Кто поставил Горбачева? - Островский Александр Владимирович. Страница 27

Однако главное не в размере взяток, а в их характере. Торговля партийными билетами и должностями свидетельствовала о сращивании криминальных структур со структурами государственной и партийной власти, в том числе со структурами органов правопорядка [571]. А.И. Гуров пишет, что в 70 – 80-е годы у криминального подполья «свои люди были в городских, областных советских и партийных органах, а отдельные из них уже передвинулись в аппарат Совмина и ЦК КПСС» [572].

Коррумпирование партийного и государственного аппарата означало, что для все большего и большего числа бюрократов и партократов интересы общества отходили на задний план, а на первый план выдвигались собственные корыстные интересы, в жертву которым приносились интересы партии, народа и государства.

В 1987 г. «Известия» опубликовали сведения, согласно которым официально утвержденные инструкции завышали расход мяса в системе общественного питания почти на 40 % [573]. Если учесть, что в 1985 г. в системе общепита было реализовано мясной продукции примерно на 6 млрд. руб. [574], получается, что только за счет допущенного перерасхода мяса совершенно законно было обеспечено получение 2,5 млрд. руб. «левых доходов».

Это значит, что криминальное подполье имело своих людей в министерствах и через них могло оказывать влияние на деятельность этих учреждений.

Подобные же факты имели место и в международной политике.

Если с 1963 г. отрицательным стал общий баланс внешней торговли нашей страны сельскохозяйственными продуктами, то с 1975 г. и баланс торговли хлебом. За четверть века с 1961 по 1985 г. СССР переплатил за сельскохозяйственные продукты 150 млрд. долл. [575].

О том, как велась эта торговля, мы можем узнать из выступления М.С. Горбачева на заседании Политбюро 11 июля 1986 г.: «Мы платим США 160 долл. за тонну. А в СССР она стоит 111. Таким образом, 50 золотых рублей теряем на каждой тонне» [576]. По другим данным: «Внутренняя закупочная цена за тонну пшеницы составляет 100 руб., а за границей закупаем по 225 долл. за тонну» [577].

Это значит, что импортные цены на хлеб превосходили закупочные в полтора-два раза. Почему же, понимая это, советское правительство переплачивало американским и канадским фермерам и недоплачивало своим колхозникам?

Частично ответ на этот вопрос дал А.Н. Яковлев, который с 1973 по 1983 г. занимал пост посла в Канаде. «Я хорошо знаю, – писал он, – что в системе импорта зерна сложилась взаимозависимая и хорошо организованная государственная мафиозная структура» [578].

А вот другой факт. К середине 80-х годов на долю нашей страны приходилась четверть всей мировой добычи алмазов [579]. Еще в 1960 г… Министерство внешней торговли СССР подписало соглашение о сотрудничестве в этой сфере с английской фирмой «Де Бирс» [580]. В результате за 1970–1986 гг. мы вывезли за границу алмазов на 4,8 млрд. инвалютных рублей, а «Де Бирс» только за два года (1977 и 1978) получил от перепродажи советских алмазов Израилю 2,6 млрд. дол. [581].

Но дело не только в этом. Стоимость алмазов «в сотню раз» дешевле стоимости бриллиантов [582]. В связи с этим в правительстве неоднократно поднимался вопрос о необходимости наладить собственную огранку алмазов и экспортировать бриллианты. Но всякий раз какие-то «неведомые силы» гасили эти инициативы, доказывая, что нам невыгодно развивать собственное производство бриллиантов [583].

Приведенные факты свидетельствуют, что к началу перестройки «своих людей» в государственных (а может быть, и партийных) структурах имели не только отечественные «теневики», но и иностранный капитал, который таким образом тоже имел возможность оказывать влияние на политику советского государства.

Можно встретить мнение, будто бы единственным учреждением в нашей стране, которое не было захвачено коррозией, являлся КГБ СССР.

Однако она затронула и КГБ, и ГРУ.

Одним из показателей перерождения советской партийной и государственной номенклатуры, является внедрение агентуры зарубежных спецслужб в самые разные учреждения советского государства. Разумеется, точные и полные данные на этот счет недоступны. Единственное, чем мы располагаем, – это только сведения о выявленной или же провалившейся агентуре.

Когда весной 1991 г. председателю КГБ СССР В.А. Крючкову на заседании Верховного Совета СССР был задан вопрос, сколько советских разведчиков «перешло на сторону врага», Владимир Александрович, не моргнув глазом, ответил: «За последние 16 лет (т. е. с 1974 г., когда В. А. Крючков возглавил ПГУ КГБ СССР. – АО.) эта цифра составила 8 человек» [584].

Ах, если бы это действительно было так! На самом деле, как пишет бывший помощник Ю.В. Андропова И. Е. Синицын, «именно при Крючкове по советской внешней разведке прокатился девятый вал измен, побегов и случаев казнокрадства» [585].

Оставляя в стороне вопрос о взятках, казнокрадстве и контрабанде [586], которые тоже имели место в советских спецслужбах, хотя и не в таких размерах, как в других учреждениях, обратимся к проблеме «измен».

В книге Д.П. Прохорова и О.И. Лемехова, которая так и называется «Перебежчики», приведены фамилии 91 сотрудника КГБ и ГРУ, которые в период с 1945 по 1991 г. изменили Родине. Из них 48 человек, т. е. подавляющее большинство бежали за границу или же были разоблачены как раз в период с 1975 по 1991 г., т. е. когда В.А. Крючков возглавлял сначала ПГУ, а затем КГБ.

Вот только две фамилии из этого «черного» списка.

Четверть века сотрудничал с ЦРУ сотрудник ГРУ Генерального штаба Дмитрий Федорович Поляков [587]. Он был завербован в США в ноябре 1961 г. [588]. Вернувшись летом 1962 г. в Москву [589], Д.Ф. Поляков некоторое время «работал в центральном аппарате» ГРУ [590], затем был направлен в Бирму, оттуда переведен в Индию. В 1972 г. снова вернулся Москву [591]. В 1976 г. был назначен начальником факультета Военно-дипломатической академии и получил звание генерал-майора [592]. В начале 1979 г. снова был направлен в Индию [593] и находился там до июня 1980 года [594], после чего отозван в Москву и отправлен в отставку [595]. Однако, по некоторым данным, через некоторое время как вольнонаемный он продолжил работу в центральном аппарате ГРУ, причем не где-нибудь, а в управлении кадров [596].

Первые подозрения пали на него еще в 1981 г. Однако, как пишет A.C. Терещенко, «в тяжелой борьбе с начальством» прошло пять лет «пока оперативники наконец-то убедили все инстанции – от председателя КГБ до военного прокурора». 7 июля 1986 г. Д.Ф. Поляков был арестован [597]. За четверть века сотрудничества с ЦРУ он «выдал 19 нелегалов, более 150 агентов из числа иностранных граждан, раскрыл принадлежность к советской военной и внешней разведке 1500 офицеров» [598].