В зеркале любви - Сандерс Эллен. Страница 29

Странно, но именно отцу она смогла открыться и поделиться своими переживаниями. Наверное, сыграл роль эффект доверительного отношения к малознакомым людям. Часто люди делятся самыми сокровенными мыслями и тайнами с попутчиками в поезде или таксистами. Или это был зов крови? В глубине души Энн знала, что отец не осудит ее. Что бы они ни сделала, как бы опрометчиво ни поступила, он всегда будет на ее стороне, всегда поддержит. Пусть даже долгие годы они были далеко друг от друга. Энн хотела наверстать упущенное время и возможности.

Она встречалась с отцом два-три раза в неделю. Они гуляли по улицам, сидели в кафе и болтали обо всем подряд. Об этих встречах Энн никому ничего не рассказывала, а ведь ничто так не сближает людей, как общие тайны.

– Почему ты сама ему не позвонила? Возможно, он не хочет отвлекать тебя от учебы. Ты ведь наверняка уже успела пожаловаться ему на то, как тебе трудно.

– Я не стану звонить первая.

– Узнаю воспитание твоей тетушки.

– А моя мама поступила бы иначе?

– Разумеется. Камилла всегда получала то, что хотела. Никакие старомодные привычки и нравы не помешали бы ей добиться любви понравившегося мужчины.

– Но разве мужчинам нравятся женщины, которые вешаются на шею и предлагают себя?

– Умная женщина всегда сможет сделать так, что мужчина и не заметит, что это его завоевали, а не наоборот.

– Я так не смогу, – поразмыслив пару минут, ответила Энн. – Мартин уже, наверное, забыл обо мне.

– Но ты ведь помнишь о нем. Неужели тебе нравится страдать? Ты хочешь быть с ним или нет?

– Хочу.

– Тогда не теряй времени даром. Скоро выпускной бал. Пригласи Мартина.

– Что? Никогда в жизни!

– Предпочитаешь пойти в гордом одиночестве? – Верджин усмехнулся. – Чтобы твоим одноклассницам было о чем посплетничать.

– Если бы я была в сопровождении Мартина, они бы точно умерли от зависти. Особенно Джессика. Она ведь все еще передвигается с помощью костылей.

– Энн, не будь такой злой. Джессика ведь долгое время была твоей лучшей подругой, – напомнил ей отец.

– Я уже готова согласиться с утверждением, что женской дружбы не существует. Стоит на горизонте замаячить мужчине, как дружба испаряется.

– Только не говори, что боишься показывать Мартина потенциальным соперницам.

– Нет, Мартин не такой…

– Как Крис? – догадался Эван.

Энн кивнула в знак согласия. Поскольку о мертвых плохо не говорят, она предпочла поговорить о Мартине.

– Он надежный и верный. А еще он очень понимающий и нежный. – Энн закрыла глаза, вспомнив упоительные мгновения поцелуя. Неужели она больше никогда не испытает это божественное чувство?

– А еще ты в него по уши влюблена.

– Пусть так, но я не стану унижаться и названивать ему. Если у Мартина есть какое-то чувство ко мне, то он сам позвонит.

– А если нет? Готова ли ты упустить свой шанс на счастье? Энн, не будь упрямой. Не отказывайся от любви.

– Можешь считать меня старомодной, как тетя Долли, но я считаю, что это неправильно, когда девушки предлагают себя мужчинам. Я буду ждать своего принца столько времени, сколько потребуется.

– Надеюсь, твой Мартин более решительный и расторопный.

– Кроме того, мне жутко стыдно. Я провалюсь сквозь землю, если даже случайно встречусь с Мартином.

– А вот это уже глупо.

– Глупо? Глупо было таскать зеркало туда-сюда и рассказывать байки о том, сколько людей уже пострадало от колдовского проклятия. Мне даже думать неприятно о том, какой я была идиоткой.

– Но Мартин ведь тебе поверил, – резонно заметил Эван.

– Он мне решил подыграть, чтобы не обострять ситуацию и не расстраивать меня еще сильнее. Возможно, он опасался, что я впаду в буйство.

– Энн, не придумывай. Тебе нечего стыдиться. Ты искренне испугалась, пыталась предотвратить еще большую беду… Это мне должно быть стыдно перед тобой. Я устроил самый настоящий спектакль. Послал поддельное письмо, вызвал в другой город… вместо того чтобы приехать к тебе и спокойно поговорить.

– Видимо, способность превращать муху в слона и устраивать самому себе сложности я унаследовала от тебя, – улыбнулась Энн.

– Ты на меня не сердишься?

– Уже нет.

– Если бы ты знала, как я боялся, что ты отвернешься от меня и больше никогда не разрешишь даже приблизиться к тебе. Я здорово тебя напугал в то утро…

– Да уж, было дело.

– Я ведь следил за тобой тогда. Когда я понял, что ты собираешься провести ночь в доме Мартина, я не на шутку разозлился и заревновал. Тогда-то я впервые и ощутил ответственность за тебя. Едва удержался, чтобы не ворваться в дом и не выхватить тебя из объятий этого парня.

– Никаких объятий не было.

– Я видел, как вы целовались.

– Что?! – возмутилась Энн.

– Я уже сказал, что мне стыдно за свое поведение. Но и ты вела себя далеко не как синий чулок. Почему же теперь ты не решаешься сделать первый шаг?

Энн медлила с ответом и наконец, чтобы уйти от разговора, бросила взгляд на часы и вскрикнула:

– Ох, я и заболталась! Тетя Долли убьет меня. Мне пора бежать. – Она рванула с места, оставив отца в полном замешательстве.

Эван проводил дочь взглядом. Общаясь с ней, Эван узнавал в ней знакомые жесты, мимику, забавные словечки, которыми злоупотребляла Камилла. И каждый раз его сердце щемила тоска по безвозвратно утраченному счастью и любви. Энн не должна повторить их печальную судьбу. Он сделает все возможное, чтобы предотвратить роковую ошибку.

– Какая же ты у меня красавица! – всплескивая руками, приговаривала Долорес Браун, обходя вокруг племянницы и осматривая ее с головы до ног. – И я рада, что ты снова стала светловолосой. Признаться, черный цвет твоих волос меня пугал.

– Тетя, прекрати вокруг меня охать да ахать. Лучше спустись вниз и посмотри, не приехало ли еще такси.

– Во-первых, я предупредила Томаса подняться сразу же, как только приедет машина. А во-вторых, мне не каждый день выпадает возможность полюбоваться на свою дочку… – Долорес запнулась и растроганно заморгала.

– Тетя, только не плачь, пожалуйста.

Как обычно и случается, когда просят не плакать, тетя Долли разрыдалась от умиления и гордости за Энн.

В дверь позвонили, и Энн засуетилась в поисках своих босоножек.

– Что ты бегаешь по комнате?

– Я уже опаздываю.

– Не паникуй. Наверное, это пришла Люсинда.

Энн вытянула из-под кровати серебристые босоножки в тон своему платью.

– А ей что понадобилось?

– Энн, не будь такой грубиянкой, – укоризненно заметила тетя Долли. – Люсинда не только наша соседка, но и помощница. Если бы не она, мы бы потратили кучу денег на сиделку во время моей болезни. Ты могла бы проявить больше уважения и благодарности.

– Прости, я знаю, как она помогала тебе все это время. Обещаю, что буду с ней максимально любезна.

Возня с тонкими ремешками заняла больше времени, чем Энн предполагала. Интересно, долго ли она продержится на высоких каблуках? Словно угадав ее сомнения, тетя Долли поинтересовалась:

– Может быть, тебе стоит взять с собой кроссовки? Твое платье такое длинное, что все равно никто ничего не заметит. Вдруг ты натрешь новыми босоножками мозоли и просидишь весь вечер в углу?

Я и так просижу весь вечер в углу, печально подумала Энн. Меня никто не пригласит танцевать. Если бы не шикарное серебряное платье, купленное дядей Томасом, Энн бы вообще отказалась ехать на выпускной бал. День, которого многие девочки ждут долгие годы, представлялся Энн мрачным и неинтересным. Она не строила планов закрутить роман с кем-нибудь из бывших одноклассников и не собиралась даже флиртовать. Единственный мужчина, который ее интересовал, был далеко.

– Думаю, это отличная идея, – без особого энтузиазма ответила Энн. – Нужно только их как следует упаковать.

– Я позабочусь об этом. – Тетя Долли в последний раз взглянула на племянницу и пошла к двери.

Однако ей не суждено было ее открыть.