Завещание предков - Валентинович Владислав. Страница 54

  - А меня, значит, все принимают за брата Велесова.

  - Схожесть между вами большая. Слушай, Володя, а может, это предки твои?

  Я махнул рукой:

  - Куда там? За семь с лишним веков такая схожесть на девяносто девять процентов совпадение. Не думаю, что Велесов мне предок.

  Дед Матвей ухмыльнулся:

  - Дам пари, что если ты это всем скажешь, то подумают - испугался.

  - Да ну, тебя, Власыч. Просто чужая слава мне ни к чему. А мой статус, думаю, тут все признали, или обязательно у князя подтвердить?

  - Необязательно, но представиться князю надо бы.

  Кубин замолчал и стал смотреть мне за спину. Обернулся. К нам подходило пять ратников. Пересел и стал ждать. Они переглянулись, и один выступил вперёд.

  - Боярин. Дозволь вотчины проведать. Сердце извелось, думая о родных. Мы проведаем и назад, правда, бояре?

  Остальные закивали. Взглянул на Кубина, тот пожал плечами, мол, тебе решать. Вздохнул, ладно.

  - Хорошо, бояре, езжайте. Седмицы, думаю, вам хватит?

  Опять кивки.

  - Хватит, боярин. Поутру и отъедем.

  Поклонились и ушли. Эти пятеро были первыми. За ними появились ещё, отпустил и их. Бояре хотели проверить свои дома. Что поделать, понятное желание. Надеюсь, вернутся. Слово тут крепкое, как сказал дед Матвей. Утром отряд разделился на две части. Бояре ускакали по своим домам. Некоторые оставили своих холопов здесь, взяв с собой только по одному. В результате к Вершам отъехала только половина всех людей, что было с вечера. Вперёд ускакали дозоры из отроков. В каждый из них включили по два опытных ратника. Хоть монголы и ушли, но рисковать не хотелось.

  * * *

  Странно было видеть пустые, покинутые дворы. Ворота распахнуты, дома пусты. Должно быть, монголы тут появлялись. И напугали местное население, которое в спешке удалилось в крепостницу.

  Подъехали к башне. Мост через ров поднят. С башни на нас смотрит множество ратников. Не признали, что ли? Иван Бравый проехал к краю рва и закричал наверх:

  - Эй, славяне, чего заперлись? Отворяй.

  С башни закричали:

  - Кто такие будете?

  Бравый оглянулся на нас и опять заорал:

  - Боярин Велесов с поместной ратью.

  С башни язвительно ответили:

  - И где твоя рать? Мы её не видим. А Велесова, мы слышали, язвили смертельно.

  Я тронул коня и встал рядом с Бравым.

  - Кто это сказал, что я при смерти? Вот он я, Велесов. Со мной боярин Кубин Матвей Власович. Если ослепли на глаза, то пусть выйдет кто-то один, который знает нас в лицо.

  Кубин подъехал к нам, и мы стали ждать. Внутри башни завозились, и с башенного выступа выпала верёвка. По ней вниз спустился ратник и подошел к краю рва. Вгляделся и пробормотал:

  - И вправду дед Матвей.

  Обернулся и крикнул:

  - Это наши, отворяйте.

  Мост, служивший одновременно и воротами, стал медленно опускаться. Бравый усмехнулся:

  - Заперлись, поди, сидят и дрожат в крепостнице. Наверно, их напугала та сотня, что на нас налетела у Ключей.

  Кубин покачал головой:

  - Не говори ерунды, Иван. Там ратников осталось дай Бог две сотни, включая новиков и стариков. Остальных хоть и много, но это простые люди - смерды, ремесленники и приказчики купцов. С такими силами крепостницу не удержать. Вот и сидят взаперти.

  Мост опустился, и мы въехали в крепостницу. За внутренними воротами нас встречало много народу. Смотрели с тревогой и надеждой. Сюда уже дошли слухи о трагедии на поле у Больших Ключей. Медленно раздвигая толпу, мы поехали в сторону детинца. Остановились только у края площадки. Кубин обратился к одному из ратников:

  - Степан Григорьевич, позаботься о язвленых.

  Тот кивнул:

  - Не беспокойся, Матвей Власович, сделаю.

  Поехали дальше. Подумал, зачем тащить в детинец такую ораву? Обернулся и махнул Демьяну. Когда он подъехал, сказал ему:

  - Вот что, Демьян, всех отроков в школу сведи да холопов прихвати, тех, что без хозяев остались. Разместишь их и в детинец приезжай.

  - Сделаю.

  До самого детинца люди стояли по краям дороги и смотрели на нас. Сердце скребнула мысль, что сейчас я встречу семью Горина. А вдруг они спросят меня, что им сказать? Даже если не спросят, то их молчание тоже яд на сердце. Хорошо простому ратнику - он вернётся домой и сам жене скажет, а тому, кто его на смерть послал? Как в глаза его родных смотреть? Пусть я никого не посылал. Они сами шли защищать свою землю. Пусть тут привыкли к постоянной войне. Но чувство вины всё равно скребло душу. Вот теперь я понимаю, почему так сильно напивался наш военком. Старый вояка, прошедший Афган, с железной волей мужик, но нести похоронки на молодых ребят, сложивших свои головы в Чечне, было не по силам даже ему. Смотреть в глаза матерей, сестёр, жён и детей? А что ответить на немой вопрос отцов?

  Всё равно виноват. Ведь знал я, что случится. Подробно читал и изучал тактику ведения войны монгольскими полководцами. И что? А ничего! Возомнил, что смогу переломить историю, смогу спасти город-легенду. Не спас. Погибло много народу. Монголы ушли, чтоб вернуться зимой. Что я смогу сделать, чтобы помешать вторжению? Как перечеркнуть скорбную страницу истории? Много вопросов накопилось. Вечером соберу бояр, выложу им свои решения и заручусь их поддержкой. Только надо подобрать нужные слова и убедить их делать именно так, а Матвей Власович мне поможет.

  Ворота детинца были открыты. Рядом с воротами стояли хозяйские холопы. Похоже, нас тут ждали. О том, что вернулись остатки ополчения, знали все. Въехали в просторный двор и спешились. Лошадей тут же увели. Я глянул на крыльцо, там пока никого не было. Может, это и к лучшему? Но только мы двинулись к крыльцу, дверь отворилась, и навстречу нам вышла женщина в черном платке и подросток. Я узнал в ней сестру Горина, Софью.

  Она держала объёмный корец. Как только мы приблизились, Софья с поклоном сказала:

  - Здравы будьте, бояре. Испейте с дороги доброго квасу.

  Я принял корец и сделал несколько глотков. Как всегда квас был вкусен и крепок. Пиву бы такой вкус иметь. Передал корец Кубину.

  - Спасибо, хозяюшка.

  Софья опустила голову и произнесла:

  - Хозяйка Алефтина Михайловна и дочери её в церковь с утра ушли. А я тут по хозяйству приглядываю.

  Корец прошел по кругу и опустел в руках Ивана Бравого. Бояре поблагодарили Софью, а она, чуть улыбнувшись, сказала:

  - Спасибо за добрые слова, бояре. Проходите в дом. Митяй вас в ваши светлицы проводит.

  Мы прошли в дом. Впереди шел Митяй, показывая дорогу, а следом за боярами холопы несли наши вещи, безошибочно внося в светлицы перемётные сумы каждого из бояр. Я зашел в знакомую комнату, в ту же, где обитал в прошлый раз. Вслед за мной внесли мои сумы, и я присел на полати. Дверь закрылась.

  Что делать дальше?

  А вот что.

  Сначала, как и решили, собрать бояр, что пришли со мной, но перед этим обязательно обсудить всё с Кубиным один на один. Чтоб не повторять и не наделать ещё ошибок, всё, что нужно сделать - записать. Составить план и следовать ему. Надо нарисовать карту и нанести на неё все движения монгольских войск, от начала вторжения и до ухода их в степи. И прочее, всё что нужно. А нужно многое.

  Мои раздумья прервала открывающаяся дверь. В комнату вошла Софья. За ней холоп внёс мой щит, который я оставил Горину. Холоп поставил его у стены и вышел. Софья подошла и села рядом. Тихо сказала:

  - Расскажи, Володимир Иванович, как погиб мой брат.

  * * *

  - Вот смотри, Власыч, этот отряд монгол уходит в сторону Москвы, этот в сторону Владимира. Там он поворачивает к Суздали, как бы охватывая город. Как будто по плану всё происходит. А битву при Сити взять? Со всех сторон целенаправленно идут большие монгольские отряды и почти одновременно бьют по русскому войску.

  Кубин вгляделся в карту, где монгольские отряды символизировала нарезанная дольками репа. Он показал пальцем в то место, где я изобразил реку Сить, и сказал: