Скандальное обольщение - Физерстоун Шарлотта. Страница 21

Между ними сложилось странное, необъяснимое влечение. Едва познакомившись с графом, Изабелла чувствовала себя так, будто знала его всю жизнь. Когда она оказывалась рядом с ним, ставшие уже привычными волнение и беспокойство исчезали, им на смену приходили спокойствие и уверенность, обещавшие спасение от всех штормов и невзгод, которыми было насыщено ее существование. В обществе Блэка она ощущала себя легко и свободно, словно со старым другом. Как такое могло случиться, ведь она никогда не видела графа и не говорила с ним до той ночи на балу. Невозможно отрицать, нечто внутри его непреодолимо влекло ее к себе. Чем бы то ни было, ее душа отвечала неслышному зову.

Что это – рок? Предопределение? Изабелла больше не понимала, верит ли она в подобное. Может ли страсть быть предрешена изначально всесильным фатумом, или это всего лишь неуничтожимый инстинкт импульсивной человеческой натуры? То, что мелькнуло между ними, толкнув в объятия друг друга, – судьба или обычное физическое влечение, проявление низменных инстинктов?

Нет, днем в карете ими руководствовали не инстинкты. То, как он смотрел на нее, было прекрасно… Да, мужчина может напустить на лицо любое выражение, говорить любые сладкие речи, но глаза его не врут. В его взгляде таилось нечто большее, чем простое вожделение. Слова искушали, однако в его глазах читалась искренность. Даже молчание было наполнено чувственными подводными течениями. С Блэком она ощущала себя другим человеком. Женщиной, не боящейся страстей, воспламеняющих кровь. Пугало то, как легко ему удавалось разжечь в ней огонь желания.

«Он погубит, – напомнила себе Изабелла, – если не проявить должной осторожности». Если осмелится сделать хотя бы шаг в направлении той двери, которую он приоткрыл для нее сегодня днем, вся ее жизнь и репутация будут порушены – морально и духовно.

Стук деревянной ставни, ударившейся о кирпичную стену, напугал ее, возвращая к реальности. Изабелла подпрыгнула на месте, не в силах скрыть потрясение. Да, здесь совсем не то место, чтобы предаваться бесплодным мечтаниям и грезам о поцелуе графа Блэка. Надо бы взять себя в руки, призвав на помощь трезвый рассудок. Как она могла позволить Люси уговорить ее отправиться на Хайгейтское кладбище сегодня ночью, учитывая то, что самой Изабелле не хотелось ничего, только сесть в удобное кресло у камина и попробовать передать на бумаге все едва различимые нюансы этого волшебного поцелуя?

И почему Люси так привлекали сеансы и духи? Какое темное развлечение избрала она для себя? Ведь там, где нет света, лишь тьма – зло. Что ищет ее кузина в этой враждебной мгле?

Остановившись у окна маленького коттеджа, Изабелла отодвинула занавеску и выглянула наружу, рассматривая темные деревья. Поднялся холодный осенний ветер, срывавший сухие листья, кружащий их и кидавший на мерзлую землю. Голые озябшие ветви деревьев с протяжным скрипом поднимались и опускались, повинуясь ледяным порывам. Небо заволокло мрачными черными облаками, полная луна висела совсем низко, освещая ночное небо, словно предвещавшее грозу. Налетел еще один порыв ветра, и Изабелла поежилась, ощутив укол пробравшегося сквозь трещины ветхого окна сквозняка. За деревьями простиралось знаменитое Хайгейтское кладбище. Она различала очертания статуй, мраморных ангелов и крестов, высокие крыши мавзолеев и фамильных склепов. Под скорбные причитания разгулявшихся порывов ветра холодной октябрьской ночью кресты выглядели грозными и зловещими, ангелы – убогими и отвратительными. Тени… да, как же без них – сотканные из зеленоватого лунного света, закутанные в хлопья стелющегося тумана, призрачно скользили вокруг могильных камней. Даже в самых своих диких фантазиях Изабелла не избрала бы подобную обстановку для проведения спиритического сеанса.

С той же силой, с которой она ненавидела и избегала темноты и теней, ее кузина стремилась к ним, страстно призывала их к себе. В отличие от Люси Изабелла прекрасно себе представляла, что тени не несут ничего хорошего. Но разве Люси прислушалась к ее протестам? Иногда Изабелле казалось, что кузина сама превращается в тень. Нельзя отрицать, что Люси уже не та жизнелюбивая, веселая молодая леди, которую Изабелла всегда знала. Эта новая дама действительно напоминала тень прежней Люси. Да, она старалась скрывать произошедшие изменения, однако Изабелла обладала способностью видеть сквозь умело приклеенную личину мнимого благополучия. Тени затаились в зеленых глазах кузины, и странная темнота неизвестного происхождения затягивала внутренний свет, некогда излучаемый ее дорогой подругой. Тьма, словно некая несущая зло и разрушение лоза, пустила корни и расцвела в душе Люси. Если бы кузина ей доверилась! Если бы только Изабелла могла спасти себя и ее от ненавистных теней, которые, похоже, всегда преследовали женщин их рода!

Однако Люси не намеревалась приоткрывать кузине постигшие ее несчастья, и Изабелла, все еще переполненная собственными темными снами и преследующими ее тенями, решила оставить все как есть – по крайней мере, пока.

Плотнее закутавшись в плащ, она оглянулась и окинула взглядом деревянный стол, приготовленный для проведения сеанса. За столом уже сидели Люси, Сибилла, герцог Сассекский – Изабелла не могла поверить, что его светлость все-таки решил присутствовать на сеансе, – и медиум Алиса Фокс, выглядевшая как городская сумасшедшая, с огромными, безумными глазами и дикой копной вьющихся рыжих волос.

Изабелла заметила, что Сассекс посматривает на Люси с едва скрываемым беспокойством. Он появился на пороге их дома, когда они уже собирались выходить. Стоило Люси сообщить герцогу, что они намереваются идти на Хайгейтское кладбище в сопровождении единственной горничной, как он потребовал своего обязательного присутствия. Люси была в ярости и заставила его светлость заплатить за самонадеянность ледяным обращением и колкими репликами.

Изабелла, испытывавшая искреннюю благодарность Сассексу за его присутствие, молча молилась, чтобы враждебность Люси не вынудила его покинуть их этой ночью, но герцог, похоже, стойко сносил суровое обращение и не собирался отказываться от своих намерений. И вот он сидит за столом напротив Люси и наблюдает за ней с трогательной смесью обеспокоенности и желания. В его таинственных серых глазах застыла непреклонность. Он никогда не позволит, чтобы с Люси или с самой Изабеллой случилось что-нибудь страшное. В этом Изабелла была абсолютно уверена. Уверенность и скрытая сила делали ее более терпимой к происходящему.

Возможно, вместе с Сассексом им удастся избавить Люси от абсурдной страсти к сверхъестественному. Изабелла не горела желанием провести еще пару ночей в ожидании, вдруг какой-нибудь дух восстанет из сумрака. Никогда не знаешь, что притаилось там, в царстве теней, и чем грозит явление посланцев иного мира.

– Давайте же начнем, – нарушила тишину Алиса, ее голос дрогнул, погружая собравшихся в зловещую атмосферу. – Сначала попытаемся призвать духов здесь, а потом, когда часы пробьют полночь, пойдем на кладбище и среди могил воззовем к ним еще раз.

Люси просительно взглянула на кузину, приглашая ее присоединиться. Изабелле совсем не хотелось вызывать духов и разговаривать с ними. «Пусть они покоятся с миром», – умоляла она Люси, однако ее просьбы были адресованы особе, явно не имеющей ушей, чтобы слышать.

Конечно, Изабелла вполне могла бы остаться сегодня дома, если бы того захотела. Однако одна лишь мысль о том, что Люси придется пройти через все это в одиночестве, была невыносима. Что-то влекло ее кузину. Она искала кого-то или чего-то, и Изабелла должна была выяснить, что это. Перспектива ночной прогулки по Хайгейтскому кладбищу пугала. Но стоило представить Люси в самостоятельных поисках ответов на вопросы, мучившие ее, все остальные соображения отходили на второй план.

С самого начала Люси во всем поддерживала Изабеллу. Никогда не задавала вопросов, не пыталась разведать ее прошлое или разузнать о том несчастном происшествии, побудившем дядю приехать за ней. Изабелла чувствовала себя обязанной кузине, по крайней мере, за это.