Пророчество Золотого Перуна - Попов Михаил Сергеевич. Страница 122

Не смотря на отсутствие соли и приправ, мясо было восхитительным. Может быть кушанья в замке Кощея были более утонченными, но голод после долгой тряски в седле, и свежий лесной воздух, даже подгоревшее мясо сделают нежным и аппетитным. А чистая ключевая вода, ледяная, аж зубы сводит, не сравнится ни с каким, даже самым дорогим вином.

Шут уселся есть в стороне от костра, всем своим видом показывая, что пустой треп, ему не интересен. Уговаривать и звать его обратно, никому и в голову не пришло.

Нехитрый ужин взбодрил лучше крепкого кофе. От усталости не осталось и следа, все шутили, смеялись, но веки становились все тяжелее, глаза разбегались в стороны, и все труднее было заставить их смотреть в одном направлении. Наконец, Лика встала, и потянула за собой Светолику.

— Девочки немного прогуляются перед сном, а вы тут пока решите в какой очереди дежурить будем. Да не забудьте за этими двумя приглядеть.

Перешептываясь и хихикая, девушки скрылись за деревьями, в густой вечерней тени, куда не дотягивались яркие всполохи костра.

— Ну что, я предлагаю так: до полуночи я, потом ты, потом Лика, — предложил Сергей.

— А я когда? — обиженно спросил прислушивавшийся к их разговору шут.

— А ты спать будешь, — буркнул Яросвет. — Еще не хватало, тебя на стражу ставить.

Обидевшись, шут показал язык, и отошел еще дальше.

— Ты куда это направился? — бросив на него взгляд, сердито крикнул Яросвет. Шут, вроде бы бесцельно бродя вокруг костра, снова оказался рядом с Кощеем. — Брысь оттудова! А то, ить, по голове дам!

Сделав вид, что совсем не понимает о чем речь, шут, тем не менее, перешел на другую сторону костра.

Диких зверей можно было не опасаться. Яросвет храпел так, что медведь обделается, если услышит такой рев над ухом. С переливами и посвистываниями. Да и шут от него не отставал, выводя носом такие рулады, что соловей обзавидуется. Вот только где найдешь такого охрипшего соловья?

Девушки спали тихонечко, сжавшись в маленькие комочки, прижались спинами друг к другу. Ночь выдалась холодной, заканчивается лето, тепла все меньше, одно хорошо — дождя нет.

Кощей лежал не шевелясь, и понять по нему спит или придумывает как освободиться, было делом совсем безнадежным.

Сергей, давно наученный этой премудрости Ликой, сидел к прогоравшему костру спиной, изредка подкидывая сухие веточки, не давая пламени погаснуть совсем. Смотреть в огонь приятно, вот только ночь после этого особенно темной кажется. Случись что, и пока глаза к темноте привыкнут, десять раз и охранника зарубят, и доверившихся ему друзей. Да и в сон начинает сильнее клонить, когда смотришь на завораживающий танец языков огня. Заметить не успеешь, как уснешь.

Ближе к полуночи набежали тучи, закрыли плотным одеялом луну и звезды, погружая мир в еще более непроглядную тьму. Где-то вдалеке закричала дурным голосом проснувшаяся птица, но сразу умолкла, испуганная собственным воплем. Светолика беспокойно завертелась, крепче прижалась к Лике, и снова крепко уснула.

Вслушиваясь в перешептывание листьев в кронах деревьев и сонное отфыркивание лошадей, Сергей вдруг остро ощутил свою бесполезность и никчемность. Столько всего осталось позади, схватки, плен, Кощей, но все делали Яросвет и Лика, а он, лишь путался под ногами, неспособный даже разжечь костер. Без их помощи, давно бы пропал. Это только кажется, что привык к жизни в этом мире, а на самом деле, ждет не дождется, когда снова попадет домой, вымоется в нормальной ванной, ляжет на нормальные простыни… Ведь осталось совсем чуть-чуть. Последний рывок, и… Почему-то, вдруг стало горько, что не увидит больше этого мира, не сможет поговорить с Яросветом, который хоть и наивный, но верный и преданный друг. Разве в его мире есть такие? Разве что Максим… Воспоминание о друге теплом отозвалось в душе. Да, Максим настоящий друг. Но с тех пор, как стал встречаться с новой соседкой по лестничной площадке, все реже у него оставалось времени на простые посиделки за бутылочкой пива. И хоть Лилия с удовольствием присутствовала на этих посиделках, но ее присутствие нарушало привычный уют дружеской беседы.

Вот и Максим обзавелся постоянными отношениями, невпопад подумал Сергей, а я? Знакомых девушек много, но ни одна не заставляет сердце трепетать от волнения. Ни с одной из них не бывает так легко и спокойно как рядом с Ликой. Ни у одной из них нет такой длинной и тяжелой косы, таких больших серых глаз и такого звонкого и чистого смеха.

Он посмотрел на спящую Лику, и вздрогнул, понимая почему вдруг сердце забилось так тревожно и часто. А ведь и ее он больше не увидит. Они просто попрощаются, и расстануться навсегда. А он, так и не скажет ей, как она ему нравится. Не сможет. Не найдет в себе сил, даже зная, что больше никогда ее не увидит. Особенно, зная что больше никогда ее не увидит! Может быть, именно поэтому, и старался держаться от нее на расстоянии, что бы не привязаться еще сильнее, не разорвать сердце на кровавые лоскуты при прощании. Ни себе, ни ей.

Сергей с силой потер лицо ладонями, отгоняя нахлынувшие мысли. Нечего расклеиваться. Надо собраться. Впереди еще долгая дорога, никто не знает, что может произойти.

Непонятное чувство кольнуло грудь. Еще не понимая, что насторожило, Сергей внимательно осмотрелся, прислушался. Яросвет по прежнему храпит как разъяренный змей, девушки тесно прижались друг к другу, шут… Шут!

Сергей вскочил, только теперь понимая, что давно не слышит его тонкого, переливистого храпа. И самого шута не оказалось на том месте, где он недавно спал!

Нашелся шут неподалеку от неподвижно лежащего Кощея. Специально, или действительно случайно поворачиваясь во сне, откатился далеко в сторону, еще чуть-чуть, и на Кощея навалиться. Сергей потолкал его ногой, дождался пока откроются сонные глаза, и красноречиво погрозил кулаком.

Неразборчиво бурча, что и во сне ему маленькому и слабому не дают покоя, шут вернулся обратно к костру, и моментально уснул.

Сергей потер виски. Тучи надежно спрятали луну, не понятно пора будить Яросвета или еще нет. Наверное все же пора, решил Сергей, и растолкал спящего друга.

Зевая так, что едва не выворачивалась челюсть, Яросвет занял его место, подбросил в прогоревший костер несколько веточек, и клятвенно пообещал не сводить с шута глаз.

Сергей с наслаждением вытянулся у костра. В голове, назойливой занозой, почему-то крутились слова шута, о том какой он маленький и слабый. Но глаза закрывались сами собой, и разбираться что в этих словах такого важного совсем не хотелось.

Сны пришли тяжелые и мрачные. Кто-то кого-то догонял, яростно звенели мечи, приснился Кощей, вскинувший меч почему-то над Добромилой, которая неразборчиво повторяла одну и ту же фразу. Сергей дернулся и проснулся. Холодный ветерок неприятно скользнул по мокрому лбу, заставил поежится, и пододвинуться поближе к костру. Предрассветная хмарь туманом окутала землю, было промозгло и холодно. От костра донесся негромкий разговор. Бросив туда взгляд, Сергей увидел Яросвета и Светолику, о чем-то беседовавших вполголоса, хмыкнул, — и не лень им — и снова крепко уснул. На этот раз без снов.

Лику разбудил жук. Толстый, наглый, он полз по руке, щекотал усиками, и даже не упал, когда она попыталась его стряхнуть, а вцепился острыми коготками, пережидая неожиданную бурю. Нехотя открыв глаза, она сбила его щелчком, и потянулась. Солнце уже встало, птицы со щебетом носились в хмуром дождевом небе, ловко подхватывая зазевавшихся мух.

Странно, Яросвет должен был разбудить ее еще затемно. Сбоку негромко зашебуршало, и тут же звук прекратился, словно устыдившись своей бесцеремонности. Лика лениво привстала на локте.

Яросвета и Светолики не было. А над мирно спящим Сергеем, навис шут, сжимая обеими руками, его же, Сергея, меч. Увидев, что Лика проснулась, шут торопливо вскинул руки над головой.

Ужас сдавил горло девушки, не давая даже крикнуть, разбудить, предупредить. Она вскакивала на ноги, понимая, что не успевает, меч уже падает вниз, сейчас жадно вопьется в мягкую плоть, брызнет кровь, хрустнут разрубаемые кости, и обрвутся сразу две жизни. Одна сейчас, а другая в тот момент, когда любящее сердце остановится от тоски и от горя.