Ночной зверёк - Беляева Дарья Андреевна. Страница 38

Мескете сама взвалила на себя Шайху, и Амти впервые заметила, что она довольно хрупкая. Она вытолкнула Шайху в зеркало, так же Мелькарт поступил с Неселимом. Мескете кивнула Амти и Мелькарту на зеркала. Амти заметила, что они почернели. Два из них пошли трещинами.

— Ими пользоваться нельзя, — сказала Мескете. — Если хотите остаться целыми. Одного зеркала хватает ненадолго. Именно поэтому Инкарни Двора не совершают масштабных рейдов.

Мелькарт постоял перед зеркалом, выругался, а потом шагнул внутрь, как ныряют в холодную воду. Амти не знала, получится ли у нее. Она все время боялась случайно провалиться туда, оттого не подходила к зеркалам. Но теперь она боялась, что у нее ничего не получится и…

Ее размышления прервал голос Мескете:

— Сосредоточься на том, чтобы не разбить себе башку, Амти.

А потом Амти получила пинок такой силы, что думала только о том, как бы попасть во Двор, а не в больницу, и как бы осколки не попали ей в глаза, если зеркало разобьется.

И получилось, все получилось. Амти шагнула сквозь зеркало, почувствовала легкое сопротивление холодной воды и вдохнула воздух, которого ей так не хватало в Государстве.

Еще не открыв глаза, Амти поняла — она во Дворе.

8 глава

А когда Амти открыла глаза, она увидела, первым делом, медно-фиолетовое небо. Это было небо выжженное, небо опаленное. Звезд на нем не было. Казалось, будто это небо тонет в зареве далекого огня. К нему взвивались столбы черного дыма, а в центре, будто пятно крови, расплылась большая луна. Отчего-то Амти знала, что это луна. Ведь во Дворе не было солнца.

Его и не могло здесь быть, это был мир тьмы. И он был похож на безумный сон. Амти быстро поняла, отчего Адрамаут и Мескете выбрали Яму — место, где прежде проходили трубы слива химических отходов напоминало Двор довольно сильно. Но — только отчасти.

Всюду стояли здания, похожие на заброшенные предприятия. Трубы некоторых еще кадили жуткий, черный, удушливый, по крайней мере на вид, дым. Амти видела цистерны со знаками биологической и химической опасности. Из разъеденных дыр капали слабо люминесцирующие жидкости. Земля шла трещинами, страшными, как каверны, а в них вилась тьма. Лабиринты промышленных отходов, трубы, огромные птицы, кричащие как чайки, но черные, как вороны — все во Дворе было грязно и неправильно. Он был искаженным, уродливым отражением худших частей Государства.

Но взглянув вдаль Амти увидела вдруг настоящий дворец. Она думала, что такие бывают только в сказках. Высокие своды башен прокалывали, пробивали небо. Амти видела спирали, извивающиеся вокруг черного дворца. Ей казалось, что они похожи на горки в аквапарке. Дворец был прекрасен, сама его форма говорила о глубоком безумии того, кто проектировал его когда-то. И о невероятном таланте — все пропорции были в нем искажены, но ровно настолько, чтобы здание оставалось устойчивым.

— О…

Эли, без сомнения, выразила всеобщее мнение. Эли, Аштар, Неселим и Шайху выглядели бодрыми и здоровыми. Впрочем, Амти тоже ощущала себя прекрасно, впервые попав во Двор после истории с Нааром.

— Мы оказались на свалке, — сказал Адрамаут. — Не лучшее начало для знакомства с местностью, но выбирать не приходится.

Амти оглянулась назад и ахнула. Действительно, это была свалка, но никогда прежде Амти не видела таких свалок — масштабы поразили ее. Мусор был разделен на кучи, нет, не кучи — горы. Амти стояла ровно позади горы, настоящей горы, достававшей едва не до высоты среднего домишки в пригороде, зеркал. Некоторые из них были целыми, некоторые разбитыми, некоторые почернели. Красный глаз местной луны кидал свет на осколки, и они сияли, будто рубины. Рядом была гора механизмов, здесь были шестеренки, испорченные часы. Попадались и новые вещи, но в основном все было безнадежно сломано. Амти видела совсем старые механизмы, которые использовались пару веков назад.

— Здесь, на свалке, мы бережно храним свою историю. Мы не пишем книг по истории, потому как считаем, что в ней нет потенциала, она случайна и недолговечна. Однако мы не уничтожаем старые вещи. Ты можешь найти здесь штуки, которые давно забыли в Государстве, — сказал Адрамаут, заметив ее восхищенный взгляд. Амти смотрела и смотрела, старые машины, нагроможденные друг на друга соседствовали с горой старой одежды. Свалка была учебником по истории и блошиным рынком одновременно.

Восторг Амти прервал голос Аштара:

— Мескете!

Обернувшись, Амти увидела Мескете. То есть, впервые увидела ее по-настоящему. Мескете стянула платок и Амти, наконец, смотрела на ее лицо. Когда-то, вероятно, она действительно была красавицей. Видно было, что она младше Адрамаута, хоть и ненамного. У нее были длинные, рыжие волосы, которые были собраны в толстую косу. Насколько они длинные Амти не знала, коса уходила под воротник. Да, конечно, когда-то у нее было очень красивое лицо, очень женственное — нежные, пухлые губы, небольшой, чуть вздернутый нос, по которому рассыпаны веснушки. Сейчас под линией ее скул, почти до самых губ, шли два ряда небольших костяных шипов, острых и жутких. Вниз по щекам от этих шипов шли, спускаясь к шее, странные узоры. Они менялись, извивались. Они были тонки и черны, чернее ночи. Будто сама тьма извивалась у Мескете под кожей, непрестанно, непредставимо. Амти не понимала, красиво это или же уродливо. С одной стороны тьма извивалась под ее кожей, как извиваются в мясе личинки, в этом было что-то конвульсивное. С другой стороны узоры, складывающиеся на лице и шее Мескете были невероятно красивы. В движении было уродство, но в узорах — красота. Проблема была в том, что они никогда не замирали.

Мескете сбросила платок, наступила на него носком тяжелого ботинка, как будто ненавидела его все эти годы. Амти заметила, что она смотрит на Адрамаута, а он смотрит на нее, и глаза их полны голодной, яростной страсти. Амти никогда не видела, чтобы они так друг на друга смотрели.

Впрочем, вполне возможно, что она просто этого не замечала. Мескете сказала, и когда она говорила ряды костяных шипов шевелились, как и тьма под ее кожей.

— Мы идем во дворец, представимся Царице. Она не худшая из царей Тьмы, но стоит выказывать к ней уважение и слушаться ее прямых приказов.

— Разумеется, — сказал Мелькарт. — Она ж иначе нас убьет.

А потом Мескете вдруг засмеялась, смех у нее был холодный, острый, как битое стекло. Она сказала:

— Это лучшее, что она может сделать с вами, если вы разозлите ее.

Она подмигнула Мелькарту, а потом пошла вперед. Эли ткнула Амти в бок, сказала:

— Интересно, Двор всех так меняет?

Амти увидела, как Адрамаут положил руку Эли на голову, погладил, почти не касаясь, но Эли зажмурилась от удовольствия, будто так и не исполнившееся прикосновение задевало в ней какую-то особенную точку.

— Дома все расслабляются, разве не так?

— Как ты это сделал? — спросила Эли.

— У тебя внутри есть много нервов, на которые я могу влиять.

Адрамаут двинулся вслед за Мескете, подхватив сумку. Они были будто бы пьяные, но часть Амти была не только смущена, но и очень за них рада.

До дворца они шли долго и никто не останавливал их. Сначала потому, что они шли пустынными землями. Со свалки они вышли на заброшенное, бесплодное поле. Стерня вперемешку со ржавым металлическим крошевом торчала из него. Идти было сложно и пару раз Амти едва не проткнула себе ногу. Тропка вилась тонкая и они шли один за одним. Луна на небе краснела все больше. Может быть, это означало перемену времени суток, а может быть и нет. Амти будто была в чьем-то безумном сне. По полю сновали существа, которых можно было принять за мышей, но мышами они явно не были. Впрочем, они были слишком быстры, чтобы рассмотреть. Справа от них тянулся лес. Из него раздавалось далекое пение и птичьи крики, он был еще темнее остального во Дворе. Амти была рада, что им с лесом не по пути.

Дальше потянулись дома и никто не обращал на них внимания, потому что все были заняты своими делами. Двор казался нагромождением фантазий самых разных людей. Там не было двух одинаковых домов. Они проходили по большой дороге, которую в Государстве назвали бы магистральной. Они вошли в город через нее и шли ею напрямик, но Амти казалось будто они петляют. Потому что рядом с ней оказывались то особняки, то хибары. Некоторые из сооружений поражали своей красотой и порядком, а некоторые были сродни норам в земле. Амти не понимала по какому принципу дома расположены рядом друг с другом. Амти видела, как во дворе жуткого домишки, где черепа были развешаны на заборе, окна выбиты, а мухи громко жужжали, какой-то неопрятный, похожий на мясника мужик в замызганном халате, рубит чьи-то, Амти очень надеялась, что не человеческие, ребра. Через дорогу лениво раскинувшаяся на лежаке женщина в бикини с идеальной прической и очками в стиле «кошачий глаз» наблюдала за ним, потягивая коктейль. Ее губы растягивались в ленивой улыбке всякий раз, когда вверх взлетал топор. Позади нее был дом, больше похожий на уменьшенную версию особняка кинозвезды, чем на убежище Инкарни. Они шли дальше, и Амти видела десятки непохожих жилищ непохожих друг на друга людей. Похожая на девочек-хиппи пятерка жила в разукрашенном автобусе, какой-то патологически аккуратный мужчина красил в белый свой образцовый заборчик, жуткое существо выглядывало из землянки, больше похожей на звериную нору.