Астровитянка (сборник) - Горькавый Ник. Страница 74

Никки выслушала это сообщение молча.

– Зеркальный человек расстрелял мирный и беззащитный «Стрейнджер», – медленно произнесла она, – убил моих родителей и сделал меня инвалидом, подключённым к компьютеру. Он был очень жесток; даже здесь он хотел убить меня помедленнее и не закрывал щиток, потому что любил запах барбекю… Я не буду сожалеть о смерти этого человека.

– Спасибо, мисс Гринвич, – встал офицер Горбин, – для меня всё ясно с этим эпизодом. Теперь этот случай – часть расследования, начатого в Лунном госпитале после первого покушения на вас. И увы, это дело ещё далеко от завершения…

– Как убийца попал в тоннель? – спросила Никки. – Ведь там действует жёсткая пропускная система со стороны Шрёдингера.

– Он устроился на работу в Шрёдингер ещё в июле – как ремонтник коммуникаций… под вымышленным именем и очень профессиональной легендой, сумевшей обмануть все компьютерные системы. Может, мы бы нашли подделку в его истории при более тщательном анализе, но охрана Колледжа и моя полицейская группа обращали особое внимание только на тех, кто попал в Шрёдингер после вашего поступления в Колледж. Он же поступил на работу ещё до экзамена – на всякий случай. С тех пор он терпеливо ждал подходящего момента и как-то узнал, что вы поедете в Шрёдингер… – Офицер Горбин виновато пожал плечами. – Мы всё время опаздываем, они нас переигрывают… Опять мы не смогли вас защитить, мисс Гринвич. Снова приношу свои извинения…

За полицейским закрылась дверь, а Никки долго смотрела в окно палаты на верхушку огромного зелёного кипариса возле Главной башни и испытывала странное чувство облегчения оттого, что человека, убившего её родителей, больше нет в живых и что к этому приложила свои обожжённые руки она сама…

Через несколько дней Никки почувствовала себя достаточно хорошо и уже сидела в кресле, когда Джерри пришёл в очередной раз её навестить. Он принес букет жёлтых роз – сумел добыть её любимые «Тулуз-Лотрек»! Никки с наслаждением зарылась лицом в пахучие розы, а Джерри рассказал историю часов, подаренных ей на Рождество.

– Связываясь с компанией «Лунотел», я рассчитывал, что Роббин богатый опыт лечения своих повреждений поможет исправить дефекты и процессоров «Лунотел». Опытный больной иногда лучше врача. «Лунотел» согласился с этой идеей, и мы заключили контракт. Они дали мне для тестов два неработающих процессора – каждый со своим набором проблем. За первые месяцы мы с Робби получили неплохие результаты.

Но в ноябре мне позвонил расстроенный менеджер из «Лунотела» и сказал, что их купила крупная компания, выпускающая обычные дорогие процессоры. Новых хозяев не интересовала проблема дефектов дешёвых процессоров, и, как я понял из разговора, они купили «Лунотел», чтобы избавиться от конкурента, который обещаниями недорогой продукции дестабилизировал их рынок. Менеджер заявил, что он не сможет продолжить наш контракт и даже не сможет оплатить уже сделанную часть.

– Значит, денег заработать не удалось… – печально отметила Никки.

– Увы. Менеджер откровенно сказал, что я могу обратиться в суд с требованием платы с новых владельцев, но шансов у меня почти нет… Этому человеку велели уладить проблемы «Лунотела», не платя денег кредиторам, и тогда он перейдет на аналогичную должность к новым хозяевам. Я спросил, могу ли оставить себе два пробных процессора в качестве компенсации за потраченное время и за отказ от всяких претензий к «Лунотелу». Он даже обрадовался – мол, эти процессоры всё равно же не работали. Так я остался без денег, но с двумя бракованными чипами А9, каждый из которых в рабочем состоянии стоил огромных денег. Мы потратили с Робби ещё месяц и добили эту проблему дефектов – оба процессора вышли на запланированную вычислительную мощность.

– Какие вы молодцы! – восхитилась Никки.

– После чего у нас возникла идея перезаписать память и архитектуру Робби на один из чипов, чтобы, с одной стороны, обезопасить самого Робби от случайностей, а с другой – понять, насколько уровень его интеллекта переносим на другие процессоры класса А9. Я изготовил две пары часов, где к процессору присоединил блоки памяти – как элементы браслета – и вайрлессный коммуникатор. Одни часы – у тебя, другие – вот они, – и Джерри поднял левую руку с такими же часами.

Там больше ничего не вместилось – даже динамик для голосового общения. Ты не думай, что мы решили скопировать Робби без твоего разрешения – на такое мы бы не пошли. В моих часах сейчас обычный софт-секретарь, а с процессором в твоих часах Робби возился долго – копировал память, переносил и тестировал основные элементы своей структуры, с тем чтобы его двойника можно было инсталлировать достаточно быстро, если бы ты согласилась. Это мы рассматривали с ним как сюрприз… Если у тебя были бы возражения, то это осталось бы как бэкап Роббиной памяти. Что произошло дальше, тебе расскажет сам Робби.

Никки посмотрела на т-фон Джерри, хотя Робби физически находился у неё на руке.

– Ну, теперь ты рассказывай, темнила, любитель сюрпризов, – ласково сказала она.

– Когда к нам притопал этот зеркальный болван, мне стало понятно, что предстоит далеко не дружеская беседа. Я, конечно, продолжал попытки связаться с охраной, делать ещё кучу дел и одновременно – кстати, вы, рыхлые биосистемы, даже не представляете, сколько я могу делать вещей параллельно и очень быстро, – я начал, на всякий случай, инсталлировать своего двойника в часах. Извини, Никки, без согласования с тобой, ты была здорово занята – там, в пещере… К времени той злополучной поездки в Шрёдингер уже практически вся подготовительная работа была закончена, мне оставалось перенести процентов двадцать памяти. Этого я не успевал, но так как эти файлы представляли копии общедоступных инфобанков, то их можно было позже восстановить, и я скопировал только заголовки. Пока ты прыгала кузнечиком вокруг тележки, я завершил инсталляцию и инициализировал на новом процессоре свои функции по поддержанию контроля твоего тела. И это сработало: когда старый корпус расплавился, я уже сидел в часах и поддерживал твоё дыхание через горелый шейный коммуникатор.

Это всё, что я мог тогда сделать. Если бы Джерри не отправил бездельников из охраны на поиски, нас бы затопило магмой или окончательно бы отказал еле живой порт… А в реанимационной палате Джерри вёл себя как ураган: всех медиков растолкал и вытащил меня из металлического ящика, в котором я окончательно потерял связь с тобой и стал уже совершенно беспомощным…

– Вот оно что, – сказала грустно Никки. – Робби всё-таки погиб, оставив после себя двойника…

– Не будь дурой, Никки, – грубовато-ласково проворчал голос из Джерриного т-фона. – У нас, компьютеров, всё не так, как у вас, биослизняков… Я – тот самый Робби, который вытирал твои сопли, кормил тебя кашкой и ездил на твоей спине десять лет. Помнишь, как мы целую неделю куковали на складе из-за длинного солнечного шторма? Ты была совсем кроха, и я уже охрип, рассказывая сказки и показывая мультики, которых у меня оказалось не так уж и много. Так вот, открою тебе свою самую страшную тайну: когда мои запасы мультиков закончились, я принялся сам изготавливать их – по образцу и подобию имевшихся. Может, сценарии этих мультиков были и не голливудского качества, но тебе нравилось…

– Да, нравилось… Спасибо тебе, Робби, – шепнула Никки сдавленным голосом, – и тебе, Джерри, – вы оба мои спасители…

– Ладно тебе, Никки, – весело сказал Джерри, – что было, то прошло, а сейчас у нас есть робот-официант – он всё принесет, что надо, – повторил он её старую шутку не очень к месту, но всё равно на обожжённом лице Никки появилась слабая улыбка. Что и требовалось.

Только через месяц Никки выписали из медотсека – она пролежала новогодние праздники без сознания, а все каникулы потратила на выздоровление. Лицо Никки приняло практически прежний вид, но посуровело и повзрослело. Её голову покрывали не хрустальные волны волос, а короткий полупрозрачный ёжик, сквозь который просвечивали шрамы от ожогов. Правую руку от запястья до локтя закрывала кожевосстанавливающая повязка.