Рыскач. Путь истинных магов - Борисов-Назимов Константин. Страница 39

– Рэн! – спрыгивая с лошади, ко мне бросилась Кин, ее аура полыхала тревогой и болью. – Ты не ранен?! – Девушка осторожно дотронулась до моего плеча. Хм, а краска уже засохла, отметил про себя, руки графини не испачкались в том пятне, которое красовалось на моей сорочке.

– Со мной все в порядке, – успокоил графиню и махнул на дерево, – перестарался малость.

– Угу, – в унисон сказали Портрис и Гунер, обходя фиолетовый пейзаж.

– Долго простоит? – поинтересовался Портрис.

– Как ты это сотворил? – крутя в руках сорванный фиолетовый одуванчик, спросил Гунер.

– Это хоть отмывается? – дотронулась до моей щеки графиня.

– На Вороне проверим, – мотнул головой в сторону коня, который, выгнув шею, рассматривал свой бок.

Конь встрепенулся и испуганно заржал, показывая, что мои планы он не разделяет.

– В ближайшей речушке искупаю тебя, магию применять не буду, – успокоил я четвероногого друга.

– У тебя с собой какой-то артефакт? – сказал Гунер, осматриваясь по сторонам, но ничего, кроме меча и сброшенного камзола, не увидел.

– Долго объяснять, – помотал я головой. – Думаю, что дерево и трава вскоре примут свой естественный цвет, смотреть тут особо нечего – поехали.

– Ага, нечего! – усмехнулась Кин. – Ворона покрасил, сам весь в крапинку, а с деревом вообще не пойми что сотворил!

– А хочешь, и тебя покрашу? – хитро улыбнувшись, спросил я.

Глаза Кин блестели, аура спокойна, обиды и зла на меня не держит! Честно говоря, от сердца отлегло, но, бросив взгляд на задумчиво ходившего рядом Портриса, помрачнел. Он-то знает – с чем, а вернее, с кем я разговоры разговаривал минувшей ночью. Как можно быстрее из своего поместья вместе с девушкой придется удирать, а то он еще проговорится невзначай. Старый сыскарь себе такого позволить не сможет, это понятно, если не будет преследовать определенные цели, а отец Генера – ох как не прост… До сих пор не понял, зачем он в учителя крестьянам подался; в отговорку, что он не хочет мешать молодым, после последних событий верилось с большим трудом. Есть у него какая-то цель…

– А покрась! – неожиданно для меня поддержала Кин мою шутку. – Вот тут, – графиня расстегнула камзол и указала место на шелковой рубашке, обведя пальцем круг на своей груди, – нарисуй Ворона! – она кивнула на коня.

Упс, а ведь сбросить напряжение не удалось… Мой взгляд прилип к тонкому шелку, из-под которого просвечивалось кружевное белье. Черт! Ну что за мысли? Самое интересное, ничего предосудительного в действиях девушки не наблюдалось. Она недавно и вовсе без камзола в одной рубашке ехала. Правда, ехала она впереди, но… Непроизвольно сглотнул слюну: вот тянет меня к ней! Так и хочется схватить, и…

– Попробую, с силами соберусь, – отвернувшись, ответил, а сам вызвал Креуна.

– Что опять случилось? – удивился советник.

– Заклинание, или что там натворила богиня любви в моей голове, осталось?

– С чего ты так решил? – после минутной паузы, показавшейся мне вечностью, ответил советник.

– Графиня меня к себе притягивать стала словно магнит, до вчерашнего дня она мне просто нравилась, а теперь…

– Угу, до вчерашнего дня ты был весь в делах и лишал себя плотских утех, а вкусив их, ты и на ближайших женщин стал так смотреть, – ответил мне Креун, а потом добавил: – На первый взгляд в твоей и голове Кин никаких заклинаний нет. Твердо скажу, если сам побываю и осмотрюсь в твоих мыслях.

– Осматриваться в мыслях не стоит, – задумчиво ответил я. – Придумай другой способ.

– Тогда как обычно – кровь, капнешь в круге управления, и через мгновение ответ дам, есть какая-то примесь магии или нет.

В какой-то степени со словами советника вынужден согласиться – с женским полом общался давно, а события ночи напомнили о прекрасном. Но Кин… ее мне хочется не только затащить в постель, но и защищать. Так, необходимо отвлечься, а мысли лезут… Вот, она просила нарисовать ей Ворона, что ж, попробую. Наш отряд вновь начал движение в сторону поместья, но ауры сопровождающих изменились. У тройки телохранителей появились тревожные и опасливые нотки, у Ивлуса, который прибыл с Гунером, – гордость и облегчение, а вот князь и граф впали в задумчивость. Кин спокойна и довольна, один кучер кареты никаких эмоций не проявляет, мне вообще кажется, что он всю дорогу спит и ничего вокруг себя не видит. Верхом особо не поговоришь, тем более что ушей предостаточно. На свою тягу к графине решил не обращать внимания, надо еще убедиться в отсутствии постороннего влияния. Хотя вспоминая свое знакомство, да и дальнейшие отношения, кроме нее мне и смотреть-то ни на кого не хотелось. Размолвки и обиды между нами случались, но не такие уж и страшные. Иногда злился на Кин, временами ревновал к неизвестным высокородным, как в случае с соседским графом, но мысли-то так вокруг графини и вертелись. Тьфу ты! Хотел же не думать о наших отношениях…

Так, займемся красками. Да, а энергии-то из собственного источника ушло немало, четверть точно израсходовал. Стоит ли показывать свои умения такому количеству народа? Прикинул все за и против и решил, что стоит. Сперва надо поэкспериментировать; вопрос, на ком? Князь, граф, как, собственно, и графиня с телохранителями – отпадают, над старым воином шутить не хочется. Возница? Он в карете, и толку-то, своих трудов не увижу. Кто остался? А остался Ворон и, собственно, я сам. А что, коню можно на шее что-нибудь и нарисовать. Ворон учуял, о чем размышляю, и жалобно заржал, мол, хозяин, прошу – не надо. Потрепав того по шее, пообещал ничего ему не делать, но потом вспомнил лошадку Вукоса и, мысленно обращаясь к Ворону, представил ту на его шее. Рыжее на черном не очень-то будет в глаза бросаться, так что если что и не так выйдет… Краски изготовил быстро, а вот дальше задумался. Как ими рисовать-то? Не окажемся ли мы с Вороном оба окрашенными в рыжий цвет? То-то позору не оберешься! Тем не менее рискнул – представил кобылицу короля, приметил место на шее Ворона и мысленно отдал краскам приказ. Хм, от клубка отделилась маленькая капля и возникла кляксой на шее коня. Ворон вздрогнул и оглянулся на меня: то, что у него на шее, он видеть не в состоянии. А клякса стала принимать очертания кобылицы, но она не осталась статичной: гордо вскинув морду, передвигает ногами и машет хвостом. Именно такой она мне и запомнилась. Но ведь приказ-то я не такой отдавал… Или подсознание сыграло шутку?

– Рэн, о чем задумался-то? – прозвучал голос Кин.

– Да так, над просьбой твоей думаю, – встрепенулся я.

– Ну и как, – лукаво усмехнулась графиня, – успешно?

Мое магическое заклинание из красок висело в глубине сознания, но контролировать его очень сложно. В любой момент может рассыпаться, и тогда из моего источника заново черпать энергию придется. Не откладывая дело, сконцентрировался, представил букет из семи роз и отдал приказ краскам. Сам же в это время непроизвольно похлопал коня по шее, на которой гарцевала картинка.

– Какая прелесть! – воскликнула Кин, увидев кобылицу. – Ты меня научишь такие же картинки делать?

К нашему разговору прислушались все присутствующие, причем каждый старался сделать вид, что его это совершенно не интересует. Вот только аура говорит об обратном. Хм, а ведь их интерес может мне принести и дивиденды. Уж кто-нибудь из них наверняка расскажет об увиденном королю – может, за исключением Ивлуса и Портриса. Последний преследует какие-то свои, пока не понятные мне цели, Ивлус предан Кинэлле, в этом-то я совершенно уверен. А вот князь с телохранителями…

– Я использую магические потоки, с ними сложно работать, – уклончиво ответил на вопрос девушки.

– Никогда о таком не слышала! – не сводя глаз с шеи Ворона, ответила та.

– Ты еще не видела, что Рэн сотворил с твоей рубашкой! – усмехнулся Портрис.

Кин мгновенно переключилась на свою одежду. Она так водила пальцами по рисунку, что… я зажмурился и, выкинув дурные мысли из головы, немедленно занялся маскировкой собственной ауры. Зная теперь весь механизм, мне не составило труда изменить рисунок полыхающей страсти, вернее, наложить на ауру стандартно скучающий слепок с ауры возницы. Сколько продержится маскировка – неизвестно, но хоть временно буду спокоен. Но не тут-то было…