Оскал Фортуны. Трилогия (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна. Страница 34
- Мы отобрали три стихотворения, - объявила баронесса.
- Вот первое из них: "Осень печали"
Осенние печали
Вздыхаю: чем больше чувство любви,
тем больше потом тоска.
К тому же еще и ветер с луной
наполнили осенью двор.
От спальни моей, как назло, вблизи
звуки стражи ночной.
Ночь за ночью лампа горит,
и седеет моя голова.
Слушательницы зашептались. Сайо стихи понравились. Она уже запаслась бумагой, чернилами, и примостившись в углу, быстро покрывала листок знаками скорописи.
Дождавшись тишины, баронесса продолжила:
- Еще мы посчитали достойным вашего внимания вот это. Называется "Цветок"
Твоя листва - из яшмы бахрома -
Свисает над землей за слоем слой.
Десятки тысяч лепестков твоих,
Как золото чеканное горят...
О хризантема, осени цветок,
Твой гордый дух, вид необычный твой
О совершенстве доблестных мужей
Мне говорит.
Его Сайо не стала записывать.
- И, наконец, третье стихотворение. К сожалению, автор не указала название:
Он на глазах легко меняет цвет,
И изменяется внезапно.
Цветок неверный он,
Изменчивый цветок,
Что называют - сердце человека
( В книге использованы стихи древних восточных поэтесс: Япония, Китай, Корея. Прим. автора)
- Мы хотим, чтобы победительницу нашего соревнования выбрали те, чьи стихи не вошли в этот список, - сказала Айора. - Поэтому авторов я прошу покинуть нас.
Под пристальными взглядами проигравших три женщины вышли в зал для танцев. Сайо прислонилась взмокшей спиной к стене. Две другие женщины бросали на девочку уничижительные взгляды.
А по залу чинно ходили пары. Великолепный оркестр играл "танец колосьев". Нарядно одетые кавалеры придерживали дам за талию и, раскачиваясь, шли по кругу.
Заметив новых девушек, к ним устремились двое молодых людей. Не обратив никакого внимания на Сайо, они попытались пригласить двух других конкурсанток. Но девушки в ответ не очень вежливо огрызнулись. Парни пожали крылатыми плечами в парадных сикимо и отошли, обмениваясь нелестными отзывами о странных девицах.
Наконец их позвали в зал.
Судя по разгоряченным лицам дам, обсуждение было бурным. Айора, загадочно улыбаясь, смотрела на замершую троицу.
- Лучшим было признано третье стихотворение, - проговорила она. Не рассчитывавшая на победу Сайо повернулась к радостно улыбавшейся соседке.
- Но приз надо вручить не тебе, дорогая, а Само Курацино, умершей сто пятьдесят лет назад. Это ее произведение ты пыталась выдать за свое.
Покрасневшая до корней волос девушка стрелой вылетела из комнаты.
- Приз достается автору стихотворения "Цветок"!
Несмотря на все свое самообладание, Сайо растерялась. Проигравшая конкурсантка неожиданно для нее улыбнулась.
- Ты заслужила, иди!
Под взглядами десятков глаз Сайо медленно подошла к Айоре. Та протянула ей футляр.
- Девочка, у тебя талант.
- Благодарю, Айоро-ли,- Сайо поклонилась и тут только заметила, что все еще держит в руке листок.
- Что это? - заинтересовалась женщина.
- Я записала стихи, - ответила Сайо, изо всех сил старясь сохранить выражение вежливого внимания на лице.
Айора развернула листок.
- Ты владеешь скорописью? - изумилась она.
- Немного, - все-таки не смогла совладать со смущением Сайо.
- Возьми, - Айоро подала ей футляр, листок со стихами и тихо проговорила. - Возможно, мы еще увидимся.
Девочка с поклоном приняла первый настоящий приз, полученный на самом лучшем в ее жизни празднике.
Глава V
Дураки и дороги
Пожалуйста,
любезные господа, не готовьте из меня ничего!
Джон Рональд Руэл ТОЛКИЕН
Хоббит
Гатомо тоже считал, что у него праздник удался. Пока молодежь прыгала и плясала, он успел обсудить с соседями - землевладельцами виды на урожай, новые распоряжения сегуна и наместника, низкие цены на рис, ячмень и мясо, дороговизну городских товаров и еще много интересного. И все это под водочку да с хорошей закуской! Рыцарь пребывал в прекраснейшем расположении духа и даже подпевал какому-то модному сказителю, которого барон пригласил развлечь гостей пением героических баллад.
Вдруг кто-то его окликнул.
- Гатомо-сей!
Рыцарь обернулся.
Склонившийся в почтительном поклоне слуга проговорил:
- Благородная госпожа Айоро желает поговорить с тобой.
Гатомо встал и последовал за ним, полный самых мрачных предчувствий. Они проследовали в маленькую комнату, где за столом уже сидела красивая женщина с гербом Канаго на платье.
- Я рад встретиться с тобой, Айоро-ли, - поклонился рыцарь.
Женщина ответила ему прелестной улыбкой и жестом показала на стул рядом.
- Я тоже рада нашей встрече, Гатомо-сей, - любезно сказала она. - Должна признаться, твоя воспитанница произвела на меня самое приятное впечатление.
Рыцарь расцвел.
- Она старалась.
- Я давно ищу помощницу, - продолжила женщина. - И Сайо мне подходит. Я хочу взять ее с собой в Канаго-сегу.
От неожиданности Гатомо вздрогнул.
- Но она совсем девчонка!
- Она алмаз, - наставительно проговорила Айоро. - И я могу сделать из нее бриллиант. Такой, какой только мне нужно.
Рыцарь пребывал в полнейшем замешательстве. Потратив несколько секунд на обдумывание подходящего ответа, он произнес:
- Она слишком молода, Айоро-ли. Как мне кажется, жизнь при дворе таит столько соблазнов, что и более опытному человеку бывает трудно равнодушно пройти мимо них.
- Ты прав, Гатомо-сей. Хотя и никогда не был при дворе. Но я собираюсь так загрузить ее работой, что у Сайо не останется времени на всякие глупости. К тому же ее молодость послужит дополнительной защитой. Наш сегун, да продлит его жизнь Вечное небо, придерживается строгих правил. И в его дворце никакой ловелас не рискнет обидеть столь юную особу.
- Ах, Айоро-ли, рыцарь полностью пришел в себя от неожиданного предложения и стал изыскивать удобный предлог вежливо отказать. - Сайо для меня как дочь...
- Вот как! - оборвала его женщина.- А я слышала, у тебя на ее счет другие планы.
- Ну да, - слегка смутился мужчина. - Через два года, когда Сайо-ли будет пятнадцать...
- А сколько будет тебе, Гатомо-сей? - вновь прервала его Айоро. - Пятьдесят один? Я не ошиблась?
И не дожидаясь его слов, продолжила:
- Неизвестно еще, сможет ли Сайо сразу родить тебе наследника. Твоя первая жена подарила тебе ребенка через пять лет брака. Мне бесконечно жаль, что Вечное небо забрало твоего сына.