Любовь на шарнирах (ЛП) - Парк Джессика. Страница 34

Мэтт крутил ручки радиоприёмника.

– Чего именно?

– О депрессии. Мне Финн написал.

Мэтт поморщился.

– Давай не сейчас. – Он поспешно прибавил громкость, наполняя салон треском помех и рекламными слоганами.

– Мэтт.

– Джули, не сейчас.

– Хорошо. – Она откинулась на подголовник и поплотнее запахнула пальто. – Может, в другой раз?

– Ты вообще не успокаиваешься, да?

– Да ладно! Будет здорово. – Она легонько хлопнула его по руке. – Посидим, поболтаем вволю о твоей матери и о том, как её депрессия повлияла на развитие отношений в семье. А потом ты поплачешься мне в жилетку о своём тревожном детстве, и мы проанализируем каждую чёрточку твоего характера.

Ну вот, хоть улыбнулся.

– Звучит как пытка.

– Правда? Не хочешь излить мне душу? Поплакать немножко? Испытать вожделенный катарсис?

– Я смотрю, Введение в психологию тебя развращает.

– Мне нужно практиковаться. Ты же не хочешь, чтобы я провалила курс, или как?

– Если это избавит меня от тошнотворной беседы, то да. Я переживу твоё фиаско на занятиях.

Джули снова хлопнула его по руке.

– Вот прохиндей.

Глава 18

Мэтью Уоткинс

сегодня в вашем распоряжении благодаря второму закону термодинамики и своей беспорядочности.

Бог Финн

Я надеваю штаны на каждую ногу по очереди, как и любой из вас. Фору мне даёт виртуозное умение их СНИМАТЬ.

Джули Сигл

Почему «санный спорт» называют спортом? Одеваешься как гигантский сперматозоид и на бешеной скорости мчишься с горы. Едва ли это спортивно. Фаллообразно и эротично, да. Но едва ли спортивно.

– Джули! Джули! – донёсся с верхнего этажа голос Селесты.

Джули невозмутимо зачерпнула ещё ложку хлопьев и положила телефон на кухонный стол. Она не выспалась – до трёх утра сидела с Финном в чате, – но всё равно решила не откладывать на другой день. Какой смысл ждать?

– Джули!

Селеста затопала по ступенькам, и Джули попыталась сохранить непринуждённую мину, когда заметила её в дверях.

– Да? Что случилось? – спросила она, не отрывая глаз от газеты.

– Я не нахожу в этом ничего весёлого.

– В чём ты не находишь ничего весёлого? В том, что говоришь как учительница, когда кипятишься?

– Джули, я серьёзно. Меня настораживает твой небрежный тон. А поведение вызывает тревогу.

Джули наконец перевела взгляд на Селесту. Та стояла бок о бок с Плоским Финном и, хотя его выражение нисколько не изменилось, она всем своим видом демонстрировала раздражение.

– Это какое поведение ты имеешь в виду?

– Ты прикрепила на лицо Плоского Финна эту неостроумную записку. Как будто он выражает какую-то мысль.

– А он считает, что это остроумно.

– Он не карикатура, и нам это кажется непочтительным.

– Ему это непочтительным не кажется.

– А тебе откуда знать, что он думает? – возразила Селеста.

– Мы с ним изрядно времени проводим вместе, если ты не заметила. Я нутром чую.

Селеста нахмурилась и ещё раз изучила слова в облачке на ярко-жёлтом стикере.

– Я даже не понимаю, что это означает: «Требую гибких перемен!!!»

– Он весьма жёсткий персонаж, не находишь? Подозреваю, Плоскому Финну будет приятно не биться головой о багажник всякий раз, когда его кладут или вынимают из машины. И, наверное, ему бы хотелось сидеть на стульях, как полагается, а не опираться на них под неестественным углом. – Джули пожала плечами и снова опустила глаза на газету. – Это его крик о помощи, и, мне кажется, нам стоит к нему прислушаться. Он уже настрадался в полном молчании, украдкой мечтая приспособиться к изгибам мебели. К тому же, по-моему, он хотел бы заниматься пилатесом.

– Вот, опять этот твой небрежный тон, – пожурила её Селеста. – Хотя твои слова не лишены смысла. Тем не менее, ты могла бы передать увлечённость своей идеей и при помощи одного восклицательного знака. Три – явный перебор. А что подразумевается под «гибкими переменами»?

Под непроницаемым взглядом Селесты Джули в общих чертах обрисовала свою затею.

– Я обдумаю твоё предложение и сообщу о своём решении.

Селеста величественным жестом подняла Плоского Финна и вынесла его из кухни.

– Не стоит торопиться, – пробормотала Джули. – На кону всего лишь твоё душевное здоровье на всю оставшуюся жизнь.

***

Джули раскрыла лезвие канцелярского ножа и подвинула Плоского Финна поудобнее на толстом полотенце, которое расстелила на кухонном полу.

– Вдох и выдох, Селеста. Вдох и выдох.

– Плоский Финн передумал! Плоский Финн передумал!

– Плоский Финн не передумал.

– Ты сейчас разрежешь его пополам, – возмутилась Селеста самым укоризненным своим тоном. – Это чрезвычайно значительное повреждение.

– Это не повреждение. А модификация. Не спорю, несколько минут всё будет выглядеть пренеприятно. Я и правда разделю его надвое. Но, богом клянусь, я соберу его обратно. – Джули показала ей купленные накануне детальки. – Видишь эти шарнирчики? Они будут скреплять обе его части, как я и говорила. И тогда он сможет согнуться в поясе. Даже сложиться пополам, а это, скажу я тебе, чертовски классный фокус, чтобы отплясывать на вечеринках.

– Плоский Финн не ходит на вечеринки.

– А вдруг теперь захочет? – Джули ещё раз проверила линию разреза металлической линейкой. Затем приставила лезвие к краю фигуры. – Готова?

Селеста попятилась в другой конец кухни.

– Я, пожалуй, постою в этом углу и повернусь к тебе спиной.

– Ладно, – согласилась Джули. – Почему бы тебе не поговорить с ним, пока я не закончу?

– О чём именно мне с ним разговаривать?

– Подбодри его. Скажи, что я всё сделаю в лучшем виде. Что, в конечном счёте, он будет только рад. Что-то вроде того. Итак, начнём. – Джули прижала нож к поясу Плоского Финна и прочертила неглубокий надрез вдоль линии. – Начинай говорить, Селеста!

Она повторила движение, чуть сильнее нажимая на лезвие.

– Сегодня чудесный день для увеличения подвижности! – неубедительно пропищала Селеста. – Представь, сколько всего ты сможешь достичь, Плоский Финн!

– Он молодец. Продолжай, – одобрила Джули.

– Э... это всё глупая Джули придумала, так что, если операция закончится трагедией, во всём виновата она!

– Очень смешно. Попробуй ещё раз. Скажи, что это очень важный и необходимый этап в его развитии. Что он тебе ещё благодарен будет за то, что ты помогаешь ему приспосабливаться. Что ему сейчас нелегко, но ты рядом, и всё у вас наладится. – Джули закончила разрез и разделила Плоского Финна на две части. Ну ладно, даже она готова признать, что зрелище вышло устрашающее. – Вот так!

– Всё? Ты его разрезала? – Голос у Селесты задрожал. – Быстрее. Джули, пожалуйста, поторопись.

– Тороплюсь. Не смотри. – Джули схватила отвёртку и пакетик с петельками. – Твоему приятелю просто необходимо знать, что ты поддерживаешь этот шаг, Селеста.

– Да, да... Плоский Финн? Я поддерживаю эту трансформацию?

Джули краем уха слушала, как Селеста меряет шагами дальний угол кухни.

– Чуть поубедительней, пожалуйста.

– Я поддерживаю эту трансформацию!

– Ты будешь его надёжным оплотом! – подсказала она.

– Какое жуткое клише, я не стану его повторять.

– Тогда сама придумывай, – ответила Джули, прикручивая серебристые шарниры.

– Как всё сложно. Мне в голову не приходит ни одной подходящей мысли. – Селеста издала такой отчаянный гортанный стон, что Джули невольно поморщилась. – Помоги мне. Сама с ним поговори.

– Ах, Плоский Финн, дорогой ты мой. Здесь вовсе не о чем беспокоиться. Я понимаю твою взволнованность из-за этой несложной процедуры. Ты хочешь, чтобы всё давалось легко, но так не бывает. Ты держишься молодцом. Другие плоские люди на твоём месте жаловались бы гораздо больше. Честно. Я впечатлена.