Это все она - Шелл Леона. Страница 25

— Интересно, что скажет сеньора Фламинг, если ее старшего сына обнаружат в одной спальне с женой младшего! — едва не закричала Дора, обескураженная наглой и хладнокровной угрозой.

Хуан рассмеялся.

— Да ничего не скажет, потому что она не читает американских газет!

— Очень хорошо, — сдаваясь, мрачно сказала девушка. — Чтобы не подвергать опасности карьеру Бернарда, я согласна остаться здесь. Надеюсь, вы не храпите?

— Тебе придется сказать мне об этом утром. — Он уселся на одну из кроватей, пробуя пружины. — К счастью, на твой счет у меня подобных сведений нет. Если верить моему брату, ты всю ночь спала в его объятиях, как ангел... — Он помолчал и задумчиво оглядел Дору. — Что до меня, то я предпочитаю дьявола.

Приход коридорного, принесшего чемоданы, был как нельзя более кстати и разрядил обстановку. Распаковывая вещи, Дора корила себя за то, что позволила Хуану разозлить ее. Это же нелепо, думала она. Почему, ну почему этот мужчина, полный презрения к ней, вызывает такие противоречивые, путаные, пугающие чувства? Ведь она с ним едва знакома, он считает ее воровкой, соблазнительницей и относится к ней с нескрываемым отвращением. Вчера на пляже обошелся с ней хуже некуда, а она, наивная дурочка, попала под его неотразимое обаяние...

Девушка инстинктивно провела языком по пересохшим губам и внезапно вспомнила вкус поцелуя Фламинга, память сохранила и тепло его сильного тела, властного и требовательного. Возбужденная этими мыслями, Дора поежилась; неожиданно ее охватил ужас. Если бы она не остановила Хуана, выкрикнув заведомую ложь, неужели он овладел бы ею, а потом рассказал об этом брату, назвав ее уличной девкой, как уже сделал однажды?

Эта мысль заставила девушку содрогнуться и опрометью устремиться в ванную, чтобы повесить там свой мешочек с туалетными принадлежностями, а заодно укрыться от неотступно следовавшего за ней взгляда мексиканца. Нравилось ей это или нет, но Дора была вынуждена признать, что между ними возникло влечение — непреодолимое, опасное и в конечном счете разрушительное, способное погубить их обоих. Ее это совсем не прельщало. Почему же тогда она без конца думала о Хуане? Зачем он ей? Это была забава с невидимым летучим веществом, которое могло взорваться и опалить лицо.

Может быть, за последние годы ее воля ослабела, инстинкт самосохранения притупился, а здравый смысл и вовсе исчез? Горькая правда заключалась в том, что несмотря на все зло, которое ей причинил Хуан Фламинг, несмотря на его несправедливые слова, он вызывал не только ее невольное восхищение, но и то, что она не хотела называть словом "любовь", однако ничего другого придумать не могла. Казалось, под непробиваемой броней его враждебности живет нежная, полная сострадания душа, подсознательно тянущаяся к ней... Дора тряхнула головой, пытаясь отогнать эту бредовую мысль.

— И какова же наша дальнейшая программа? — равнодушно поинтересовалась она, выйдя из ванной. — Не собираетесь ли вы во время деловых визитов приковывать меня к себе?

— Интересное предложение. — Он цепко вгляделся в ее надменное лицо. — Не вижу ничего плохого в том, чтобы быть прикованным к красивой женщине. Правда, джентльмены, с которыми я буду встречаться, наверняка придерживаются современных взглядов. Боюсь, это будет их смущать. — Он коротко и дерзко усмехнулся. — Поэтому я решил довериться твоему инстинкту самосохранения и предоставить тебе свободу вплоть до самого ланча.

— Ух, как мне повезло! — Ореховые глаза Доры с необычным для нее выражением злой иронии сверлили блестящие темные волосы на затылке Фламинга, клавшего вещи в шкаф. Ее возмутил унизительный тон Хуана, более того, она предполагала, что девушка, на которой женился Марио, возмущалась бы на ее месте так же, если не еще сильнее. Она отбросила осторожность и для пущего эффекта добавила: — Уж не хотите ли вы, чтобы я встала на колени и поцеловала вам руку в знак признательности?

Хуан круто повернулся, заставив ее отпрянуть.

— Осторожно, красотка! — Он так стремительно приблизился, что Дора не успела увернуться, когда мужская рука больно схватила ее за плечо. — Однажды ты слишком сильно дернешь ягуара за хвост, и тогда тебе придется держать ответ за все необдуманные поступки разом!

— Вы что же, угрожаете избить меня? — Сердце ее стучало так оглушительно, как будто мимо неслось преследуемое хищниками стадо оленей. И все же в ее опасной игре с мексиканцем было нечто опьяняюще притягательное. Существовали мощные стимулы, обязывающие его относиться к ней с должным уважением. — Как вы потом объясните это брату?

Пальцы Хуана усилили нажим, словно предупреждая ее.

— Марио недолго будет твоим защитником, — жестко сказал он.

— Я просто дрожу от страха! — Дора с трудом заставила себя улыбнуться, но так и не смогла скрыть, что действительно дрожит. Страх был лишь отговоркой, она чувствовала, что выброс адреналина в кровь, вызванный близостью Хуана и его мягким бархатным голосом, не имеет ничего общего со страхом.

— Вижу. — Его насмешливые глаза задержались на ее дрожащих губах, и единственное, что она смогла сделать, это постараться не облизать их: интуиция подсказывала ей, что делать этого ни в коем случае не следует. — Таких женщин, как ты, следует содержать под стражей, — зло пошутил он, — а не позволять им гулять на свободе, совращая невинных юношей!

— К которым вы относите и себя? — Дора вопросительно изогнула бровь и приподняла уголки губ в вызывающей улыбке; нечто, совершенно не свойственное ее натуре, побуждало девушку говорить колкости.

— Сама подумай, что ты говоришь! — хрипло ответил Хуан. — Мне уже за тридцать, а что касается невинности, то я потерял ее перед своим двадцатым днем рождения!

— Неужели не раньше? — съязвила Дора, подхваченная потоком гормонов, забурлившим у нее в крови. — По нынешним меркам поздновато!

— Я очень разборчивый хищник, — тут же ответил он. — Женщины, которые сами выходят на мою тропу, для меня не добыча. Я ищу лишь тех, кого трудно найти и кем почти невозможно завладеть. А теперь скажи мне, каким по счету был у тебя Марио, если твой ранний опыт столь обширен? Можешь ты сосчитать своих любовников по пальцам одной руки?

Дора проглотила комок в горле и разозлилась на себя, потому что трепетавшие от смущения ресницы выдавали ее с головой.

— Нет? — Он принял ее молчание за знак несогласия. — Тогда на двух?

— Нет... — Слова застревали у Доры в горле, ее уверенность в себе неожиданно исчезла. — Нет, — на сей раз более твердо повторила она. — Мы с Марио... — Тут девушка снова замкнулась, боясь отрицать свою несуществующую связь с Фламингом-младшим, служившую ей лучшей защитой против мощной чувственности мужчины, близость которого опьяняла ее, как вино.

— Что ты пытаешься сказать, блудница? — Его голос был полон издевки. Хуан взял ее тонкую прохладную руку. — Я уверен, что Марио был у тебя не первым.

— Нет, — туманно согласилась она, радуясь возможности сказать правду, не ослабляя своих позиций. У нее вырвался сдавленный смешок. Смеялась она над собой, а не над заданным ей вопросом. На секунду прикрыв глаза, Дора попыталась представить себе выражение лица Хуана, скажи она правду: до тех пор, пока этот человек не вошел в ее жизнь, у нее никогда не возникало желания отдать себя кому-либо из мужчин. — Нет, он не был моим первым любовником.

Хуан отпустил ее и отошел в сторону, а Дора присела на край кровати, потому что у нее вдруг подкосились ноги. Она заставила себя осмыслить происходящее. Да, все абсолютно верно... Она действительно влюбилась во вспыльчивого, мстительного мексиканца, который считал ее существом настолько низким, что относился к ней, как к грязи у себя под ногами!

— До ланча можешь развлекаться как тебе вздумается, — сказал он ничего не выражающим голосом, перебирая какие-то бумаги в папке. — Встретимся в час дня в баре. Только, пожалуйста, не заставляй меня ждать.

— Хорошо. — Все еще потрясенная сделанным ею открытием, Дора была готова согласиться на что угодно. — Разве вы так хорошо разбираетесь в индустрии туризма? — спросила девушка, обращаясь к его внушительной спине. — Я хочу сказать, что вы вряд ли учились этому... Или я ошибаюсь?