Путь Сашки. Гексалогия (СИ) - Максимов Альберт. Страница 12

Ястред подошел к мальчику, уже слегка согревшемуся у костра, и велел ему снять рубашку. Да и рубашка эта уже была — кусок лохмотьев, неизвестно как державшихся на худом мальчишеском теле. Надо же, вся спина в плетях, следы свежие, а вот клейма не было, значит, не соврал. И что с ним тогда делать? Оставить здесь? Погибнет. Взять с собой? Куда? Допустим, довезем до Гендована, а дальше что? Впрочем, решение можно пока оставить до окончания поездки. А одежда? В этой он ночь не переживет, замерзнет.

— Хелг, что будем делать с ним? Оставим или возьмем?

— Ястред, возьмем!

— Вот как? До утра он не доживет, замерзнет. Третьего одеяла у нас нет.

Хелг захлопал глазами. А Ястред усмехнулся.

— Ну, так как? Отдашь этому грязнуле свою запасную одежду?

Хелг растерянно молчал. Действительно, мальчишка был грязен. Оруженосец задумался, закусил губу, чувствовалось, что ему очень не хотелось отдавать свою запасную одежду. Ладно бы, еще свободному, а тут рабу, неизвестно откуда взявшемуся и с трудом говорящему на их языке. Но затем тряхнул головой и сказал:

— Отдам. Потом выстираю. Где ему сейчас мыться — не в холодной, почти ледяной воде?

— Тогда доставай сапоги, штаны и рубашку с курткой.

— Так тебя зовут Сашка? — спросил Хелг, подавая мальчику свою запасную одежду?

— Да, — ответил тот, удивленно ее принимая.

— Бери, одевай.

— Это мне? — мальчишка, заторможено сидевший у костра, по — прежнему не верил. И вдруг из его голубых глаз брызнули слезы. Он прижал одежду к груди и громко навзрыд заревел.

Хелг отвел глаза.

— Спасибо, — чуть слышно сказал мальчик.

Конечно, одежда Хелга была ему велика, но какое это имеет значение, главное, Сашка быстро согрелся, да и вода в котелке закипела. Хелг бросил в него какие — то сухие травы, распространился приятный запах. Теперь можно было попить горячей заварки. Все это время рыцарь с оруженосцем оставались в шлемах, но сев у костра, они их сняли. Как Сашка и ожидал, оба были коротко, почти наголо стрижены — отличительный признак свободных людей, не рабов.

— А у меня длинные волосы, теперь они еще больше отрасли, — подумал Сашка. — Неужели мне наконец повезло, и я наткнулся на хороших людей? Хотя не я, а они на меня наткнулись. Остаться с ними, лишь бы меня не бросили. А кем я у них буду? Да, кем угодно, лишь бы не бросили.

Пятый день Сашка ехал вместе с рыцарем и его оруженосцем, ехал вместе с Хелгом на его лошади. В первый раз, стыдно сказать, он никак не мог взобраться на лошадь к Хелгу, пришлось рыцарю поднимать его за шкирку, как кутенка. А вот Хелг запрыгивал на лошадь легко и уверенно.

— Эх, почему я раньше не научился? Хотя где бы мне учиться этому?

За время поездки Сашка отъелся, нет, конечно, он так и оставался худым, но чувство постоянного голода уже не мучило. Одежда грела, а когда ехал с Хелгом на лошади, даже было жарко. Хотя под утро замерзал — все — таки еще весна. Но что интересно: ни насморка, ни кашля не было. Дома он уже давно валялся бы с температурой, а здесь здоров. Конечно, не как бык, но здоров. Старую одежду в первый же день выкинули, остались только трусы, да кожаный ремешок Сашка прихватил с собой.

На привалах Сашка бросался помогать Хелгу, собирал хворост, искал воду, пока тот расседлывал лошадей и кормил их. Потом они вместе их чистили скребками, Хелг свою, а Сашка лошадь рыцаря. Путешествие, скорее всего, приближалось к завершению, Сашка это понял по тому, что в седельных сумках почти закончился овес для лошадей. Скоро приедем в город, а там… Как ему ужасно хотелось, чтобы его оставили с собой, не прогоняли. Суровый молчаливый рыцарь и живой веселый оруженосец все больше и больше нравились Сашке. Хелг держался с ним ровно и дружелюбно, а по ночам даже делился своим одеялом. Лицо Сашка, конечно вымыл. В первый же день, но тело было грязным, чесалось, а рана на боку зудела. «Значит, заживает», — сказал тогда рыцарь. Хорошо бы крепко подружиться с Хелгом. Пусть тот и постарше Сашки на год — два, но все равно почти ровесник. Тоже мальчишка, хоть и настоящий оруженосец. Сашка, конечно, завидовал и мечу и кинжалу, висящим на поясе у Хелга.

— Мне бы их, — мечтательно думал он. Очень хотелось потрогать оружие, но он вспомнил какой — то фильм, там мальчишка взял потрогать меч, а ему за это чуть не отрубили руку. Меч для воина священен. А Хелг уже воин, он уже несколько орков убил. А Сашка только одному и смог по голове ударить той тяпкой, да и то удар оказался несильным. Но помог Овику. Тот молодец, смог того орка убить. А Сашка смог бы? Вот и получается, что меч носят мужчины по духу, а ему меч не положен. Он же трус.

Конечно, какой же мальчишка не мечтает взять в руки меч, представить себя сильным воином, рубящим направо и налево бесчисленных врагов? Сашка тоже не был исключением, но он со жгучим стыдом вспоминал, как он оцепенел, когда враги напали на семью Овика. Вот Овик был настоящим, не трусом, как он, Сашка. И когда бежали, тогда тоже. А он… Почему он так трусит? Какое — то оцепенение находит, липкий страх опутывает все тело, ноги становятся ватными. И когда в плену били плетьми, Овик только зло, с ненавистью смотрел на мучителей. Нет, тоже кричал — ведь такая боль! А он, Сашка, плакал и просил, чтобы больше не били. И ноги целовал. Да, кусок дерьма ты, Сашка. Трус и слабак. Куда тебе до Овика, а тем более до Хелга.

Хелг веселый, постоянно что — то рассказывает. Сашка за эти дни стал лучше понимать чужой для него язык, а то, что до сих пор встречались неизвестные ему слова, так это не страшно — научится! Главное остаться. Хоть кем. Хоть слугой, хоть рабом. Впрочем, последнее ему очень не нравилось. Рабом! А он ведь раб, пусть и без ошейника, и рыцарь, наверное, имеет право на него как на раба. Но Ястред хороший человек, это Сашка понял сразу. Накормили, одежду дали, с рабом бы так не обращались. У Ястреда, наверное, замок. Что же, для мальчишки там всегда найдется работа, а значит, кусок хлеба с мясом и постель, пусть не мягкая, но не на улице же он будет ночевать? Возьмут с собой?

— А что такое фэнш, Хелг?

— Фэнш? Кусок мяса с кровью, слегка зажаренный. Его еще отбивают деревянным молотком перед жаркой. А с чего ты заговорил об этом?

— Да, орки. Они, когда нас гнали на жертвоприношение, постоянно говорили: «Фэнш». И Овика, когда забили насмерть плетьми, они смеялись и повторяли: «Сегодня будет хороший фэнш».

Рыцарь с Хелгом переглянулись. Найденыш только что подтвердил подозрения рыцаря об орках — храмовниках. Кстати, цвет глаз у мальчишки поменялся. Когда они его подобрали, они были светло — голубыми, а теперь потемнели, стали синими.

На пятый день они разбили дневной привал, рыцарь куда — то ушел, опять, наверное, проверить местность, а Сашка с Хелгом развели костер, поставив на него котел с водой.

— Завтра приедем в Гендован. А там…, — Хелг удовлетворенно улыбнулся, — Ястред тебе понравится.

— Как понравится? — недоуменно спросил Сашка.

— Как мужчина, конечно, — улыбка расплылась на все лицо. — Ты ему понравился. С самого начала. Я думаю, тебе тоже Ястред понравится. Ну и я тоже неплох.

Сашка остолбенел. Нет, этого не может быть. Они же не могут с ним так! И сразу же Сашке вспомнился тот толстый покупатель, который полез к Сашке в штаны. Как ему было мерзко. А теперь, получается, что Ястред взял его с собой за тем же.

— Нет. Нет. — Побледневший Сашка почти впал в ступор. — Я не буду.

— Так тебя и спросили: хочешь ты или нет. Да ты не расстраивайся, тебе понравится. И Ястред понравится, и я тебе тоже понравлюсь, — Хелг, глядя на обалдевшего Сашку, громко и азартно засмеялся. Громко, очень громко! Он был чертовски доволен.

Сашка отчетливо почувствовал, как у него все похолодело внутри, а нижняя губа стала подрагивать, даже трястись. И ноги слегка подкосились. Его как будто окатили ушатом холодной, даже ледяной воды. А Хелг, глядя на остолбеневшего Сашку, только больше рассмеялся.

— Я lie germ! — весело крикнул он.