Если ты умер[СИ] - Сергеев Александр. Страница 19

— Сагитт, а ты сам то — откуда родом?

Нимало не смущаясь только что данного им описания поселения, он заметил:

— Так вот оттуда я и вышел, командир. Мне ли не знать — как оно живется там? Вербовщики, чтоб их, подпоили, да дали подписать контракт. Так вот и получилось, что я попал в армию. Да я в общем то особенно и не жалею, что тут я не протяну долго, что там либо спился, либо подрезали бы дружки мои.

Должен заметить, что столь трезвый пессимизм крайне редок. Большинство людей бросается либо в одну, либо в другую крайность. То бишь — или начинают мнить себя всемогущими властителями жизни и смерти, заканчивая, как правило, весьма плачевно, или наоборот — забивали на всяческие попытки выбраться. Но вот такое сочетание фатализма и кипучей деятельности — меня впечатлило.

Центр города средневековьем отнюдь не пах. Хотя запашок стоял еще тот. Однако, наткнувшись пару раз на весьма странные конструкции из труб, уходившие из земли в недра наиболее богатых домов, я осведомился — то ли это, о чем я думаю?

— Действительно, сударь. Недавняя мода, пришла ажно из дальнего запада, с архипелага Ойского. Они вообще на всякие придумки мастаки. А наш анператор, будь благословенна его память, большим охотником был до всякой магической изящности. Вот и многие аристократы, следуя егойному примеру заказывали себе что-то подобное. А здесь, извольте видеть, префект аж магические конструкты на горном озере возвел — качают оттуда воду, в скальные выработки, которые под хранение ее и переделали. А оттуда, уже аристократы себе вишь — трубы проложили. Кто побогаче — латунные, кто победнее — свинцовые. Так оно, конечно, за водой ходить не надо, но стоит такая штукенция… — он многозначительно закатил глаза.

Да, действительно, первые водопроводы появились еще в Римские времена, похоже, что общество здесь далеко не такое недоразвитое, как я по-первости решил. Подтверждения этому, затем, начали встречаться на каждом шагу. В торговом квартале, где по странному совпадению, разместились и местные храмы, витражи, от маленьких — в ладонь размером, застеклявшие оконца в мощных дверях, до огромных — в половину стены, у какой то лавочки, оказывавшей магические услуги самого разного толка, насколько я уяснил из сбивчивых объяснений провожатого.

При движении от центра к окраине, постепенно лавочки становились все проще, а их ассортимент все проще. От изысканных тканей до грубой кожи, от изящных амулетов ручной работы, до почти кустарных резных по дереву или кости. Вид самих строений так же менялся. Если центральные могли похвастаться большой площадью остекления и общей воздушностью конструкции, то тут уже шли предельно простые и основательные строения. Если окно — то узкое как бойница и почти под потолком. Если дверь — то толщиной в две ладони, да еще и обитая полосами, позеленевшей от времени, меди.

Рабочие кварталы оказались в стороне от жилых, и представляли собой эдакие мини крепости. Каждый Цех огораживал свою территорию высоким забором, заключая в этот периметр свои строения и, иногда, общежития работников. Мы навестили кожевенную и ткаческие фабрики. Наблюдая за их трудом, я с трудом удерживался от восхищенного свиста. Не варвары здесь живут, отнюдь. Несмотря на военное время, работали здесь вовсю. Полевая форма, кожаные доспехи, сапоги и ботинки тачались вовсю. И далеко не все изготовлялось вручную.

А вот дальше, меня ожидал сюрприз, окончательно развеявший сомнения в уровне развития этого мира, по горной тропе, которая серпантином спускалась вниз, и каковой, я поначалу даже не придал значения, с пыханьем выкатилась железная бочка, с выведенными вбок трубами, тащившая за собой десяток сцепленных вагонеток.

Увидев мою растерянность, и учуяв появившуюся возможность блеснуть познаниями, мой гид, заливался соловьем:

— О, а эт у нас, извольте видеть, еще одна поделка Ойцев. Шуму от нее изрядно, да и расходы на питание огненных элементалей велики. Сейчас, вроде бы, заключить удалось пакт с гномами, которые предоставляют дрессированных саламандр. Те не такие прожорливые, правда и кормить их требуется особой смесью из угля, дров да особых трав. У нас ведь, поди ж ты, поначалу изобретение сие глупой блажью сочли — кому мол, надо оно, когда стоит как табун лошадей! Да еще и дорогу ей сделай хорошую. А сейчас, вон, вышло то как — работает оно, не устает, да еще там, куда лошадей вовек не загонишь. Бородачи, поговаривают, на них уже путешествовать наловчились по своим тоннелям. Ну эт враки, наверное, куда там летать на такой!

Теперь то, я уже совсем убедился, в полной осмысленности моего мероприятия. Если ребята научились клепать приличную сталь, то проблем со стволами точно не будет. Пройдя к цеховым мастерам, я переговорил с их цеховым старшиной, попросив его по чертежам изготовить один револьвер и одно ружье. Заказ их не озадачил совершенно. Познакомили нас с тамошним мастером, которому и передали мой заказ, заверенный печатью герцога. Пока мы ходили между цехов, наглядеться пришлось всякого. Впечатлял и мастер, определявший степень готовности металла по цвету, через странного вида трубу. Нашелся даже участок с парой штампов. Как снисходительно пояснил провожатый, данный механизм — ни что иное, как голем, контролируемый мастером-металлистом. По сути, он тот же маг, только с крайне ограниченными способностями. Таковых, кстати говоря, в данном мире большинство — абсолютно неспособных нет. Разумеется, дар не врожденный, а вырабатывается исходя из интересов человека. Т. е. если в детстве ребенок играется с деревяшками, затем начинает ножом придавать им форму, в итоге — весьма вероятно, что он пойдет в цех Дендра. А уж кем он там станет — это как работать будет. Так и здесь, мастер, зачаровывающий големов — пришел еще подростком. Затем представил на Цеховой Суд свою разработку, которую одобрили и помогли с созданием, так что теперь он формирует штампы, да напитывает голема силой.

Кстати, со сверлением у них здесь все гораздо проще. Думаю, что за такую технологию у нас бы душу продали. Вкратце — в закрепленную болванку, снизу тонкой струей била вода. Самая простая вода, но под чудовищным давлением. Прорезая идеальное отверстие. Да, его требовалось еще и обработать затем, но такое дело уже на порядки проще.

В отличие от техногенного мира, как я понял, здесь стандартизация была весьма ограниченной. Тех же штампов — каждый мастер делал по своему. Да, размеры они задавали стандартные, однако, как и на Земле, в свое время, меры были у всех свои, и хорошо еще если они здесь совпадали в пределах одной провинции. Т. е. дюйм английский мог весьма заметно отличаться от американского. Что порождало некоторую невзаимозаменяемость деталей. Впрочем, здесь глобализация была в весьма зачаточном состоянии, так что эту проблему просто не замечали. До поры.

Пока цеховой мастер занимался изготовлением прототипов по эскизу, я изъял у алхимиков калиевой селитры и серы, изготовил древесного угля и тщательно это измельчив и перемешав, до образования однородной смеси, после чего позаботился и о грануляции готового продукта. Заодно, договорился с ними об изготовлении картонных цилиндров с терочными запалами. Принцип оных — прост до безобразия, дернул шнурок — реакция пошла. Не очень стабильно, но лучше в условиях цейтнота не придумать. А вот с корпусом — я решил не мучаться особо. Чугунный порвать порохом может и можно, только вот осколки будут совсем не такие, как хотелось бы. Посему — готовый цилиндр с начинкой макался в клей, и облеплялся мелким щебнем, которого у подножья скал в достатке. Затем это все облеплялось бумагой в пару слоев, и снова проклеивалось. Не очень эстетично, конечно, но за неимением гербовой — пишем на простой.

Подогнать готовый револьвер пришлось в самом минимальном объеме, лишь кое-где доработав трущиеся детали. Хорошо все же, когда воспроизводишь уже отработанные решения, можно полностью исключить все допущенные предшественниками ошибки. После чего, выбрался за город и отстрелял пару барабанов. Чем хорош дымный порох — так это равномерностью сгорания, и пусть его требуется больше по объему, но отдача у него совсем не злая. А главное — он не так агрессивен к металлу, как нитропороха. Второй причиной, по какой я избрал такой странный калибр, стало простое соображение — для пистолета больше — нецелесообразно, а для ружья — наоборот, меньше не стоит. Так что, классический.410. Вся разница — в заряде и длине ствола.