Источник - Бреннан Дж. Т.. Страница 51

На секунду Джейкобсу захотелось заорать в трубку, проклиная неумелого офицера, пригрозить пытками и смертью за столь нелепый провал, затем разбить мобильный телефон вдребезги.

Однако вместо этого Джейкобс медленно закрыл мобильник, прервав разговор на полуслове, сумев обуздать свой гнев. Какой смысл теперь кричать на Кейнса? Ради чего?

Да, Адамс и Эдвардс показали себя в очередной раз весьма умными противниками. К сожалению, он, Джейкобс, поддался человеческой слабости – искушению огорошить невежд тайным знанием. Тогда, в лаборатории, рассказал им все. Увы, и мудрость возраста не всегда помогает. Но как не было смысла кричать на Кейнса, так не к чему и бичевать себя. Потому, скользя в лимузине по идеальной швейцарской дороге, Джейкобс пытался понять, как же назойливая парочка сумела исчезнуть со сверхсекретной базы.

Спустя несколько минут встрепенулся, схватил телефон и позвонил Кейнсу.

Кейнс, увидев на экране номер Джейкобса, ответил без желания.

– Да, сэр? – выговорил осторожно.

– Кейнс, вы саму базу проверяли? Внутренний периметр?

Полковник ощутил, что Джейкобс взвинчен, и произнес виновато:

– Извините, сэр, не понял вас.

Джейкобс вздохнул – до чего же твердолобый!

– Полковник, я спрашиваю, вы обыскивали саму чертову базу?! – Джейкобс почти орал.

– Э-э… нет, сэр, – ответил Кейнс, никому и в голову не приходило, что беглецы могут вернуться.

– Ну так обыщите сейчас же! Ясно же: если вы не смогли найти их за оградой, это значит – они внутри ее!

Адамс лениво посматривал в ближайший иллюминатор. За ним густые облака закрывали Атлантический океан. Мэтт позволил себе чуть расслабиться. Перелет от Рино-Тахо до Цюриха длился шестнадцать часов, достаточно для спокойного отдыха.

Лучше бы, конечно, лететь прямо в Женеву, но рейсы были лишь до Цюриха, оттуда нужно добираться по земле. Да и как только Джейкобс узнал о бегстве, несомненно, приказал следить за прибывающими в Женеву. Так что, возможно, Цюрих и лучше. Экспрессом оттуда до Женевы недолго, а на железнодорожном вокзале проще остаться незамеченными.

Чтобы не привлекать внимания, все четверо сидели отдельно, и поговорить Адамсу было не с кем. Журнал авиакомпании занял его лишь на несколько минут, выбор фильмов оказался небогатым, интереса не вызвал. Мэтт остался наедине со своими мыслями. Однако не так уж это и плохо – за много лет он привык и к одиночеству, и к самокопанию.

Следовало продумать действия по прибытии в Цюрих. Было решено, что Айита и Стивенфельд сойдут первыми, попытаются выяснить, нет ли слежки, а если что – привлекут к себе внимание тех, кто может поджидать нежеланных гостей. Если все окажется чисто, двинутся и Мэтт с Линн. Через контроль все проследуют порознь, затем на такси доберутся до центральной площади Женевы. Там встретятся и отправятся пешком на вокзал, купят четыре билета до Женевы за наличные.

Там, конечно, без проблем не обойдется. Но о том, что случится в Женеве, у Адамса думать не получалось – мысли неизменно возвращались к Линн.

Эвелин Эдвардс, бывшая жена, теперь носящая его ребенка. Такая энергичная, умная и симпатичная. Красота ее ничуть не увяла за время разлуки. Адамс до сих пор не мог полностью поверить, что она однажды влюбилась в него, индейца из захолустья.

Мэтт не сомневался, что любил и продолжает ее любить. Оттого и мучительны были годы без нее – никак не мог ее забыть. Жизнь его буксовала без нее, не двигалась в полную силу. А сейчас она – беременна, носит его малыша. Адамс не мог разобраться в себе. Большая часть его существа была абсолютно, почти неописуемо счастлива. Ведь он так хотел ребенка от женщины, которую обожал. Но какое будущее у этого малыша? В каком мире он родится? И родится ли вообще? Человечество может исчезнуть еще до того, как ему настанет время появиться на свет.

Сомнение, чувство ответственности свинцом давили на душу. Сейчас от него, Свободного Медведя Мэтта Адамса, зависит, выживут ли люди, – как с тем трижды про клятым фургоном в пустыне.

Адамс пообещал себе: теперь уж не сдаст, не ошибется, как тогда.

Ни в коем случае.

2

Джейкобс ехал сквозь предгорья, и до знаменитого Большого адронного коллайдера в ЦЕРНе оставалось всего десять километров, когда снова позвонил Кейнс. Теперь голос полковника звучал куда оптимистичнее.

– Сэр, вы были правы! – закричал он.

– Нашли? – тут же спросил Джейкобс.

– Не совсем, сэр. – Полковник снова занервничал. – Я хотел сказать, что та парочка в самом деле вернулась на базу, но покинула ее несколько часов назад.

– И как им это удалось? Слушайте, какого черта?! – Джейкобс чуть не вопил.

– Мы проверили видеокамеры наблюдения, и, хотя запись темная, нечеткая, видно: беглецы пробрались на борт самолета, вылетевшего в шесть утра в Маккарран.

– Полковник, это похоже на дрянную шутку. Где они сейчас?

– Сэр, мы выясняем. На записях с камер видно, как они покидают терминал, пробираются на автостоянку и пересекают ее. Далее мы проследили парочку до казино «Луксор». Похоже, они позвонили с телефона рядом с игральными автоматами. Адресат мы сейчас отслеживаем. Я уверен, что найдем их в самом скором времени, ведь уже вышли на след.

– Отлично, – процедил Джейкобс. – Держите меня в курсе.

Мэтт медленно двигался по ухабистой дороге в своей «тойоте-лендкрузер», поворачивая, петляя по серпантину на скорости меньше пяти миль в час. По такой трассе машина не могла ехать быстрее.

Адамс едва видел, что делается впереди, и не хотел слететь в кювет. Джип разобьешь, искалечишься – какой с тебя прок тогда?

Посмотрел сквозь стекло на пылающее в небе солнце и отвернулся поспешно – голова раскалывалась от боли.

Съехал на обочину, остановился. Нет смысла торопиться. Они уже трое суток в бегах, и их еще не поймали. Нужно поспать. Хотя бы полчаса прикорнуть, закрыть глаза и расслабиться…

Поскольку не раз уже бывал здесь, знал, к чему приведет попытка отдохнуть, подремать, – но противиться не было сил. Нужно торопиться, стараться успеть к месту вовремя, хотя бы раз, хотя бы сейчас… но Адамс так устал…

И вот уже вокруг пустыня, и он бредет вдоль дорожки в пыли – отпечаток шин. Те свернули с дороги всего в полукилометре от места, где он позволил себе заснуть. Солнце висело низко над горизонтом – прошло несколько часов. Мэтт выругался сквозь зубы, понимая, что это значит. Как уже тысячи раз, найдет фургон, распахнет двери, надеясь, что теперь все будет по-другому…

Но ведь не изменится. Те же самые гниющие тела, набитые в раскаленный от солнца фургон. Трупы детей, погибших, потому что Мэтт захотел отдохнуть и не успел вовремя.

Однако он упорно ковылял по пустыне, в который раз во сне вернувшись в кошмарный день, разрушивший жизнь Свободного Медведя Мэтта Адамса. Прошел за пыльными следами милю и обнаружил оставленный фургон, стоящий под безжалостными лучами послеполуденного солнца. Мэтт приблизился и вдруг понял, что на этот раз все по-другому.

«Что такое? Думай! Выгони муть из головы, думай!»

Ага – дело в запахе. Его нет! Дети еще живы? Правда? Мэтт кинулся к задним дверям, дрожа от волнения.

И вот они: десятки ребятишек, полумертвых от усталости и голода, но живых! Дети глядели на него в удивлении. Показалось: их много – не десятки, но сотни, тысячи, их больше, чем песчинок на пляже, насколько хватает взгляда – дети, дети…

Услышав тиканье, повернул голову: на стене фургона висели небольшие часы, отсчитывая секунды до срока, и Адамс нутром понял, что отсчитывают они время жизни, оставшееся у детей. Адамс двинулся к детям, но тут же за спиной раздался голос Линн.

– Мэтт! – позвала она, и Адамс мгновенно обернулся.

Линн держала на руках новорожденного ребенка – их малыша. Она стояла на самом краю обрыва, очень непрочно. Могла упасть в любое мгновение.