Ярость - Слотер Карин. Страница 96

В трубке зашумело, и механический голос посоветовал Лидии, если она хочет позвонить, положить трубку и попробовать еще раз.

— Прокурор придет к нам, — продолжал Джон. — Он спросит меня и Джойс, хотим ли мы выдвинуть против вас обвинения или оставим все так, как есть. — В трубке слышались короткие гудки, эхом разносившиеся в гулком большом зале. — Позвольте сообщить вам одну вещь, которая пришла мне в голову: Майкл был хищником, а вы его привратником. Вы были человеком, который знал, кто он такой на самом деле, тем не менее разрешили ему разгуливать на свободе.

— Нет…

— Тогда вперед! — бросил Джон. — Набирайте номер. Звоните.

Лидия в упор смотрела на него, ноздри ее раздулись, в глазах стояли слезы ярости. Он как будто читал ее мысли: ее острый юридический ум прорабатывал разные точки зрения, рассматривал все возможные варианты. Где-то в доме, в этой ухоженной белой тюрьме, забили часы. Джон молча считал удары, дожидаясь своего часа.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Хорошо.

Джон понимал, что Лидия имеет в виду, но он хотел услышать, как она произнесет это, хотел заставить ее сказать это вслух.

— Что хорошо?

Ее рука дрожала так сильно, что она с трудом положила трубку обратно на аппарат.

Она не могла смотреть ему в глаза. От унижения голос ее звучал сдавленно:

— Скажите, что я должна сделать.

Глава 40

18 февраля 2006 года

Уилл сидел, слушал альбом «Дьяволы и пыль» Брюса Спрингстина и вычесывал собаку. Он не понимал, почему соседка настаивала на том, что ее нужно вычесывать. Шерсть у Бетти была очень короткая, она у нее практически не лезла. Уилл догадывался, что смысл этой процедуры был исключительно в том, чтобы доставить собаке удовольствие, хотя его соседка никогда не производила впечатление человека, переживающего за комфорт своего домашнего любимца.

Не то чтобы он наделял это животное человеческими качествами, но хорошее вычесывание щеткой ей явно нравилось.

В дверь позвонили, и рука Уилла замерла. Еще один звонок, затем отрывистый стук в дверь.

Уилл вздохнул, отложил щетку в сторону и опустил закатанные рукава рубашки. Взяв Бетти на руки, он отправился к двери.

— Какого черта так долго?

— Я догадывался, что это ты.

Энджи скорчила гримасу, что было непросто, учитывая, что лицо ее еще не зажило. Лоб был заклеен несколькими пластырями-бабочками для стягивания ран, а щека уже превратилась из темно-синей в желтую. Швы на пальцах были закрыты антисептическим пластырем. На ее правую руку была наложена неоново-розовая пластиковая шина, а вокруг запястья, в том месте, где были стянуты сломанные кости, торчали металлические стержни.

Он взглянул ей через плечо и увидел припаркованный на улице автомобиль.

— Так ты приехала на машине?

— Арестуй меня за это.

— Но почему? — спросил он. — Мне что, запирать тебя на замок, чтобы ты не шлялась по городу?

— Не в этот раз.

— Уж не хочешь ли ты бросить меня ради Джона?

Она рассмеялась.

— Один придурок уже испоганил ему половину жизни. Думаю, мне нужно оставить его в покое, чтобы хотя бы вторую половину он прожил в мире.

— Ты не спала с ним?

— Конечно же, я с ним спала.

Плечи Уилла поникли, хотя он не мог сказать, что очень этим удивлен.

— Может, зайдешь в дом?

— Давай останемся здесь, — предложила Энджи, неловко пытаясь присесть на крыльцо.

Уилл с неохотой присоединился к ней. Он прижимал собаку к груди, и Бетти опустила голову, уткнувшись мордой ему в жилет.

— Сегодня суббота, — сообщила Энджи. — Почему ты в костюме?

— Я в нем хорошо выгляжу.

Энджи толкнула его плечом.

— Ты так думаешь? — насмешливо спросила она.

Он попытался обратить все в шутку.

— Ты же знаешь, я не ношу нижнее белье.

Она глухо и вульгарно хохотнула.

Уилл улыбнулся, ему нравилась эта непринужденность между ними.

— Почему, когда ты говоришь об этом, у тебя получается сексуально, а у меня — нет?

— Потому что мужики, которые не носят нижнего белья, обычно околачиваются вокруг детских игровых площадок с полными карманами сладостей.

— У меня в карманах тоже есть конфеты, — сказал он. — Сунь руку и убедись.

Она снова рассмеялась.

— Какой же вы болтун, мистер Трент! Это только слова.

— Да, — согласился он. — Видимо, ты права.

Они сидели и смотрели на улицу. Ветерок доносил с Понсе-де-Леон шум оживленного уличного движения, гудки машин, крики людей. Уилл еще издалека услышал перезвон «музыки ветра», и мимо их дома проехал велосипедист.

— Я люблю тебя, — очень тихо сказала Энджи.

Бетти беспокойно пошевелилась. Уилл почувствовал, как в груди у него что-то дрогнуло.

— Я знаю.

— Ты моя жизнь. Ты всегда был рядом со мной.

— Я по-прежнему с тобой.

Она тяжело вздохнула.

— Когда я была в погребе, я разговаривала с тобой. Перед тем как ты пришел. — Она замолчала, и он понял, что она вспоминает это ужасное место. — Я тогда пообещала, что если выберусь оттуда живой, то оставлю тебя.

— Я никогда не ждал, что ты станешь выполнять свои обещания.

Она снова умолкла. Мимо проехал еще один велосипедист, металлический скрип колес напоминал хор кузнечиков на лугу. Уилл хотел обнять Энджи за плечи, но вспомнил о ее ранах. Она обернулась к нему.

— Я действительно плохая для тебя.

— Для меня плохими являются многие вещи. — Он начал перечислять. — Шоколад. Заменитель сахара. Табачный дым.

— Страсть, — сказала она, прижимая сжатую в кулак руку к груди. — Я хочу, чтобы у тебя появилась страсть, Уилл. Я хочу, чтобы ты узнал, каково это — влюбиться в кого-нибудь, не спать по ночам, думая, что ты умрешь, если не будешь вместе с этим человеком.

— Я не спал множество ночей, думая о тебе, — ответил он.

— Беспокоясь обо мне, — поправила она. — Я не пара старых ботинок, которые можно носить до конца дней только потому, что в них удобно.

Уилл не понял, что плохого в том, если что-то является удобным, но придержал язык и только спросил:

— И где мне найти женщину с такими же низкими требованиями, как у тебя?

— А Аманда Вагнер не свободна?

— Ох, — простонал он, — она меня добьет!

— Ты заслуживаешь этого, балбес неграмотный!

Он рассмеялся, и Бетти завозилась у него на руках.

— Боже, какая она все-таки уродина! — Энджи похлопала Уилла по ноге. — Помоги мне встать.

Уилл подхватил ее под здоровую руку и помог подняться.

— Куда направляешься?

— Хочу посмотреть объявления о приеме на работу. — Она кивком указала на свое сломанное запястье и ободранные руки. — Я не собираюсь следующие двадцать лет сидеть за письменным столом, а даже администрация Атланты не настолько смелая контора, чтобы дать мне в руки пистолет. — Она пожала плечами. — К тому же было бы неплохо найти работу, где не нужно будет одеваться, как шлюха, если я сама этого не захочу.

— Тебе не обязательно работать, — осмелился сказать он.

Она удивленно хохотнула.

— Ты осел, Уилл! Неужели ты действительно думаешь, что я смогу сидеть дома, готовить и убирать, пока ты ходишь на работу?

— Бывают вещи и похуже.

— Сомневаюсь.

— Бетти может понадобиться хозяйка.

— Да пошла она!

— Я…

Энджи приподнялась и прижалась губами к его шее. Какие они мягкие! Он чувствовал тепло ее дыхание, нежное прикосновение пальцев к своему плечу.

— Я люблю тебя, — сказала она.

Он смотрел, как она идет по дорожке, отставив руку в розовой шине. Один раз она обернулась, чтобы помахать ему, потом села в машину и уехала.

Энджи как будто гордилась порезами, покрывавшими ее лицо и руки. Это выглядело так, словно она в конце концов нашла способ продемонстрировать то, что все время ощущала внутри. В подвале ему не хотелось спрашивать ее о том, что произошло, не хотелось осматривать раны Майкла и считать, сколько раз его ударили ножом. Уиллу хотелось только одного: бережно обнять ее, взять на руки, вынести наверх и быть рядом столько, сколько получится. И несколько часов она позволяла ему это делать…