Ярость - Слотер Карин. Страница 92
— Ляг, — уговаривал он. — Ляг, и я буду ласков с тобой.
Она откинула голову, стараясь заглянуть ему в лицо. Кто был за этой маской? Может быть, Джон? Может быть, она обманывает свое сознание, думая, что это Майкл, тогда как на самом деле это Джон?
— Энджи?
Голос был таким спокойным. Как у Уилла. Он знал, что это лучший способ вывести ее из себя. Она станет беситься от злости, а он будет смотреть в сторону, терпеливо дожидаясь, пока она утихомирится. О господи, Уилл! Как он будет жить с этим? Как он будет жить, зная, что не сумел остановить этого ублюдка?
— Эн-джи, — пропел Майкл, — посмотри на меня.
Она знала этот голос, знала это тело.
— Эн-джи…
Она крепко зажмурилась и представила руку Уилла, страшный шрам на том месте, где в его тело впилась бритва.
— О’кей, — сказала она. — О’кей.
Она повалилась на бок, ударившись раненым плечом об утрамбованный земляной пол. Майкл, потянув за рубашку, помог ей лечь на спину. Энджи лежала на собственных руках, и ее тело выгибалось вверх, как будто специально для него.
— Хорошо, — прошептал он, раздвигая ее ноги.
Она видела, как он облизал губы языком, когда кончиком ножа провел по ее животу вниз, словно в смущении остановившись у лобка.
Где пистолет? Куда он положил пистолет?
— Посмотри на меня. — Он склонился над Энджи, прижав нож к ее шее.
На полке. Он положил его на полку!
— Посмотри на меня.
Она посмотрела.
— Поцелуй меня.
Слишком высоко. Полка слишком высоко!
— Поцелуй меня, — повторил он.
Ее тело дрожало, но она подалась вверх, к его рту, одновременно изо всех сил натянув веревку. Он все еще пытался быть нежным, и губы его были мягкими. Энджи чувствовала вкус своей крови, слышала, как гулко стучит в груди сердце, когда он прижался к ней. Когда его язык оказался у нее во рту, она поперхнулась и попыталась отпрянуть, но Майкл сильнее прижал нож к ее горлу, и Энджи ничего не оставалось, кроме как позволить ему целовать себя.
Он оторвался от нее и сел, удовлетворенно причмокнув губами.
— Если бы ты целовала меня так на заднем сиденье машины, может быть, все пошло бы иначе.
Энджи не отрывала от него глаз. Горящая лампочка создавала вокруг головы Майкла размытый ореол. Она отвернулась и посмотрела на Жасмин. Увидела кровь у нее на лице, увидела смерть в ее глазах.
— Энджи… — прошептал Майкл, проводя пальцами по ее лицу, по ее телу.
Очень давно так прикасался к ней Уилл. Почему он прекратил так ласкать ее? Когда она начала его отталкивать?
Майкл снова склонился над Энджи, придавив ее к земляному полу.
— Пожалуйста… Пожалуйста, не надо…
Он опять поцеловал ее. Она переместила вес на правую руку, а левой изо всех сил потянула веревку. Мышцы живота дрожали от напряжения, дыхание перехватило, а кожа начала слазить с ладони, как перчатка. Она слышала, как сломанные кости правого запястья трутся друг о друга. Боль была настолько невыносимой, что в конце концов Энджи отдалась ей, позволив захлестнуть свое тело мучительной красной волной.
Майкл сидел на корточках и наблюдал за ней.
— Нет… — выдохнула она. — О господи, нет…
Она теряла сознание. И ничего не могла с этим поделать. Веки ее дрожали. Перед глазами все плыло.
Энджи чувствовала, как Майкл, возбужденный ее болью, все сильнее прижимается к ней.
— Сними это, — тяжело дыша, сказала она. — Сними маску.
Он покачал головой.
— Дай мне увидеть тебя.
— Нет.
— Уилл… — прошептала она.
Где сейчас Уилл?
— Что?
Она замотала головой, замигала, не давая себе потерять сознание.
— Уилл…
— Это не Уилл, — сказал он, свободной рукой стянул лыжную маску и отшвырнул ее в сторону. — Это Майкл. Это я делаю с тобой все это.
— Уилл…
Он повернул ее голову, заставив смотреть на себя.
— Кто делает это с тобой, Энджи?
— Уилл…
— Посмотри на меня, — повторил Майкл, и голос его стал жестким. — Посмотри на меня, Энджи!
Он сильнее прижал ее к полу. Сломанные кости сместились, и Энджи застонала.
— Помоги… — прошептала она, голос ее уже не слушался.
— Ну вот, — сказал Майкл. — Вопль о помощи.
— Нет! — корчась под ним, заплакала Энджи. — Прошу тебя, не делай мне больно… Пожалуйста!
Майкл выронил нож и принялся расстегивать джинсы. Его руки были уже в штанах, когда Энджи резко приподнялась и ударила его головой в лицо.
Этот удар ошеломил Майкла, но прежде чем он успел прийти в себя, она схватила нож левой рукой. Теперь уже Энджи сидела на нем верхом. И это она держала нож у его горла.
— Тупой выродок! — пробормотала она, брызгая слюной и кровью ему в лицо. — Стекло на лестнице… Я перерезала веревку стеклом.
Он ничего не сказал, но она все поняла по его глазам. Нет!
Энджи трясло от ярости, и она еще сильнее прижала нож к его горлу. Майкл не сопротивлялся — жестокий насильник, бесчеловечный убийца, он сдался сразу.
Сколько мужчин… Сколько мужских лиц запечатлелось в ее мозгу! Их ухмыляющиеся перекошенные рты, когда они долбили ее; их руки, выворачивающие ее запястья с такой силой, что на следующие день там болело намного больше, чем между ног.
Даже если Жасмин удастся выбраться отсюда живой, у нее в памяти навсегда останется лицо этого мерзавца, останется ощущение его рук на теле, и это воспоминание будет всплывать всякий раз, когда к ней прикоснется мужчина. Даже если она будет этого мужчину любить, даже если будет хотеть его больше, чем кого бы то ни было в мире, закрывая глаза, она будет видеть перед собой лицо Майкла.
Быть изнасилованной — это еще не самое страшное. Остаться в живых после этого — вот что убивает.
— Энджи!
Наверху раздался удар, потом треск ломающегося дерева. Передняя дверь с грохотом распахнулась.
— Энджи! — закричал Уилл. — Где ты?
Она наклонилась к Майклу, заставив его смотреть себе прямо в глаза, и прошептала:
— Поцелуй вот это, тупой ублюдок!
И воткнула ему нож под ребра.
Рот Майкла приоткрылся. Вытянув нож, Энджи снова всадила его по самую рукоятку, издав душераздирающий крик:
— Помогите! Я внизу!
Она вынимала нож и била им снова и снова, продолжая кричать, пока не охрипла:
— Уилл! Мы здесь, внизу!
— Энджи!
Уилл пытался выломать дверь погреба. Та трещала, но держалась.
— Уилл! — умоляла она, всаживая нож Майклу в живот. — Помоги мне!
Прогремели три выстрела, которые разнесли замок. Когда на ступеньках послышались шаги, она, используя торчащий нож, как ручку, рванула тело Майкла на себя.
Уилл схватил его и отшвырнул в сторону, как мешок с мусором.
— Энджи! — Уилл едва мог говорить. — Он ранил тебя? Ты в порядке? — Он попытался забрать нож, но она не могла разжать пальцы. — Все хорошо. Я здесь.
— Уилл…
— Твои руки… — с ужасом прошептал он. — Что он сделал с твоими руками?
В дом вошел кто-то еще. Она увидела мужчину, бегущего по лестнице. Джон Шелли остановился как раз перед последней ступенькой. Он посмотрел на Майкла, потом на Жасмин, как будто не мог решить, что делать.
— Энджи… — Уилл обнял ее обеими руками и принялся укачивать, как маленькую. Она не останавливала его, хотя у нее все болело. — Ох, Энджи…
Джон подошел к девочке, проверил пульс, осмотрел рану на голове.
Энджи не отрывала глаз от Майкла. Она хотела, чтобы ее лицо было последним, что он увидит.
Глаза его были открыты. Кровь лилась рекой, и на полу уже образовалась целая лужа. Кровь заполняла легкие, и на губах Майкла появились розовые пузыри. При каждом вдохе из ран, оставленных ножом Энджи, вырывался свист.
Майкл понимал, что с ним случилось.
Он был в ужасе!
Уилл прижался губами ко лбу Энджи.
— С тобой все хорошо, — прошептал он. — С тобой все о’кей.
Веки Майкла затрепетали. Подвал заполнился булькающими звуками, когда он начал захлебываться собственной кровью. Потом рот его широко открылся, и оттуда хлынула кровь.