Право последнего вздоха (СИ) - Кипарисова Елена. Страница 55

– Что, твой вампир позабыл о тебе? – Ее голос казался насмешливым, но  в нем также чувствовалась и боль.

– Знаешь же, что нет, я сама виновата. – Можно было продолжать прятаться, но кому-то определенно не сиделось дома. – Мне вообще не стоило появляться в городе.

– Он хорошо тебя спрятал, раз вампирам пришлось так долго повозиться, я уж думала, что ты так и не решилась вернуться за родителями. Ты не звонила, не писала. – Девушка вновь сухо рассмеялась. – Я уж усомнилась, что тебе они вообще дороги.

– Как долго ты здесь? –  Виолетта казалась не в себе, в ее речи не было пауз, словно журчание ручья, беспрепятственно скользящего змеей среди камней. Сколько они держали ее в этой клетке?

– Ты, правда, думаешь, что он заботиться о тебе? Нет, Тео, он заботиться о себе. Вампир, живущий вдали от себе подобных, деградирует, ты же видела бродяг? Думаешь, Эдриан хотел стать одним из них?

– Он был со мной, а не один, – ответила я, даже не осознав, что начинаю оправдываться перед ней. – И мы не жили дикарями.

– О, это не имеет значения, думаешь, почему они живут бок о бок, хотя ненавидят друг друга, вынужденные изображать подобие человеческой симпатии? Они не выживают в одиночку, вдали от своего общества. Постепенно их звериная жестокая часть начинает подавлять разумную сущность – им хочется крови, темноты, охоты… – Она на какое-то время замолчала, словно израсходовала весь свой запас воздуха, потеряв голос. Я не стала ее торопить, закрыв глаза и пытаясь понять, бредит девушка или нет. – Они сходят с ума, звереют, возвращаются к началу. Вряд ли Эдриан готов был стать бродягой. А ты как считаешь?

– Ему это не грозит.

– Сейчас да, представляю, как он обрадовался вашему возвращению. Для них семья – это святое. Точнее, жизненно необходимое.

– Нам пришлось вернуться. – Мне хотелось в это верить. – Это было вынужденное решение, только потому, что пропал мой отец.

– А какое ему дело до этого? – четко и громко заявила девушка, отчего ее эхо гулко отразилось от низкого потолка тюрьмы. – Твои родители – пушечное мясо, и все! Он мог бы отговорить тебя, убедить спрятаться. Знаешь, ты могла вообще сюда не ехать. А, Тео, что скажешь?

– Не понимаю, к чему ты клонишь. Я сама решила приехать, потому что беспокоилась о родителя. Эдриан помог мне спасти маму, он рисковал, возвращаясь в семью!

– О да, неужели! – Ее голос звенел от сарказма. – Ньюбелз исколесил полмира в его поиске, боясь, что единственный наследник станет жалким скитающимся отрепьем, упадет на самое дно из-за какой-то там смертной. И о чудо, вот он здесь, целый и невредимый. Знаешь, каждый из вас преследовал свои цели.

– По-твоему он хотел вернуться и сдать меня Совету? – хмыкнула я, значительно успокоившись, потому как поняла, что разговариваю с больным человеком. – Ты бредишь.

– Не будь дурехой, тобой играют, причем все, кому не попадя. Странно, что этот долбаный мир крутится вокруг тебя. Ха, переходящий приз.

Ее смех разнесся по коридору как раскаты грома, слишком неестественный, вымученный, напоминая скорее плачь. Я терпеливо ждала, пока Виолетта придет в себя, уже не надеясь на нормальный разговор. Кто знал, сколько времени она провела в этих стенах, как с ней обращались. Что если вампиры предпочитали пытки? Я бы этому точно не удивилась.

– Успокоилась? – В течение минуты в подземелье восстановилась прежняя тишина, но она оказалась еще хуже бредней девушки. – Так сколько ты здесь?

– Пару месяцев, – безразлично ответила она, что-то со звоном перевернув в своей камере, – по крайней мере, так говорят зарубки на стене.

– Что? Два месяца? – Я даже вскочила, бросившись к решетке, чтобы увидеть Виолетту, хотя бы ее тень, но клетка не позволяла и этого. – Ты же мне писала, помнишь?

– До тебя начинает доходить? Переходящий приз! – Снова тишина. – Знаешь, я надеялась на тебя, но ты… какого черта, Тео, ты мне не позвонила? Всего один звонок и эти твари бы смягчили приговор, а теперь мы сдохнем вместе, что за ирония.

– Ты хотела сдать меня им? – Это походило на нож в сердце. Я понимала, что мы с Виолеттой  никогда и не были подругами, но до этого момента находились по одну сторону. Когда она перешла к вампирам, когда решила предать своих? – Ты идиотка, если считала, что они изменят свое решение. Они не знают жалости.

– Я хотя бы попыталась, – хмыкнула она, чем-то ударив по металлическим прутьям, создавая зловещий, но музыкальный звук. – Не надо стоить из себя героиню, ты бы сделала то же самое для своей семьи. Черт, да ты и сделала – решила спасти мать и отца, даже не подумав, сколько людей сейчас обречены на смерть из-за тебя и этих чертовых охотников! Разве тебя это хоть каплю волновало?

– Я никого не предавала! Ты начала эту игру! – Мой шепот сорвался на крик, а затем резко оборвался, еще какое-то время гуляя по коридору эхом.

– Это началось задолго до нас, чуть раньше или чуть позже, все могло бы сложиться иначе. Какая теперь разница, Договор расторгнут, мы – лишь пища.

– Они знали, что я жива? – Я вспомнила короткий разговор с Ньюбелзом, и его практически искреннее удивление. – Ты им сказала?

– Им не нужны слухи, Тео, – вздохнула Виолетта, – им нужны действия. Если бы ты пришла, сдалась, они бы отпустили меня. Это была хорошая ловушка, я сказала, что могу навести их на оставшихся охотников, представь, как бы обрадовался Ньюбелз, узнав, что может с тобой поквитаться. Вот только ответа на письмо так и не пришло, и они потеряли ко мне всякий интерес. Я просчиталась.

– Ты могла сообщить им адрес. – Это оказалось вполне логичным, не было смысла во всех этих сложностях. Простой обмен. – Почему не сделал этого?

– Это бы не сработало. Эдриан слишком хорошо охранял тебя. Вы бы успели убежать или отбиться, я никогда не сбрасывала тебя со счетов. Ты должна была просто вернуться и попасться.

– Так и произошло, – расстроенно произнесла я, медленно опускаясь на корточки и откидывая голову назад, пока затылок не ощутил холодную поверхность камня. – Троекратное ура твоему плану.

– Это был уже не мой план.

– О чем ты?

– Ой, да ладно, Тео. О, Эдриан такой святой, так хороший и правильный. Все вампиры злые безжалостные монстры, а он – сущий ангел. Ты совсем помешалась на нем? Он притащил тебя сюда, чтобы сделать одной из бессмертных.

– Прекрати, – простонала я, потирая виски, не в силах больше слушать этот бред. – Я и так устала, хватит, просто помолчи.

– Нет уж, выслушай. Кто-то должен открыть тебе глаза. – Она стала говорить громче, и ее слова почти до боли врезались в мое сознание. – Ему не нужна смертная, насколько тебя хватит? На двадцать лет, тридцать? Несчастный случай, болезнь, насильственная смерть… Он не может так рисковать. А где найти необходимую поддержку, как не у своей семьи?