Вход не с той стороны (СИ) - Башибузук Александр. Страница 11

Я перевернул мясо, начавшее издавать приятный аромат.

— Мокрое белье очень вредно для мужчин. Или ты на это дело давно манул рукой? — прозвучало за плечом. — Давай знакомиться. Герда Мартинсен, этническая немка, родилась в Эстонии. Тридцать два года. Бисексуальна. В браке не состою.

Я поднял глаза и увидел эстонку. Гертруда надела на себя футболку, причем, как я понял, другими элементами одежды она обременять себя не стала. Присела возле костра, зловредная девка натянула футболку на колени и протянула мне бутылку. Я перехватил виски, сделал глоток и в тон представился:

— Волошин Максим. Этнический русский. Сорок два года. Исключительный гетеросексуал. В браке не состою. Родился и проживаю в Москве. О своем мужском здоровье забочусь. Но готовить еду как грязным, так и без штанов, считаю недопустимым, — тут я немного слукавил, но не сообщать же истинную причину.

— Не заморачивайся. Давай мясо. Кажется, уже готово. У меня есть тост, — Герда тряхнула бутылкой. Кажется, говорила искренне и даже улыбалась. — Давай выпьем за эту Землю. Новую Землю. Здесь прекрасно. Нет… как это сказать… грязи. Человеческой грязи. Хотя там, где люди… она всегда найдется. А я думаю, что они здесь есть. Не может не быть.

— Объяснись. Я про наличие людей.

Осторожно попробовав мясо, сделал вывод, что сухопутный крокодил не деликатес, но очень даже ничего. Герда, видимо, тоже имела такое мнение, и с поразительной скоростью поглощала еду. Она дожевала первую порцию шашлыка, приняла от меня еще один прутик, кивнула и ответила:

— Как бы тебе поточнее объяснить… Здесь все очень похоже на Землю. Очень похоже, но одновременно другое. Я считаю, что это какая-то параллельная реальность. Или временная аномалия. Земля в других временных рамках. Ну, как-то так. Не может это быть другая галактика или другая планета. По крайней мере, мне так кажется. Ну и, соответственно, люди здесь должны быть. Может, немного другие. Или такие же попаданцы, как мы. Может быть, их начало закидывать сюда еще тысячи лет назад, и они уже обжились. Люди с Земли пропадают сотнями, если не тысячами. И объяснений нет. А если есть, то до обыкновенных обывателей они не доходят. Собственно, больше ничем я свою теорию обосновать не могу, но мне кажется, что все как-то так и обстоит, — Герда поворошила прутиком затухающие угольки. — И еще. Мясо получилось вкусное. Сразу видно, приходилось готовить.

— Спасибо за комплимент. Может быть и так, как ты говоришь. Я сильно не заморачиваюсь. Мне здесь тоже очень нравится. Все скоро станет ясно… или не станет. Мне все равно. Ты лучше мне скажи вот что… Как бы сказать… Ты не похожа на обычную женщину, даже на обычную спортсменку. Знания и умения слишком специфические, — я вопросительно посмотрел на девушку.

— Все просто. Я работаю на одну частную военную компанию, в отделе охраны физических лиц. Специализируюсь на обеспечении ближнего круга охраны. Женщина-телохранитель сейчас очень популярна, особенно у состоятельных женщин. Да и не у женщин тоже. Прошла обучение. Разное обучение и в разных местах. Вот откуда знания и умения. В Таиланд летела как раз по новому контракту, до его начала было свободная неделя, вот и решила позагорать и отдохнуть. До этого работала в Москве. Да и нравится мне все это. Я с детства непоседой была, только с мальчишками и играла. Ну, еще я чемпионка Эстонии и Германии по фитнесу. Давненько, еще в молодости, выиграла чемпионат Эстонии по женскому пятиборью, — Гертруда посмотрела на меня. — Удовлетворен? Я не шпионка и не диверсантка, как ты уже, наверное, успел подумать. Твоя очередь.

— Я действительно что-то типа этого и подумал. Боюсь, моя биография не такая интересная. Служил в армии. Десантник. Воинская специальность — снайпер. Не воевал. Спортом занимался. Много и разными видами, но ни в чем ничего пристойного не достиг. Хочу сказать, что я не чемпион мира, так, по мелочам. Хотя смог бы, наверное. Просто не захотел. Живу в Москве. Семья была. Детей нет. Работа есть, но совсем не героическая. Переводчик я. Охотник и рыбак, не фанатичный. Летел в турне по Юго-Восточной Азии. Надоело все до чертиков, потому и поехал, в надежде на новые эмоции и приключения. Ты ешь, а я пойду сухой травы натаскаю, и дровишек. Дело уже к вечеру. Как солнце за гору зайдет, тут сразу темно станет.

Мне совсем не хотелось изливать душу Гертруде, и я постарался прекратить разговор. Что я буду рассказывать… как от тоски выл и бухал?

— Ты уже подумал, как мы будем ночевать, и, самое главное, где? — поинтересовалась девушка, с обычной для нее ехидцей.

— В первую очередь. Ты на дереве, а я, с пушкой наперевес, всю ночь буду маршировать вокруг и орать: «Все спокойно, моя госпожа».

— Тупой мужской и тем более русский юмор. Идем, я тебя научу шалаш строить, — Герда изящно поднялась, на мгновение засветив все свои прелести.

— Ага. Кто кого еще научит. Эстонский юмор гораздо острее. Рассказать тебе анекдот про двух эстонцев и рождество?

— Пошел в задницу… шовинист и черносотенец. Коммуняка и оккупант. Сбегай, принеси мои кроссовки. Трава колется.

— Трусики захватить? Смотри, а то и туда какой-нибудь оккупант заберется.

— Тебе это точно не светит. Иди, принеси кроссовки…

Довольно дружески препираясь, хотя честно говоря, и не во всех случаях дружески (эстонка обладала весьма странным чувством юмора), мы набрели на небольшую пещерку. Вход напоминал большую дыру, но в пещере было сухо, и мы отлично помещались, даже можно было стоять в полный рост. За час натаскали туда громадную охапку травы и сена и устроили довольно приличное место для ночлега. Я присмотрел несколько громадных шаров местного перекати-поля, с такими ужасающими зазубренными шипами, что их было страшно даже в руки брать, и планировал на ночь забаррикадировать ими вход.

Остаток дня я потратил на кулинарные эксперименты. Кушать будет хотеться и завтра. Жареного мяса осталось всего около килограмма. Я его завернул в листья и припрятал в глубокую щель в скале, в надежде, что до утра оно не стухнет. Оставалась еще туша ящера, и я нарезал еще мяса, сколько получилось, попластал его на тонкие пластинки, чуток притрусил остатками соли с перцем и развесил на ветерке на просушку, впрочем, без особой надежды на успех — руководствуясь только примером путешественников Луи Буссенара и Жюля Верна. Они это делали играючи и сушили мясо даже без соли. Герда наблюдала, подбадривая ехидными замечаниями, пока не довела меня почти до белого каления. Я смолчал. Ну, не будешь же с ней драться.

Темнота навалилась практически мгновенно, и пришлось убраться в пещеру.

— Дежурить ночью будем? — поинтересовался я. Мое состояние было на грани полуобморочного от усталости, и я спросил только для очистки совести, надеясь благополучно проспать всю ночь под защитой колючек. Ответа, однако, не получил, Герда, благополучно скрутившись в калачик на куче сена, спала. Вот и молодец.

Вообще в ней причудливо сочетались довольно серьезная боевая подготовка и удивительная беспечность. Столь популярное на западе гендерное равенство и капризы, присущие обыкновенной женщине, не избалованной феминизмом и прочей ересью, нордическое спокойствие и явно не нордические ехидство и язвительность. В общем, много чего еще соединялось, и я так и не смог ответить самому себе, комфортно мне с ней или нет. В одном я был уверен: эстонка меня очень и очень заинтересовала, если не сказать больше. Я поразмышлял на эту тему и под треск, судя по звуку — исполинских сверчков, или цикад, или чего тут еще водилось, буквально провалился в сон.

11.07.2005 года по земному летоисчислению. Время неизвестно. Место неизвестно

Ночью ничего не случилось. Монстры и прочие чудовища в пещерку не ломились. Соседка не храпела, положить голову на плечо и закинуть ногу не пыталась, так что я на удивление хорошо выспался. Проснулся с рассветом, бодрый и отдохнувший, а окончательно пришел в себя от топота и вскриков за пределами пещеры. Гертруды рядом не было, впрочем, как и колючек на входе. Я нашарил ствол и вылетел из грота, готовый спасать и защищать непутевую эстонку от злодеев и чудовищ. И сразу же чуть не упал, тело отказывалось повиноваться. Болели не только мышцы, но и кости, вчерашние забеги давали о себе знать. Слава богу, чудовищ и прочих не оказалось. Топала и взвизгивала Гертруда, изображая шаолиньского монаха, мотыляя во все стороны своим копьем. Справедливости ради отметил, что изображала очень качественно. Понять, в каком стиле она работает, я не смог, что-то совсем экзотическое, но по скорости и четкости выполнения упражнений было видно, что Герда мастер. На мое появление она никак не отреагировала, и я, подавив в себе желание тоже повыделываться, побоксировать, например, или поотжиматься, а честно говоря, ввиду полной невозможности организма к каким-либо физическим упражнениям, потоптался на месте и побрел умываться, стараясь не показывать печальное состояние мышц. Заметив несколько упитанных рыб, я решил изобрести способ их поймать, но прежде соорудить завтрак. Через несколько минут я, не сдерживая себя, орал и матерился, распугивая птичек в роще. Жареного мяса, как и сушеного, не оказалось. Совсем. Вообще ничего. Как корова языком слизнула. Неизвестные воры стащили даже листья, в которые мясо было завернуто.