Наследник - Попов Михаил Сергеевич. Страница 33

— Предлагаю выпить за танец! — Провозгласил Гимель, когда закончившаяся музыка, вернула нас за столик.

Я торопливо подхватил протянутый мне бокал.

Голова трещала, грозя лопнуть от любого движения. Вкус во рту был таким, словно там ночевала рота ОМОНа. Я со стоном открыл глаза. Комната покачнулась, норовя уехать куда-то в бок. Стиснув зубы до боли в скулах, я справился с приступом рвоты. Но глаза все же закрыл.

— Грязнуля… — Сорвался с моих губ жалобный стон. — Невид… Воды…

Не прошло и минуты, как я пил восхитительную холодную воду. Лишь укоризненный взгляд Грязнули немного портил все наслаждение.

— Уф-ф. — Довольно выдохнул я, утирая губы. — Как я дома-то оказался?

— Как-как… — Голос Грязнули прямо-таки сочился ядом. — На хребте этой рыжей бесстыдницы! Ишь, чего удумала — все пыталась к тебе под бок спать завалится. Насилу выпроводил.

Сказать, что первым моим желанием было придушить этого мохнатого гада, значит, ничего не сказать. Одно только воспоминание о колышащейся от каждого движения груди, заставляло бросаться на стену. Подумать только, если бы не этот плюшевый коврик, я мог бы проснуться в ласковых объятиях Лилит! Ну, Грязнуля, я тебе это припомню. Как говорится: весна придет, и все всплывет…

Решительно откинув одеяло, я ойкнул и запахнулся обратно.

— А кто меня раздевал?

Казалось, кота хватит апоплексический удар, настолько он пылал нравственным возмущением.

— Да все бесстыдница эта, когда потащила тебя в ванную отмокать. Не успел я отвернуться, как она уже на защелку закрылась. Часа два тебя отмачивала. Потом в комнату притащила и на диван бросила. Но тут уж я был на стороже. Как была с мокрыми волосами, так я ее и выпроводил.

Так она еще и с мокрыми волосами была! Какой я дурак! Надо ж было так нажраться — ну совсем ничего не помню.

— А чего она там со мной делала? — Не надеясь на ответ, все же спросил я кота.

— Что я тебе соглядатай что ли? — Возмутился Грязнуля. — Я не подслушивал!

Глядя в его честные до невозможности глаза, я в этом усомнился, но доказать… Эх, полжизни бы отдал за воспоминания. Ладно, может еще сведет судьба с рыжеволосой красавицей, у нее и спрошу. А может и… Мысль была настолько возбуждающей, что я предпочел прогнать ее из головы.

— Я в Аду побывал. — Счел я необходимым пояснить свое поведение коту. — Там и познакомились.

— Это я и так понял. — Фыркнул зловредный кошак. — Где ты еще мог с этой вертихвосткой снюхаться? Ну бестия, вся в бабку пошла!

— Ты… ее знаешь?!

— Доводилось встречать. — Ухмыльнулся неведомым воспоминаниям кот. — Правда, я больше был знаком с ее бабкой… Но эта недалеко от нее ушла. Как говорится яблочко от яблони недалеко…

Невид раскрыв рот наблюдал за нашей перебранкой. Пару раз домовой пытался вставить словечко, но каждый раз строгий взгляд кота его останавливал. Пожалуй, надо будет порасспросить маленького проныру. Ни в жисть не поверю, что он удержался и не заглянул в ванную ни глазком.

Телефонный звонок громыхнул почище Иерихонских труб. Я поморщился — в голове и так черте что, а тут еще этот трезвон.

— Слушаю.

— Привет, Максим. Не разбудила?

Все мысли о Лилит, словно корова языком слизнула.

— Нет, что ты, Наденька, я давно уже бодрствую. Сижу у телефона с раннего утра в надежде — вдруг позвонишь. — С придыханием проворковал я в трубку.

Надюха рассмеялась.

— Ты все такой же. Слушай, я вот чего звоню, погода сегодня — класс! Может, смотаемся куда-нибудь?

С трудом сдерживая рвущийся из груди вопль, я как можно спокойнее произнес:

— Отчего не смотаться. Я сегодня свободен аки… аки… В общем, можешь мной располагать.

— Сколько тебе нужно времени на сборы?

— А это, смотря куда мы направимся.

— Значит так, можно за город — покупаться, а можно просто погулять.

Погулять, прикинул я, это от силы часа три… ну четыре. А вот за город — как минимум на весь день до позднего вечера. Одним выстрелом двух зайцев — и с Надюхой подольше побуду, старые чувства и все такое, и от Грязнули отдохну.

— Давай за город. — Выбрал я. — Мне на сборы полчаса… нет, лучше сорок минут. Договорились?

— Отлично. — Обрадовалась Надька. — Через сорок минут я за тобой захожу. Все, чао.

Я повесил трубку, из которой уже раздавались частые гудки. Несмотря на тяжелое похмелье, жизнь вдруг показалась прекрасной. Ангелы, черти, и волхвы мигом отступили на второй план, давая дорогу более важным вещам, как то: что с собой взять, с чего вдруг Надюхе пришла такая мысль, и где, черт побери, мои плавки!

— Невид, — Жалобно попросил я домового. — Будь добр, сообрази кофе.

— А поесть?

Эх, знал бы добряк Невид, задавая этот вопрос, каких усилий мне стоило сдержать рвущийся на него взглянуть, желудок. Сглотнув подкативший к горлу ком, я постарался улыбнуться:

— Спасибо за предложение, но я бы выпил крепкого кофе… А еще лучше пивка.

Не веря своему счастью, я нежился в лучах жаркого солнца, привольно развалившись на широком покрывале, ощущая всей кожей присутствие рядом моей Наденьки. Пляж, выбранный нами для принятия солнечных и водных процедур, был довольно безлюден. Может, сказывалась его удаленность от основного пляжа, а может, не последнюю роль сыграл будний день. Как бы то ни было, но кроме нас на пляже присутствовали лишь бабушка с двумя шебутными внуками. Но и они, судя по всему, намеревались вскоре уйти. Вот оно настоящее счастье: зеркальная гладь озера, жгучие солнечные лучи и любимая девушка рядом. Еще бы, для фона, спокойную музычку. Что-нибудь из классики — Моцарт например, или Бетховен… Какие там у нас еще есть композиторы?

— Слушай, Максим, — Окликнула меня Надежда, с увлечением разгадывающая купленный по дороге кроссворд. — Птица способная снести яйцо весом до полутора килограмм, шесть букв.

— Штраус. — Буркнул я увлеченный своими мыслями раньше, чем успел понять, что же сказал.

Последовавший следом за короткой паузой взрыв хохота, заставил бабку вздрогнуть и настороженно покосится в нашу сторону.

— Так вот почему он такие медленные вальсы писал. — В промежутке между двумя приступами смеха, выдавила Надька.

— Шутка старая, — отсмеявшись, подвела итог Надька, утирая выступившие слезы, — Но как вовремя!

Поставив ладонь козырьком, я с удовольствием смотрел на ее раскрасневшееся от смеха лицо, узенькую полоску купальника, рельефно обтягивающую небольшую грудь, короткие взъерошенные волосы… Господи, как же хочется схватить, прижать к себе эти хрупкие плечи, покрыть поцелуями лицо и никогда не отпускать. Видимо все это промелькнуло в моем взгляде, потому что лицо Нади вмиг стало серьезным.

— Не надо, Максим. — Едва слышно произнесла она умоляюще. — Не надо, прошу тебя… Я еще ни к чему не готова… Пусть все идет своим чередом.

— Пусть. — Согласился я, но не удержался и негромко процитировал: