранее. В марте 1938 года ее войска вступили в Австрию, где был установлен национал – социалистский порядок. Затем Германия взбудоражила мир чехословацким вопросом. Это был вопрос этнических немцев, проживавших в западной и северной областях Чехословакии, так называемых судетских немцев. В ходе пропагандистской войны Германия заявила, что они подвергаются репрессиям, и потребовала, чтобы эти области были присоединены к Германии. Англия и Франция вмешались в конфликт. Британский премьер – министр Невилл Чемберлен совершил три поездки в Германию со своим неизменным зонтиком: в Берхтесгаден [3], Родесбери и, наконец, в Мюнхен, чтобы урегулировать вопрос лично с Гитлером. Во время последней встречи, на которой также присутствовал французский премьер Эдуард Даладье, 30 сентября 1938 года было подписано злополучное Мюнхенское соглашение. Регион, населенный судетскими немцами, был включен в состав Германии без единого выстрела. Но «умиротворение» сработало на короткий промежуток времени. Полгода спустя Германия выдвинула требование ликвидации всей Чехословакии. После драматичных полночных переговоров между Гитлером и президентом Чехословакии Эмилем Гахой Германия 15 марта 1939 года вторглась своими танковыми дивизиями в Чехословакию, которая прекратила свое существование как независимое государство. Теперь стало ясно, что начало войны представляет собой только вопрос времени.

Угроза войны усилилась, и великие государства осознали, что Советский Союз может занять важную позицию в раскладе сил. Не позднее марта 1939 года Франция и Англия начали переговоры с Советским Союзом о сотрудничестве против Германии. Не очень много сведений об этих переговорах доходило до нас из Москвы. Но кое – что удалось узнать: Советский Союз требует включить в договор положение, в соответствии с которым малые страны, и среди них Финляндия, должны получить гарантии союзных великих государств на случай нападения. В случае таких «гарантий» резко возрастала вероятность вмешательства во внутренние дела малых государств, вплоть до оказания военной помощи без их просьбы (то есть оккупация); и это предложение вызвало большое беспокойство в Финляндии и в других странах. В конце концов договор о союзе между западными государствами и Советским Союзом не был заключен; возможно, именно вопрос о гарантиях и стал одной из причин срыва переговоров.

Тогда произошло изменение в советском руководстве иностранными делами. Вместо Литвинова народным комиссаром по иностранным делам стал Молотов. Это было воспринято как сдвиг во внешней политике Советского Союза.

В то самое время, когда страны Запада участвовали в переговорах в Москве, Советский Союз вел переговоры с Германией. Для всего мира стало полной неожиданностью, когда он узнал 23 августа 1939 года, что Германия и Советский Союз подписали пакт о ненападении и процедуре улаживания разногласий. Мне случилось в тот момент быть в Осло, где я участвовал в конференции лейбористских партий Скандинавских стран. Первоначальное отношение к этой новости у всех было почти ироническим. Бывшие заклятые враги, коммунисты Советского Союза и национал – социалисты Германии, стали союзниками! Это казалось поводом для многочисленных насмешек; никто представить себе не мог, какие зловещие последствия принесет это соглашение. Возвращаясь поездом в Стокгольм, я разговорился с Густавом Мёллером, в то время министром труда Швеции, и мы не нашли никакого рационального объяснения такому поразительному шагу. В Финляндии же публикации о пакте поначалу никого не озаботили. Напротив, господствовало мнение, что теперь сохранение мира дело решенное, если два могущественных соседа заключили союз.

Но не прошло и недели после подписания, как стало ясно, что является целью этого пакта. Пакт открыл перед Германией возможность начать войну против Польши, не опасаясь ведения войны на два фронта. Предметом разногласий стал Данцигский коридор [4]. Страны Запада гарантировали Польше неприкосновенность, но 1 сентября германская армия перешла польскую границу. Третьего сентября Англия и Франция объявили войну Германии, хотя не обладали реальной возможностью оказать помощь Польше. Сопротивление Польши было сломлено за несколько недель.

Сразу после начала войны финское правительство опубликовало декларацию о нейтралитете, утверждая, что намерено следовать политике полного неучастия в войне. Декларация была сначала выпущена от лица Финляндии, а затем совместно со Скандинавскими странами.

Советский Союз хранил нейтралитет две недели, но 17 сентября он направил войска в восточную часть Польши. В тот же день народный комиссар иностранных дел Молотов вручил Ирьё – Коскинену, финскому послу в Москве, уведомление о том, что в своих отношениях с Финляндией Советский Союз будет следовать политике нейтралитета. По этому случаю министр иностранных дел Эркко заявил через финское агентство новостей, что это уведомление воспринято в Финляндии «с большим удовлетворением», «оно находится в гармонии с духом мирного и дружественного обмена мнениями, который Финляндия проводит с народным комиссаром иностранных дел». Финляндия надеялась избежать войны.

В качестве доказательства атмосферы доверия, которым была наполнена финская жизнь даже в конце лета 1939 года, следует упомянуть тот факт, что я готовился представить на рассмотрение парламента проект бюджета на следующий год, составленный обычным образом. Правительство пребывало в уверенности, что в Европе сохранится мир, будет продолжаться только «война нервов», которая велась уже в течение целого года. Но 8 сентября, когда я произносил перед парламентом бюджетное послание, ситуация полностью изменилась. В своей речи я сказал о том, что из – за разразившейся войны и резкого сокращения в связи с этим объема внешней торговли государственные доходы значительно сократятся, а поэтому и расходы должны быть соответственно сокращены. Я выразил надежду, что сокращение будет осуществлено по договоренности с правительством. Но оппозиция открыла по правительству огонь из всех орудий, обвинив его в некомпетентности при составлении бюджета. Правительство, по ее мнению, не приняло во внимание то, что мы находимся на пороге войны – как будто момент ее начала можно заранее определить! На это можно было возразить, что если оппозиция была в этом уверена, то ей следовало предупредить правительство заранее. Но теперь проект бюджета должен был быть пересмотрен. Вместе с Дж. В. Минни, советником министерства финансов, курировавшим вопросы бюджетной политики, мы посвятили две недели переработке всех статей бюджета. Нам удалось найти возможность сократить государственные расходы более чем на 700 миллионов марок. Эти предложения по сокращению были представлены на рассмотрение финансовой комиссии парламента. С целью компенсации уменьшившихся таможенных поступлений правительство обязали представить предложения по увеличению налоговых поступлений.