Исчезающие Девушки (ЛП) - Оливер Лорен. Страница 23

Спустя семь минут я уже стояла с Роджерсом позади толстого покрова из глянцевых искусственных листьев, служащих в качестве импровизированного занавеса. Хизер уже была на сцене, выполняя свою часть представления - ходила с напыщенным видом и махала крыльями, позволяя детям дергать свои перья на хвосте.

Амфитеатр был переполнен: дети смеялись и хлопали в ладоши, прыгали в своих креслах, а их родители использовали это развлечение как повод заняться своими делами, набирая что-то в смартфонах, повторно нанося солнцезащитный крем, даже если дети извивались во все стороны, прокалывая коробки с соком маленькими соломинками.

Я наблюдала за белоснежно-белой собакой размером чуть больше крысы, - она облаяла Хизер, пытаясь на неё наброситься, когда та подходила ближе. Хозяйка собачонки, толстая женщина в бирюзовом и уже мокром от пота костюме, с трудом удерживала её на коленях.

Костюм русалки узкий, и в нём ужасно трудно маневрировать. Мне пришлось передвигаться утиной походкой по дорожке малюсенькими шаркающими шажками под пристальным взглядом различных посетителей парка. Кажется, меня сейчас стошнит.

- Когда изменится темп, это будет нам знаком, - сказал Роджерс, и в его дыхании я заметила запах пива. Он наклонился и обхватил рукой меня под колени. - Готова?

- Что ты делаешь?

Я попыталась быстро отскочить в сторону, но из-за костюма мне удалось лишь слегка подпрыгнуть. В один миг Роджерс взял меня на руки и понёс, как жених переносит невесту через порог.

- Русалки не ходят, - практически зарычал он, а затем застыл в широкой улыбке, обнажающей его дёсны, и мы вышли сквозь искусственную листву на сцену, как раз когда темп музыки сменился.

Здесь дети издают пронзительные визги, когда Роджерс наклоняется и опускает меня на большой плоский камень. На самом деле это окрашенный бетон, построенный для этой сцены с русалкой.

- Маши, - он снова рычит мне в ухо. А потом, выпрямившись, сияет улыбкой, обращаясь к толпе детей.

Мои щеки уже болят от улыбки, а в груди завязывается тугой узел страха. Я практически голая сверху, а внизу одета в чертов рыбий хвост перед сотней незнакомых людей.

Я поднимаю руку и быстро машу. И когда несколько детей машут в ответ, чувствую себя немного лучше. Снова машу руками, добавив экспериментальное покачивание парика - по моему мнению, худшей части костюма (массивный вонючий клубок светлых волос с приклеенными ракушками) - и девочка в переднем ряду наклоняется к своей маме и громко говорит, пытаясь перекричать музыку:

- Мамочка, ты видела красивую русалку?

Дара была бы в восторге.

Роджерс начинает исполнять свою песню и постепенно моя нервозность проходит. Всё, что мне нужно делать - просто сидеть и жестикулировать, двигать ногами так, чтобы хвост шлёпался об камень, хлопать в ладоши и покачиваться в такт музыке. Я даже подпеваю на припеве: «ФанЛэнд - это место, где исполняются мечты... Веселье, солнечный свет, а также новые друзья...».

Мы как раз дошли до последнего куплета, когда это произошло. Эта та часть песни, где звучит сводка правил «ФанЛэнда». Пират Пит только что пропел трель о запрете бегать и начал напоминать о вреде разбрасывания мусора. Когда дело дошло до строчки «Не будь лентяем, подними свою жевательную резинку!», Хизер с важным видом подошла к краю сцены, наклонилась и показала свой плоский, покрытый перьями зад толпе. Все взорвались от смеха. Собака в первом ряду залаяла так яростно и начала вырывается так сильно, что мне показалось, она вот-вот загорится. Внезапно, вырвавшись из рук хозяйки, собака прыгает на Хизер. Хизер кричит, пока собака рычит и целиться зубами в ее зад. К счастью, костюм плотный и собаке удается лишь набрать полную пасть перьев и клочков ткани. Хизер в панике кружится, пытаясь вырваться из собачьей хватки. Дети все визжат от смеха, очевидно, не осознав, что это не часть представления. Роджерс тем временем стоит с открытым ртом, совершенно потеряв такт музыки. Полная женщина пробивается к сцене и тут я поднимаюсь помочь, забыв, что на мне костюм русалки и что мои ноги буквально приклеены друг к другу. Естественно, при попытке сделать шаг вперед, я грохаюсь лицом вниз на землю, сбивая свои ладони об тротуар.

Амфитеатр взрывается новой волной смеха. Я едва разбираю чьи-то крики «Русалка! Русалка!», которые затем сливаются с ревом толпы. Перевернувшись на спину после двух неудачных попыток, мне удается подняться на ноги. Полная женщина все еще пытается отцепить свою собаку от задницы Хизер. Роджерс как может развлекает толпу. Я семеню до кулис настолько быстро, насколько позволяет костюм, совершенно наплевав на то, что русалки не умеют ходить, и что песня еще не закончилась. Скрывшись за листьями пальмы, я сразу же снимаю хвост. Кто-то протягивает руку, чтобы остановить меня.

- Эй, там, полегче! «ФанЛэнд» ограничивает своих сотрудников в одном падении лицом вниз в сутки.

Паркер.

- Очень смешно.

- Да ладно, не злись. Детям понравилось.

Не могу сказать, что он сильно старался не рассмеяться. Это первый раз, когда он смеётся надо мной, после того, как я прокололась с вечеринкой.

- Давай же. Я хочу помочь.

Я стою неподвижно, пока он берёт застёжку молнии и опускает её вниз по ногам, осторожно вытягивая ткань из металлических зубов. Его пальцы слегка касаются моих лодыжек, и внутри меня вспыхивает чувство, подобное трепету. Стоп. Стоп. Стоп. Он теперь принадлежит Даре.

- Спасибо.

Я скрещиваю руки на груди, ясно осознавая тот факт, что на мне до сих пор тонкая нейлоновая футболка, которая заставляет мою грудь походить на ракушки. Он выпрямляется, перебрасывая хвост русалки через плечо.

- Я не знал, что ты пытаешься заполучить место на сцене, - говорит он, все еще улыбаясь.

- На самом деле я подумываю сосредоточиться на профессиональном самоунижении, - отвечаю я.

- Хммм. Хорошая цель. У тебя для этого достаточно умений. Хотя я слышал, что это значительно труднее.

На его щеке появляется ямочка, та, что слева, самая заметная. Когда я была маленькой, лет пяти или шести, однажды он поспорил, что я не поцелую его туда, а я поцеловала.

- Ну да.

Я пожимаю плечами и смотрю в сторону, чтобы не смотреть на его ямочку, которая напоминает мне о других вещах и временах, о которых мне лучше забыть.

- У меня природный талант.

- Похоже на то. - Он делает шаг ближе, слегка подталкивая меня локтем. - Пойдём. Давай я отвезу тебя домой.

Я чуть не отвечаю ему отказом, - сейчас всё по-другому и кроме того, нет смысла притворяться. Прошли те дни, когда я сидела, сложив босые ноги на приборную панель его автомобиля, а Паркер притворялся, что злится из-за отпечатков пальцев ног на лобовом стекле, в то время как Дара, свернувшись калачиком на заднем сидении, жаловалась, что у неё никогда не было дробовика. Прошли те дни выискивания всякой странной хрени на прилавках 7-11 и заправках, распития одного напитка на троих, или просто катания на машине без причины и места назначения, с опущенными стёклами, чтобы слышать шум океана где-то в стороне и стрекот сверчков в ночи. Пути назад нет. Все это знают.

Но внезапно Паркер перекидывает свою руку на моё плечо, от него исходит лёгкий запах смеси мягкого хлопка и груши.

- Знаешь что? Я даже разрешу тебе положить ноги на приборку. Даже если они воняют рыбой.

- Они не воняют, - говорю я, отойдя от него, но не могу сдержаться и смеюсь.

- Ну что скажешь? - говорит он, потирая нос, а затем убирает волосы за ухо, что является признаком того, что он чего-то на самом деле хочет. - В память о прошлом?

И в эту секунду я верю, действительно верю, что возможно мы можем вернуться назад.

- Хорошо, - отвечаю я. - В память о прошлом. Но..., - я поднимаю палец вверх. - Но тебе лучше даже не заикаться о той тупой видеоигре, в которую ты всегда играешь. Я уже получила свою порцию страданий на сегодня, большое спасибо.

Паркер притворяется обиженным.

- «Древняя цивилизация» не просто игра, - говорит он. - Это...