Любовь на шарнирах (ЛП) - Парк Джессика. Страница 26

– Ты много рассказывала о Мэтте, Финне, Эрин и Селесте. – Он сделал паузу. – Но я почти ничего не услышал об отце.

– Это потому что его часто нет дома. Уезжает по работе. Но он мне очень нравится. Он мягкий и спокойный. Я бы сказала, основательный. Очень заурядный, но при этом не скучный. По-настоящему милый.

Доктор Кули хмыкнул.

– Что такое?

– Ты сказала, что сегодня едешь домой. Навестить маму.

– Верно. И что?

– А как насчёт твоего отца? Его ты тоже увидишь?

– Вы намекаете, что у меня проблемы с отцом? – Джули фыркнула. – Нет у меня проблем с отцом.

Доктор Кули промолчал.

– Дело не во мне. – Джули помотала головой. – А в жутко необычном ребёнке, которому я нужна.

– А почему ты считаешь своей обязанностью помочь ей? Почему ты так рвёшься всё исправить? Почему именно тебе хочется вылечить эту семью?

– Потому что Селеста меня слушает. Я не знаю, отчего так, но слушает. У меня получится.

Доктор Кули снял очки и аккуратно положил их на стол.

– Кого ты пытаешься исцелить?

– Селесту.

– Ты уверена?

– Конечно, – начала раздражаться Джули. – Дело не во мне.

– Нет, – согласился он. – Не совсем.

Джули взглянула на настольные часы.

– Прошу прощения, что перебиваю, но мне уже пора ехать, чтобы успеть на самолёт.

– Разумеется.

– Даже не знаю, как вас благодарить за то, что поговорили со мной, – сказала она искренне. – Я это очень ценю.

– Ты мне поведала об удивительной гипотетической семье, – подмигнул он. – Только помни, Джули. Тут нужен такт.

Глава 14

Джули смотрела, как её двоюродный брат Дэмиан ложками поглощает украшенный миниатюрными зефирками батат, и её тошнило. Хотелось убить того, кому в голову пришла отвратительная мысль смешать маршмэллоу с этим вполне себе вкусным овощем. Но даже такая гадость не могла сравниться с тётушкиным «салатом»: красные леденцы с корицей в зелёном желе с дольками моркови и консервированных мандаринов. Хорошо хоть, что мать не нашпиговала индейку никакой мерзостью. И на том спасибо.

– Джули, ты чего шляпу пилигрима не надела? Ты же её обожаешь! – повысил голос дядя Пит, чтобы перекричать царящий за столом шум, и ткнул пальцем в собственный убор. – Какой День благодарения без шляпы-то?

Джули окинула взглядом праздничный стол в доме своей матери. Каждый из четырнадцати сидящих за ним родственников нахлобучил либо шляпу пилигрима, либо индейский головной убор, много лет назад приобретённые в магазине маскарадных костюмов на проспекте Делакорт. Ещё в прошлом году это зрелище казалось Джули забавным, но теперь его нелепость и глупость бросались ей в глаза. До чего же вульгарная традиция. Не говоря уже о том, как оскорбительна она с культурной точки зрения.

– Считайте меня бунтующей родственницей, которая не желает быть как все. Не могу похвастать тем, что слепо поклоняюсь стереотипам. – Джули ткнула вилкой в изрядную кучу запеканки со стручковой фасолью на своей тарелке. Господи, от одного только запаха маринованного лука можно на все выходные схлопотать несварение желудка.

– Пит, не настаивай. Не хочет надевать шляпу, не надо, – заступилась её мать. Она как раз встала и потянулась к центру стола за клюквенным соусом в кошмарном белом блюде с деревенскими домиками. – Полагаю, так моя дочь хочет заявить о себе.

Садясь на место, Кейт задела рукой бумажную индейку – главное (и самое пошлое) украшение стола, – отчего та повалилась набок, и, угодив на свечку, вспыхнула ярким пламенем.

– Вот чёрт! – взвизгнула Кейт.

Все остальные тут же отпрянули на добрый метр вместе со стульями, а дядя Пит – под панические вопли скорей звонить пожарным и обращения к всевышним силам – опрокинул на огонь стакан воды.

– И всего-то дел, а вы раскудахтались, клуши. – Он сам себе усмехнулся. – Поняли, да? Клуша, индейка? Шутка к празднику.

Джули промокнула салфеткой стол, одной рукой разгоняя дым. Она вздохнула и снова уселась, сжавшись между Дэмианом и маминой сестрой, Эрикой.

– Ну что, Джули, – начала разговор та, – как дела в колледже? Тебе нравится Бостон?

– Очень нравится. Несколько недель назад выпал первый снег, и от этого по ночам город выглядит ещё лучше.

– Ох уж этот Бостон, – проворчал дядя Пит. – Был я там однажды. Сплошная грязь да толпы бродяг повсюду. Как будто так уж сложно не бомжевать.

Джули стиснула вилку и мысленно взвесила все за и против того, чтобы вонзить её в руку дядюшке. Неужели он всегда был таким заносчивым болваном?

– Уверена, мой преподаватель по Экономике бедности с вами не согласится.

– Экономика бедности? Это ещё что за ерунда? Чему здесь учить? Если у тебя нет денег, ни о какой экономике и речи быть не может. – Её дядя бросил вилку на стол и повернулся к Кейт. – Ты что, в самом деле платишь деньги, чтобы твою дочь учили быть нищей?

Её мать смущённо поёрзала на стуле.

– Сомневаюсь, что там учат только...

– На занятиях мы исследуем и анализируем явление бедности, и пытаемся понять, какое влияние нищета и социальная дискриминация оказывают на различные группы населения, – процедила Джули сквозь зубы. – Например, сейчас мы изучаем критику государственных мер по борьбе с порочным кругом бедности.

– Хотите покончить с нищетой? Найдите работу, как все нормальные люди. Так-то. Урок закончен.

– А как быть с работающими бедняками? Всё немного сложнее, чем кажется, – едва не фыркнула Джули.

– Ну уж нет, милочка. Вот мы не богачи какие-нибудь, но трудимся в поте лица и оплачиваем счета. Не надо в колледж ходить, чтобы понять, что нищие сами во всём виноваты. – Лицо Пита начало багроветь от злости. – А эти подачки от правительства? Про них ты говорила? Ещё один предлог для лодырей целыми днями сидеть на заднице и класть за это деньги в карман.

– Значит, когда два года назад вы потеряли работу и выпрашивали у моего отца полторы тысячи долларов, он должен был сказать, чтоб вы не жаловались и шли работать, а экономический кризис тут ни при чём? – Джули покачала головой и встала из-за стола. – Вы хотя бы вернули ему долг, когда вас снова наняли?

– Джули, сядь! – приказала Кейт.

Лицо у Пита уже стало пунцовым, а над одним глазом противно пульсировала вена.

– Твой отец чихать хотел на эти деньги, и тебе это прекрасно известно! Так же, как ему чихать на...

– Заткнись! – прошипела Джули. – Даже не смей. – Она шагнула прочь от стола. – Пока вы тут усердно не замечаете системного, социального, культурного, образовательного и политического вклада в борьбу с бедностью, мне нужно закончить доклад о невеждах и предвзятых лицемерах. – И Джули сердито затопала из столовой, вверх по лестнице в свою старую спальню.

Она захлопнула дверь, отгородившись от шума и хаоса за обеденным столом. И плевать, что двоюродные братья и сёстры, дядюшки и тётушки сейчас наверняка разносят её в пух и прах. От них тошнило ещё больше, чем от безвкусных украшений, в изобилии развешенных и расставленных матерью по всему дому.

Джули села за свой старый письменный стол и под учётной записью Эрин вошла в базу электронных материалов. Она напишет самую лучшую курсовую о «крахе рынка недвижимости и его влиянии на рост уровня бедности в провинции».

И пошли все к чёрту.

Глава 15

Мэтью Уоткинс

Первый в истории День благодарения ознаменовался одной из самых кровавых битв, когда обнаружилось, что разносчик забыл бесплатный соус для индейки.

Бог Финн

этим вечером волшебным влюблён в чудесного малого.

Джули Сигл

напишет книгу под названием «Кути, греши, дерзи». Она будет о злобной женщине, которая путешествует по Штатам, останавливаясь в борделях со «шведским столом».

Джули развеселил упомянутый Финном мюзикл «Юг Тихого океана»¹. Теперь понятно, где он.