Вход не с той стороны (СИ) - Башибузук Александр. Страница 53

780 метров — это терпимо. Даже для меня и моей М-21. Почти критично, если стрелять по движущимся мишеням, но терпимо.

Шестнадцатикратный бинокль давал ощущение почти полного присутствия, будто смотришь на деревню метров с сорока. Деревня вымерла. Даже куры, о которых говорил Томас, исчезли. Ага. Согнали в большой сарай местных жителей, вон и часовой в тенечке пристроился. На пристани сидели несколько человек с оружием и курили. Черные физиономии, разгрузки на голое тело, и Калашниковы, стандартный образ африканского революционера, борца с белым игом. Вот еще группка играет в карты под навесом. Пока одиннадцать человек насчитал, и три лодки, похожие на широкие африканские долбленки, с пулеметами на тумбах в передней части. Кажется, ПКМы. Такому эти 780 метров совсем не расстояние, при необходимости выбреют нашу вершинку, как бритвой.

— Ближе к нам, сто метров от деревни, дерево с раздвоенной вершиной, двое с пулеметом, — раздался голос Герды.

Она тоже наблюдает. Переместил взгляд, действительно, двое. Лежат на спине, болтают, между ними на сошках РПД. Чтобы вас змеи покусали. Я бы так спокойно не лежал. Близко к нам лежат. Плохо. В случае чего, я ими и займусь.

— Наш берег, напротив деревни, лодка в кустах. Пулемет, двое, — это Инга.

Есть. Но они нам не помеха. Нашу позицию им не разглядеть, деревья мешают. Вот если на фарватер вырулят, тогда да.

Мы спускаемся после выстрелов перпендикулярно реке, и на всем спуске защищены скалой. Потом тоже не будет видно, растительность закрывает, однако палить в направлении им никто не помешает, и гнаться за нами тоже. А мины сейчас на пути отступления мы не можем поставить, в горячке сами налетим.

Ладно, надо прицел немного подправить. Щёлкнул барабанчик вертикальной поправки. Выставил на восемьсот метров, если буду стрелять, то первыми постараюсь выбить пулеметчиков и бежать, а придется переводить огонь на ближнее расстояние, так поправку на глаз прикину. Теперь общий инструктаж.

— Слушаем внимательно. Порядок отступления: первый Томас, затем Герда, затем Инга, дальше я. Отступление по команде. Все поняли?

— Внимание, — это Инга, продолжает наблюдать.

Что там? Из общинного дома выскочил белый… Белый человек? Нет, скорее латинос. Человек замахал руками. Мля… они же только завтра должны… Личный состав засуетился и забегал по деревне. Две лодки отчалили и заняли позиции, на фарватере, ниже деревни по течению. Одна выше. Якорь не бросают, подрабатывают моторами. Значит, скоро будут гости.

— Все, что успели распаковать — назад. Коврики здесь бросаем к бениной маме. Дамы, если надо, пописали и готовность номер ноль.

— Это как — ноль? — спросила Инга.

— Самая-самая готовность из всех готовностей. Ждем, — командовать мне всегда нравилось.

Появились. На реке показалась процессия. Довольно быстро приближался небольшой деревянный катер, с пулеметом на турели на носу. Сверху, на рубке, ещё один. Слава богу, не крупнокалиберные, ПКМы, хотя нам и этих, в случае чего, хватит по горло. Катер, как правительственный кортеж, окружили четыре лодки, набитые вооруженными людьми. На каждой пулемет. Тоже вроде крупнокалиберных нет, и, слава Богу.

Это первый пахан. Не будут же они вместе плыть, тогда проще было бы по пути договориться. У нас еще четыре часа светового дня, если они будут тянуть, то это нам даже хорошо. Уйдем в темноту качественно. Пилот говорил, ему все равно, когда летать.

Катер пристал к берегу, две лодки сопровождения сразу рванули в нашу сторону и остановились в ста метрах от скалы по разным берегам.

Из катера вышел сопровождаемый здоровенными телохранителями невысокий мужик в фуражке и белой форме, даже с золотыми лампасами. Подскочил латинос и отрапортовал. Мужик прошел в дом и появился на веранде. Сел в плетеное кресло и закурил сигару.

— Как видишь его, Инга?

— Четко. Импозантный, настоящий генерал.

Почти сразу появилась следующая процессия. Скромнее. Посередине просто большая лодка с тентом, и по бокам две поменьше. Тоже все с пулеметами. А вот на большой — крупнокалиберный Браунинг М-2.

Причалили, появился очередной главный повстанец. Попроще. Белый верх, черный низ. Фуражка белая. Кокарда блестит. Телохранители за ним. Остальные остались у причала. Подбежал латинос, ругается. Места нет для третьего. Его, очевидно, послали, но все-таки отчалили. Одна лодка вверх по течению, одна вниз. Главарь тоже поднялся на веранду и сердечно обнялся с первым, похлопали по плечам, сели.

Так, третья делегация. В очередь они, что ли, выстроились, по старшинству? Катер и лодки по бокам. Блядь, народу уже больше сотни.

Этот главарь совсем демократичный. Рубашка и джинсы. Телохранители за ним, лодки рассосались по реке. Он на веранду. Что такое? Обниматься с ним не хотят. Просто руки пожали. Рангом не вышел?

— Внимание. Порядок ухода тот же. Никто не стреляет, кроме Инги. Герда, снимаешь все на видео. Инга, я подстрахую. Огонь по команде, отход тоже. Как поняли? Не слышу?

Соратники по очереди доложились.

— Огонь.

Два очень быстрых выстрела, через долю секунды третий. Первым выстрелом Инга убила сразу двоих. Два атамана — или кто они там — вылетели из кресел одновременно, на одной линии сидели. Вторым выстрелом она достала последнего. А зачем третий?

Главари на веранде лежали без движения. Под ними расплывались лужи крови.

— Уходим, — прошипел я. Нас слышать не могли, но это от волнения.

Инга принялась быстро свинчивать глушитель с винтовки, а я продолжал смотреть на деревеньку. Интересно же. Первые несколько секунд ничего не происходило. Я сам, кстати, звук выстрелов с трудом расслышал, глушитель очень качественный, просто толстый и длинный, как самоварная труба. Потом на веранду выскочили телохранители и замахали руками, что они орали — не слышно, но понятно. Откатился в сторону, опустил крышечки на прицеле и винтовку за спину. Господи, помоги… ухожу.

На реке началась стрельба, как на маленькой войне, ревели моторы, казалось, что лодки вдруг все сразу начали ездить по реке. И то ли бандюги быстро поняли, откуда стреляли, то ли просто на всякий случай, но на верхушке скалы сошлись десятки очередей.

Я, скользя подошвами и цепляясь руками за ветки, спускался вниз, ниже меня — Инга. Ей было очень неудобно, мешала здоровенная винтовка, но она старалась спускаться быстро. И тут наше везение закончилось.

Инга приглушенно вскрикнула и сорвалась вниз, просто поехала на спине, все ускоряясь, пытаясь цепляться руками, сшибла Герду и исчезла с моих глаз. Томаса я не видел, но он двух девушек не поймает. Если даже они что-то и кричали, то голоса не доносились, все заглушали выстрелы и рев моторов.

Я максимально ускорился, стараясь поймать взглядом хоть одного человека на тропе. Есть. Томас грязный, но целый, склонился над девушками. М-мать. Инга лежит и стонет, держась за колено. Герда встает, но держится за плечо. Молодец.

— Томас, веди к лодке. Герда, сама идти можешь? — я склонился над Ингой. — Что с ногой? Сломала? Нет? Это лучше. Цепляйся сзади на спину.

Ох-х, какая же ты тяжелая! Ничего, до лодки допру. Шатаясь и стараясь ставить ноги почаще, я поспешил за Гердой и Томасом. Инга вцепилась мне в плечи и прижалась, как к самому родному человеку на свете. Это правильно, я и есть сейчас самый для тебя близкий человек.

Томас столкнул лодку на воду и уставился пулеметным стволом на заливчик. Правильно. Я перекинул Ингу в лодку и заскочил сам. За мной Герда. Кривится. Больно ей, что-то с плечом. Я нацелился стволом в заливчик, сменив проводника, он склонился к мотору. Застучал двигатель.

— Гони, — заорал я, увидев, как в залив заскочила лодка. Пулеметчик сразу нас заметил и попытался прицелиться, но скорость у лодки была большая, и рулевой заложил крутой вираж, стараясь не врезаться в берег. Пулеметчик наводил, отчаянно доворачивая ствол вправо, и не успевал, лодка на большой скорости уходила влево и разворачивалась. Он от отчаяния даже открыл огонь, но очередь прошла значительно правее.