Пророчество Золотого Перуна - Попов Михаил Сергеевич. Страница 88

Впереди, больше не загораживаемый спинами разбойников, показался высокий забор из потемневших от времени бревен. Не замедляя хода, разбойники влетели в гостеприимно распахнутые ворота. Глухо стукнуло дерево, и массивные створки захлопнулись почти перед самым носом преследователей.

Сергей осадил Буяна так резко, что едва позорно не вылетел из седла, как и при первой встрече с Кряжедубом. Но на этот раз, все же сумел удержаться.

Рядом взрыл копытами землю Гром Яросвета.

— Эх, чуть-чуть бы! — в сердцах сплюнул Яросвет. — Если б волк не промахнулся, сейчас бы Лика у нас была!

— Скорее, на такой скорости шею бы себе свернула, — остудил его рассудительный голос Кряжедуба.

Ратники быстро рассредоточились вокруг капища, следя, что б никто не улизнул не замеченным.

Сергей с Мечиславом и Славуном, объехали вокруг тына, в надежде найти уязвимое место. Куда там! Толстые, в обхват взрослого мужчины, бревна, подогнаны так плотно, что муравей не пролезет. Темное от времени дерево, без малейшего следа гнили, вверху заточено так остро, что все штаны порвешь, пока перелезать будешь. Хотя, особо не полазаешь — в высоту тын в два человеческих роста, не меньше. И ворота ему подстать. Широкие доски, окованные полосами металла, наверняка в толщину не меньше ладони, такие даже тараном будет пробить не легко. А само капище небольшое. Как прикинул Сергей, внутри не больше полусотни человек могло бы поместиться, плюс лошади. За таким даже полтора десятка Мечислава могли уследить без особого труда, не боясь, что ночью кто-то тайком удерет в лес, до которого всего версты две.

— А изнутри, наверняка насыпь до середины, — подвел итог Славун. — Знакомое дело. На совесть лажено. Осаду долго держать можно. Им обороняться удобно, капище маленькое, а вот нам туда лезть не с руки. Будут по головам бить — там наверняка помостки по верху тына пущены.

— Ярко, — позвал Сергей, — вот объясни мне, капище, это ведь где богам молятся?

— Ага.

— А чего ж тогда такой заборище отгрохали, что в пору вокруг города ставить?

— Капище не только для жертв богам предназначено, — ответил за Яросвета Кряжедуб. — Бывает, обряды волхвы справляют, которые нельзя постороннему глазу видеть. А бывает, сюда степняки захаживают. Вокруг веси такой тын не поставишь, да и оборонить его сложно будет. Вот, ежели что, на капище люди и бегут. Сам видишь, с наскоку тут не возьмешь, а степняк только наскоком и умеет, надолго не останется. Еды с собой взять, и можно ждать, когда назад в свою степь уйдут. Там-ить, даже колодец есть.

— Именно так, — поддержал Мечислав. — Боги только тем помогают, кто сам не зевает.

Пока они разговаривали, Славун уже вовсю командовал ратниками, особо нерасторопных поминая аж до третьего колена. Трое уже неслись на конях в сторону леса, за хворостом.

Мечислав встал напротив ворот, и прищурив глаза, в которые нещадно било закатное солнце, крикнул, приставив ладони ко рту:

— Эй, там, Клык, сдаться не хочешь? Обещаю легкую смерть и тебе, и твоим татям!

Все замерли ожидая ответа. После недолгой паузы, над воротами показалась голова, лежащая на широких плечах, без всякого намека на шею. Солнце мешало рассмотреть лицо смельчака, высвечивая лишь черный контур грузного тела, но стоило ему заговорить, как Сергей без колебаний узнал хриплый, грубый голос Клыка.

— Кто это такой смелый пищит? — под радостный гогот невидимых за тыном мужиков, крикнул Клык. — Никак морозовский щенок растяфкался?

Мечислав побагровел, но, когда заговорил, голос звучал ровно, и даже равнодушно:

— С тобой, тать, не тяфкает, а разговаривает боярский сын Мечислав! Отдай девушку, бросай оружие, и я, так и быть, замолвлю перед отцом за тебя словечко!

— А ты сам сюда зайди, да возьми девку, коли смелый такой! А может быть, тебе ее по кусочкам скинуть?

Клык огляделся, нашел Сергея, стоящего в стороне и махнул ему рукой:

— Ну что, щенок, все еще жив, как я посмотрю. Давай меняться: я отпущу девку, а ты придешь сюда, без оружия. Как тебе такой вариант, или боишься?

Сергей вынул меч, бросил траву, и шагнул вперед.

— Да я тебя голыми руками порву!..

Кряжедуб с Яросветом схватили его за руки, за плечи, и оттащили назад, под обидный смех Клыка.

— Не дури, паря, — сказал Кряжедуб. — Не перед тем храбрость показать решил.

Солнце повисло над самым горизонтом. Огромный багровый шар, уже не слепил глаза, но окрасил траву и кусты кровавыми отсветами. Кряжедуб хмурился, считая это дурным знаком. Мечислав, с юношеской беспечностью отмахивался от предостережений старого воя, ломая голову, как быть дальше. Все предложения категорично отвергались Славуном, подкреплявшим свои слова весомыми аргументами. Мечислав и сам понимал, что ни притащить бревна для тарана, ни поджечь мореное дерево тына, ни, тем более, перелезть без потерь через тын, с силами имеющимися в его распоряжении не получится. Чем ниже садилось солнце, тем смурнее становился Мечислав. С одной стороны, время играло на него, с другой, у Клыка людей побольше будет, если решится на вылазку, неизвестно, на чью сторону боги встанут. А если измором их брать, сколько сидеть придется? Погруженный в такие мысли, он даже не заметил как шушукались о чем-то в сторонке Сергей и Яросвет, как потом отозвали Кряжедуба, как Кряжедуб позвал Славуна, и как все вместе чему-то восторгались, хлопая покрасневшего Яросвета по плечам.

Славун откашлялся, привлекая внимание Мечислава:

— Боярин, разговор есть. Хлопцы задумку имеют, как в капище попасть. Не хочу послушать?

Мечислав лишь вяло кивнул. Славун подтолкнул Сергея, мол, твоя идея, ты и говори.

— Мечислав, дело такое… Если ворота выбить, как думаешь, справятся твои люди с татями?

— Справятся, — уверенно ответил тот. — Только как ворота-то убрать?

— Понимаешь, Яросвет, как бы это сказать, немного волхв… — и видя, недоумение на лице Мечислава, пояснил: — Умеет он не много, но вот огненные шары, которые стены у домов выламывают, умеет в лучшем виде!

По мере того, как сказанное доходило до Мечислава, тем светлее становилось его лицо.

— Постой… Ты что, хочешь сказать, что он и ворота вынести сможет?!

— Сможет, — не менее уверенно, чем говорил Мечислав, сказал Сергей. — Еще как сможет.

Костров не зажигали. Перекусив холодным мясом, сыром и сухарями, ватажники, недовольно зыркая на вожака, стали готовиться ко сну. До открытого противостояния пока не доходило, но Клык все чаще ощущал спиной колючие, злые взгляды. Он и сам ощущал свою вину. Из полусотни человек, отправившихся в погоню за двумя щенками, назад возвращаются два десятка, и еще не известно, сколько из них доберется до дома. О том, что будет дома, Клык старался не думать. Из грозного атамана огромной ватаги, с которой приходилось считаться даже княжеским разъездам, он потихоньку превращался в обычного татя, во главе шайки оборванцев. Сможет ли он с помощью оставшихся, не самых верных, людей, удержать власть, или они сами же порешат своего бывшего грозного атамана? А уж то, что его обвинят в гибели стольких людей, лишь за то, что ему восхотелось отомстить, Клык даже не сомневался. Стоило только взглянуть на жалкие остатки прежде большого воинства, Клык приходил в ярость. И уловившая эту его слабость девчонка, только распаляла его бешенство, ерничая, и отпуская колкости разбитыми, превратившимися в черно-синие оладьи, губами. В такие моменты, Клык, забывая себя, вымещал всю горечь поражения на беззащитной, связанной девушке. Бил до тех пор, пока она могла хотя бы стонать. Правда с каждым днем, это случалось все быстрее.

Силы покидали измученное тело, и Лике все сложнее было находиться в сознании. Она уже не различала явь и бред. Она наяву разговаривала с Сергеем, выговаривая ему за глупость, в бреду, она жестоко мстила Клыку, за каждую пролитую каплю крови. И лишь в редкие минуты, когда находилась в сознании, девушка все чаще впадала в отчаяние, моля богов, что бы они послали ей скорую смерть. Потрескавшиеся от жажды и избиений губы саднили. Проводя сухим языком по шершавым, покрытым коркой губам, Лика смотрела как ее истязатель демонстративно напился ледяной, только набранной в колодце воды, и вылил остатки на землю. Сплюнув сгустком крови, девушка закрыла глаза.