Поцелуй Лесли - Айртон Ширли. Страница 22

Росс выглядел усталым и изможденным. Вокруг глаз пролегли тени, будто он не спал с тех самых пор, как они расстались четыре дня назад. Лесли подавила в себе острое желание положить руки ему на плечи и не убирать их до тех пор, пока с его лица не исчезнет это загнанное выражение.

Она грустно вздохнула и на мгновение в задумчивости уставилась куда-то в пространство, затем снова обратила на него взгляд.

– Росс, что тебя ко мне привело?

– Нам надо поговорить.

Он сказал это таким тоном и с таким мрачным выражением лица, что сразу стало ясно: тема разговора будет для нее не слишком приятной.

– А мы не можем перенести это на другое время? Я сейчас просто не в состоянии принимать гостей. Очень устала. Лучше как-нибудь в другой раз.

Несколько секунд Росс молча смотрел на нее, тяжело и хрипло дыша, затем произнес:

– Для такого разговора нельзя выбрать время. Прости меня.

Его последние слова застали Лесли врасплох. Она их никак не ожидала услышать. Ее собственный гнев, который начал разгораться с той самой минуты, как она узнала про Лору, к моменту появления Росса готов был разразиться страшной бурей.

– За что? – спросила она звенящим голосом. – За то, что ты так обошелся со мной?

Росс молча смотрел на нее, и она видела сожаление в его темных глазах. Ей была известна только одна причина, объяснявшая подобное спешное желание объясниться и подобный мрачный вид. Невыносимая тяжесть словно легла ей на плечи, в груди что-то болезненно сжалось в ожидании предстоящего удара, но она взяла себя в руки.

– Попробую догадаться, – сказала Лесли. – Ты забыл сообщить мне одну незначительную деталь, прежде чем лечь со мной в постель. У тебя есть подружка, и она очень против наших с тобой отношений.

– Ничего подобного. Но это все, что я намерен сказать, стоя здесь, на ступенях лестницы. – С этими словами Росс отстранил ее и прошел внутрь.

Значит, оставалось только одно. Росс собирался с силами, чтобы разыграть перед ней классическую сцену разрыва. Я ни за что не доставлю ему подобного удовольствия, решила Лесли. Расправив плечи, она откинула назад волосы и сдержанно произнесла:

– Послушай, Росс, я догадываюсь, что ты собираешься мне сообщить, поэтому давай я скажу все это за тебя, ладно?.. В ту ночь я была в расстроенных чувствах, и мне нужна была чья-то жилетка, чтобы поплакаться. Мы взрослые люди. И занимались любовью. Оказалось, что в сексуальном отношении мы… подходим друг другу.

Лесли сделала паузу, чтобы набрать в легкие побольше воздуха. Она чувствовала, что находится на грани истерики, и ненавидела себя за слабость.

– Но ты не хочешь, чтобы наши отношения продолжались. Не хочешь себя связывать. Не хочешь осложнять себе жизнь и, похоже, сожалеешь о своих словах, сказанных опрометчиво под влиянием импульса. Что ж, это понятно, это современно. Я тоже не хочу осложнять себе жизнь.

Лесли сняла пальто и повесила его на вешалку, затем сбросила сапоги, надеясь, что эти простые повседневные действия сделают ее показное спокойствие более убедительным.

– Поэтому можешь стереть с лица это выражение, как будто ты явился с чьих-то похорон. Я не собираюсь топать ногами и чего-либо требовать от тебя. У меня нет отца, который может заставить тебя жениться на мне под дулом пистолета. – Ей удалось выжать из себя холодную, напряженную, неискреннюю улыбку. – Так что расслабься, ладно?

– Сядь, Лесли, – попросил Росс.

– Зачем? Разве я что-то упустила? – деланно удивилась она.

– Сядь, пожалуйста, – повторил он.

Бросив шарф на стоящий в прихожей столик, Лесли прошла в гостиную, включила настольную лампу и примостилась в углу дивана, по-турецки поджав под себя ноги. Взяв небольшую диванную подушку, она прижала ее к груди, как ребенок прижимает к себе плюшевого медвежонка, когда нуждается в защите.

Росс сел на пуфик перед диваном, расставил ноги и уставился в пол. У него был вид приговоренного к казни, наблюдающего из окна своей камеры, как для него возводят эшафот.

Упершись локтями в колени, он коснулся большими пальцами внутренних уголков глаз и застыл в этой позе на несколько мгновений. Затем опустил руки и взглянул на Лесли.

– Мне захотелось близости с тобой с той самой минуты, когда ты поцеловала меня у рождественской елки, – без предисловий заявил Росс.

На первый взгляд это заявление звучало очень романтично.

– Видимо, мне должно быть очень лестно это слышать, – усмехнулась Лесли. – Но я жду, когда упадет топор палача. В чем же дело, Росс? Я оказалась хуже, чем ты предполагал? Я не оправдала твоих надежд?

– Не говори глупостей.

Он вскочил на ноги и принялся ходить по комнате. Снова плохой признак. Мужчины ходят по комнате только тогда, когда готовятся объявить нечто неприятное.

Но вот Росс резко остановился и повернулся к ней.

– Я много раз пытался связаться с тобой, но всякий раз вешал трубку. Дело в том, что я вернулся не один. Со мной приехала…

– Твоя любовница. Видишь, я в курсе всех твоих дел. Мне следовало ожидать подобное.

Росс не мог скрыть своего удивления.

– Чисто женская интуиция, – заметила Лесли.

– Ах да, уж что-что, а она у женщин очень развита, не так ли?

– И замечательно провел время? – спросила Лесли, игнорируя его вопрос.

– Но это совсем не то, что ты думаешь. – Росс произнес эти слова с заметным усилием, точно опасаясь, что вообще не сумеет выговорить их, если не заставит себя сделать это быстро. – Лора приехала по приглашению Роулза. И я пришел объясниться с тобой, предупредить, что в субботу мне придется уделять внимание не только тебе.

– Как это мило с твоей стороны! Но за меня можешь не беспокоиться. Мне не будет скучно.

Несколько мгновений Лесли продолжала сидеть, как сидела, вжавшись в спинку дивана и прижав к себе подушку. Затем, отбросив ее в сторону, рывком вскочила с места и, глухо стуча пятками по полу, быстро прошла мимо него в прихожую. Дойдя до двери, она широко распахнула ее, давая понять, что ему следует убираться вон.

Росс вздохнул и запустил руки в волосы.

– Ты сердишься.

– Неправда. Чтобы сердиться, надо хоть немного переживать.

– Тогда почему ты хочешь, чтобы я ушел?

– Потому, что в этом доме не хватит места для тебя и меня. Ты должен уйти. Сейчас же.

– Закрой дверь.

Неожиданно Лесли подчинилась, но ее последующие слова ни в коей мере не свидетельствовали о том, что она изменила свою точку зрения на происходящее.

– Как ты смеешь предполагать, что меня это расстроит? Как ты смеешь считать, что проведенная с тобой ночь значит для меня больше, чем для тебя?

– Я никогда не говорил…

Но Лесли перебила его:

– Господи, я еще не встречала человека, более поглощенного самим собой, чем ты! Я совсем ничего от тебя не жду. У нас с тобой был роман на одну ночь. Только и всего!

– Чушь! – с жаром возразил Росс. – Если бы для меня это ничего не значило, я не приехал бы сюда, пытаясь объяснить тебе мое молчание, а ты не кипел бы от негодования. Я не хотел говорить с тобой обо всем из Нью-Йорка, зная наперед, что ты все поймешь неправильно. Но я ошибся. Ты и сейчас не хочешь меня понять. В моих чувствах к тебе ничего не изменилось. Я люблю тебя.

Лесли и так уже задыхалась от ярости, а теперь у нее и вовсе перехватило дыхание, но теперь от проснувшегося желания. Ей одновременно хотелось и нежно к нему прильнуть, и выцарапать ему глаза.

– Не верю. Обычно ты ведь просто спишь с женщиной и уходишь не прощаясь, не так ли?

– Не всегда.

– Тогда, мистер Блейк, выходит, вы оказали мне особую честь, решив объяснить свое поведение.

Росс долго смотрел на нее, но в его темных глазах ничего нельзя было прочесть. Наконец он произнес:

– Верь мне, Лесли, так будет лучше для нас обоих.

В его спокойном голосе ей почудилось напоминание о разделенной радости, о гармонии тела и духа, которая хоть и была быстротечна, но оставила свой след в ее душе.