Убиться веником - Хакки Тина. Страница 2

Девчонки перекинулись парой фраз со старыми знакомыми, и от нечего делать стали изучать анкеты тех, кто соизволил их заполнить.

— Знаешь, я раньше не понимала, зачем, собственно, анкету запол­нять... Я не рискну создать в Сети се­бя другую, понимаешь, я не хочу лепить новый образ, я просто хочу быть самой собой... Сначала мне ка­залось, что лучше спрятаться за ник... Но, когда в сто пятый раз за день меня спросили, как дела и как меня зовут... В общем, я серьезно по­думываю над тем, чтоб черкнуть ту­да пару слов о себе, — сказала Тина (она же Убиться_веником).

— И желательно добавить, что не любишь общаться с теми, чьи инте­ресы дальше чем «Приветкакделакакзовутскольколетестьфото» не идут, — добавила Булочка, задумчи­во глядя на ночную Петровку.

— Наверное, ты права... — протяну­ла Тинка, уставившись в монитор.

— Смотри, какая конфетная пре­лесть... и живет недалече, вон он, Питер, рядышком.

— Вот скажи мне только, парни с такой внешностью имеют право на существование? Или он сбежал со страниц дамского романа? — раз­мышляла вслух Аленка.

С фотографии на них смотрел спортивного вида, чуточку нахаль­ный зеленоглазый блондин с воле­вым подбородком.

— С таким, наверное, очень сложно общаться... Толпа девушек поди вьет­ся, как когда-то очередь в первый «Макдоналдс», — подметила Тина, рас­сматривая ямочки на щеках какого-то там Дениса с красивым ником Черутти. Девушки дружно прыснули.

— Так что давай-ка посмотрим, кто тут у нас еще есть...

От этого увлекательного занятия их оторвал охранник, предложив­ший сдать офис на сигнализацию, мотивируя это тем, что не дело до по­луночи засиживаться на работе...

Денек выдался из тех, про которые говорят, что лучше бы вообще утром не вставать. Неприятности, шерохо­ватости и прочие рабочие моменты начались с самого утра, а потом пре­вратились почти в стихийное бед­ствие. Все, что могло случиться неза­планированного — случилось, а то, что не могло случиться, случилось тоже. Ближе к шести вечера Тинка обнаружила, что кружки с кофе под рукой нет, задумалась и поняла, что с десяти утра так и не дошла до офис­ной кухни. Устало потянувшись, скинув туфли на пафосно-офисном каблуке, она босиком добрела туда, щелкнула тумблером на чайнике и от души сыпанула в чашку кофе.

«А жизнь-то налаживается...» — по­думала она и устроилась поудобнее в кресле, забросив ноги на тумбочку. Из-за этой привычки она предпочитала юбкам брюки, желательно черные и классические. Зато свитер пленял все­ми оттенками зеленого, изумительно оттеняя ее огненные волосы.

За окном стало настолько темно, что его можно было использовать вместо зеркала.

«Само очарование, — скептически усмехнулась девушка, взглянув на свое отражение. — Правильно мы вчера договорились с Булочкой, что у нас обеих есть то, чего нет у первой красотки чата, а именно — лишние килограммы. Беда в том, что ей отравляют жизнь два кило до идеала, а мне... эх, ну не тяну я на фотомо­дель, только на фотофиниш...»

По привычке она решила, что грустные мысли стоит развеять в ча­те. О! А вон и тот самый красавчик, глуп, поди, как пробка. Нну-ка, по­смотрим, что он пишет?

К ее немалому удивлению, маль­чик оказался куда как неплох, более того, в его ехидных репликах чув­ствовался незаурядный ум, который он старательно прятал за показным цинизмом.

«Очень интересно. Заговорить или не стоит? Речь зашла про Питер... Эх, была не была...» — Пальцы с про­фессиональной скоростью забараба­нили по клавиатуре.

Они начали беседовать открыто и скоро поняли, что все место на мони­торах занято только их репликами, весь чат примолк, наблюдая за сло­весной дуэлью.

«По крайней мере, он был первый, кто не попался на удочку и не поду­мал, что я — это он, а не она». — До­вольная улыбка так и расплывалась по лицу Тины.

«Неужели в природе еще попада­ются такие незаурядные девушки? Трудно поверить», — подумал он, за­быв про давно остывший чай.

С ее стороны на экране появился смайл, изображавший расстроенную физиономию: «Мне пора, а то буду ночевать прямо тут, то-то шеф поут­ру обрадуется, увидев меня здесь, потрепанную и помятую!»

«Мне тоже пора, увидимся?»

«Я не сказала ДА, синьор...»

«Вы не сказали НЕТ», — тут же от­реагировал он.

Может быть, потом и не случилось бы этой истории, если б Тина, пыта­ясь сделать разговор более дружес­ким, интуитивно не выбрала ту фор­му его имени, которая запала ему в душу. «Ты — Денис, но это официоз, пусть ты будешь Динька? Как будтов воздухе тихонько звякнул коло­кольчик. — А, Динь, ты согласен?» - предложила ему почти незнакомая тогда девушка.

Еще бы он не был согласен! Его так сто лет никто не называл, только па­ра близких друзей, и то очень редко.

«А тебя как звать, радость моя чатская?» — Ему вдруг отчаянно за­хотелось узнать ее имя.

«Тина».

«А полное?»

«А полное оно стандартное, как у всех».

«Ясно, Алевтина, Кристина, Ва­лентина?» «Верно. — На экране по­явился еще один смайл, но теперь до­вольный. — Я действительно Ва­лентина, но меня так ни единая живая душа не зовет». — Ее пальцы порхали над клавиатурой.

«Значит, Вэл».

Ей показалось странным, что гра­мотный мальчик вдруг пишет меж­дометие, пусть и английское, с боль­шой буквы: «Динь, ты чего все вре­мя нукаешь? »

«Я не нукаю, я к тебе обращаюсь!» — парировал он.

«Я — Тина!» — попыталась сопро­тивляться она.

«Кому, может, и Тина, а для меня ты Вэл... окончательно, бесповорот­но и эксклюзивно», — поставил Де­нис логическую точку в их беседе.

На следующее утро Тинка поняла, что ей в первый раз за всю весну хочется поскорее попасть на ра­боту и войти в чат. В глубине души одолевали сомнения, она одновремен­но и хотела этой встречи и боялась ее.

«Кто я ему? Практически никто, и звать меня никак, а уж если он уви­дит мою фотографию! Куда только денется вся загадочность, таин­ственность и флер. Очнись, пока не поздно,— уговаривала она себя. — Пе­рестань о нем думать, для кого ты, собственно, так тщательно рисуешь личико? Ты просто смешная, наивная идиотка... сколько раз жизнь уже била ключом... и все по голове... тебе мало?»

Может, это вовсе и не он на фото­графии. Она живо вообразила ста­ричка сисадмина в какой-нибудь пи­терской конторе, лет эдак пятидеся­ти, который решил тряхнуть стари­ной, такое, знаете ли, живое вопло­щение пословицы «Седина в голову, бес в ребро», и грустно улыбнулась отражению в зеркале.

Офис напоминал сонное царство, и даже компьютер загружался на редкость медленно. «Люди, как же так, вы посмотрите, какой день! Да, Москва грязная, да — шумная, да - набитая людьми под завязку! Так ведь все равно весна! И все так чудес­но и...»

Тут ее восторги несколько поугасли, шефа на месте не было — это плюс, но, открыв вместо вордовского документа чат, она поняла, что Дениса нет. Пробежала еще раз взглядом по списку присутствую­щих — настроение сразу стало похо­жим на только что лопнувший воз­душный шарик. Ники были сплошь незнакомые и зеленые, как тоска. Первое время ей казалось, что цвет ника никакого значения не имеет, а потом осенило, что те, кто бывают тут часто, давно настроили все для удобства общения. Зеленый цвет присваивался всем на входе в чат ав­томатически, нежелание человека его менять говорило о том, что дан­ный персонаж здесь недавно и совсем не освоился, либо о том, что хозяину ника глубоко наплевать, как его вос­принимают. И он согласен сливаться с толпой не менее зеленых во всех смыслах этого слова новичков.

«Вчера он был, точнее, ник был... красненький, а я — черненькая. Кра­сивое сочетание... как у Стендаля — «Красное и черное»... А сегодня... се­годня, видимо, его уже не будет», — вздохнула она и принялась за очередное очень нужное, но от этого не менее занудное официальное пись­мо, распечатала и приготовила от­дать на подпись боссу.

В это же время в одной из питер­ских фирм, которая официально за­нималась рекламными проектами и еще тысячу вещей делала неофици­ально, один из коммерческих дирек­торов понял, что силы его, предна­значавшиеся для написания дип­ломного проекта, иссякли.