За полшага до счастья - Ледиг Аньес. Страница 16

– Да, папочка, – состроив гримасу, согласился тот.

– А я пошла в душ, – сообщила Жюли, глядя на Жерома все с той же ироничной улыбкой.

Жером уже почти расправился с посудой, когда у него зазвонил телефон.

– Нет, Каролина, я не буду ничего говорить о легочной эмболии.

– Возможно, как раз это и принесет мне несчастье. Я вас не отвлекаю?

– Нет, я мыл посуду.

– Тогда скажите мне спасибо.

– Но потом мне все равно придется домыть ее… Итак?..

– Итак, я просто хотела вам сообщить, что не упала в яму.

– Хорошо.

– Но это оказалось нелегко.

– Знаю. Вы ей помогли?

– Она пожала мне руку и одарила широкой улыбкой. И живот уже не так сильно болел.

– Выходит, вы ей помогли. Мадам Пакен – это ваш крест на второй день. Завтра вам придется повидать Альфреда Моля. Опасайтесь его. Он приходит, только когда у меня появляются заместительницы. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Мне страшно.

– Да нет, знаете, в его возрасте он уже не столь крепок.

– Я не стану вас завтра беспокоить.

– Мне будет не хватать вашего звонка.

– Все равно нет…

– Да, вы правы… Вам правда ничего не угрожает. Просто я хотел действительно попробовать отвлечься…

– Я понимаю… Тогда договоримся, что теперь я позвоню вам только в случае острой легочной эмболии.

– Неужто и вы принялись шутить, Каролина?

Люк спит, и я тоже хочу последовать его примеру. К завтрашнему утру мне надо быть в форме. Еще не хватало, чтобы я проиграла пари. Надо доказать Люку, что если я женщина, это еще не значит, что я хуже, чем мужчина. Я хочу, чтобы он понял, что женщины и мужчины равны. Когда он вырастет, то не станет отправлять свою женушку к корыту, пока сам лежит на диване с газеткой. Люку и так слишком часто приходилось видеть, как мамочка молча надрывается.

Я знаю, что Жером не будет меня ждать.

И даже если мне придется нелегко, я и виду не покажу.

Слишком много чести.

Ему грустно, но это не значит, что надо портить настроение другим.

Поэтому мне обязательно надо его проучить, сбить с него спесь. Вот проиграет забег, и пусть готовит вместо меня…

Страна детства

Шесть двадцать.

Жюли несколько раз пробежалась перед домом. У въезда в деревню всходило солнце. Над океаном, там, где едва заметно закругляется горизонт, еще притаилась тьма.

Море было спокойно.

Девушка – нет.

Она чувствовала, как ее переполняет энергия. Откуда взялась эта сила, когда речь зашла о том, чтобы помериться с мужчиной, который к тому же немного женоненавистник? Наверное, из отрочества. С тех пор она сопротивляется как может. Когда может. С Шассоном не могла. Не имела возможности, потому что тут дело было в деньгах. Но сегодня утром, с этим Жеромом, она даст себе волю. Ей неизвестны спортивные способности этого человека, зато она верит в себя. Она окажется сильнее. Хотя бы ради Люка. Ну и чуть-чуть ради себя тоже.

Жером появился спустя несколько минут и уселся на крыльцо, чтобы завязать шнурки.

– Куда побежим? – спросила Жюли.

– По пляжу налево, потом по дороге, что ведет вдоль берега, и опять вернемся по пляжу. Вы в форме?

– И в гораздо лучшей, чем вы. Я вчера вечером не залила в себя полбутылки виски.

– Это не помешает мне обогнать вас.

– Хотите немного разогреться?

– И так сойдет.

Жюли пустилась в путь, даже не дав Жерому времени подняться со ступенек крыльца. Она побежала по узкой дорожке среди дюн, потом легко миновала зону влажного песка. Набирая скорость, она заметила, что Жером нагнал ее. Спустя несколько минут он ее обошел. Теперь Жюли держалась немного позади. Не стоило сразу унижать парня, это дурной тон, и потом уже не остается никакой интриги. Прошло минут пятнадцать, и Жюли почувствовала, что ее соперник уже на пределе, – похоже, он выдохся. Она же по-прежнему дышала ровно.

– Вы часто бегаете? – спокойно спросила она.

– Я… уффф… бывало… уффф… время от времени… уффф… а вы?

– Два раза в неделю. Я всю жизнь бегаю.

Вот дрянь, зачем она это сказала!

Жюли продолжала говорить. Он помалкивал. Она бы тоже предпочла помолчать, чтобы сэкономить силы. Чтобы не рисковать, что проиграет, хотя уже была почти уверена, что этого не случится. Так что она наслаждалась пейзажем. Великолепным. Этот океан, что мерно накатывал волнами на скалы, точно зрители, бьющие в ладоши, чтобы подбодрить честолюбивую девушку, посылающую тело вперед, чтобы доказать Жерому и всему свету, что она имеет право на место среди людей, пусть маленькое, но свое место. Свое собственное.

Полчаса спустя дорога сделала поворот, и снова показался пляж. Жюли слегка поднажала, чтобы убедиться, что противник спекся. Он и правда едва не валился с ног. Теперь она, раскачиваясь, бежала по влажному песку. В ней росло то чувство восторга, о котором она мечтала накануне. Бежать по пляжу. Ей с трудом удавалось увернуться от предательски накатывающих на песок волн. Вдали уже виднелся дом. Жюли обернулась. Жером отстал. Она бежала, и с ее губ не сходила улыбка. Ладно уж, поможет она ему готовить. Такая уж она, эта Жюли. Не гордячка и не задавака. Простая. Но сейчас она наслаждалась победой. Когда до домика оставалось метров сто, она разглядела на террасе Поля, который держал на руках Людовика в пижамке. Малыш изо всех сил махал ручонками, чтобы подбодрить ее.

Поль знал, что не следует слишком задевать уязвленное самолюбие Жерома. Это может плохо кончиться. Следовало дождаться, когда он свыкнется со своим поражением и примет его. Единственное, в чем он был твердо уверен, – это в том, что сегодняшнее фиаско не причинит сыну вреда.

Уважаю, малышка!

– Как мало надо для счастья, а? – встретил Поль Жюли.

– Ну да… уффф… совсем мало… для счастья… – Жюли поднялась на террасу. Все-таки она тоже не могла отдышаться.

– Та маленькая точка, что движется по пляжу, – это Жером?

– Он еще движется?

– Злюка!

– Схожу-ка я за свежим хлебом. Ему понадобится подкрепиться. С «Нутеллой» хорошо пойдет, – добавила она. – Я возьму ваш кошелек?

– И принеси бриошь для Люка.

– Когда мы вернемся, я не смогу покупать ее каждый день.

– Тогда он сможет понять, в чем разница между отпуском и буднями!

Когда Жюли вернулась с хлебом, Жером сидел возле кухонного стола. Он уткнулся в стакан апельсинового сока и не соблаговолил даже взглянуть на нее. Опять за свое! Жюли вопросительно посмотрела на Поля, и тот подмигнул ей…

Пройдет…

Жером внезапно вышел из домика и направился на пляж. На востоке пробились первые лучи солнца. Жюли оставила Людовика со стаканом теплого молока и куском бриоши на попечение Поля. Какая-то сила погнала ее за этим мужчиной на пляже. Она сама не понимала почему. Она просто доверилась своему инстинкту. Жером, обхватив колени руками, сидел на песке, на полпути между зарослями травы и кромкой воды, и смотрел на океан. Все его тело было напряжено. Жюли заметила это еще издали. Он словно пытался оградить себя невидимым кругом, куда Жюли хотела бы проникнуть. Она молча присела рядом и стала смотреть на бесконечный танец волн, то набегающих на песок, то отступающих. Шли долгие минуты, шептались волны и где-то вдалеке, чуть севернее, кричали над портом чайки.

Наконец Жюли взяла его руку в свои ладони и тихонько произнесла:

– Жизнь порой бывает жестока, и иногда с этим ничего не поделаешь…

Жером глубоко вздохнул и, разразившись рыданиями, бросился в объятия молодой женщины. Он плакал долго. Поль с улыбкой вздыхал, глядя на них из окна кухни. Вот она, эта тоска, которая глодала его долгие месяцы. Наконец-то она выползла из своего укрытия, не отваживаясь больше таиться за внешним спокойствием. Покажись, проклятая тоска, и мы прикончим тебя. Растворись в соленой воде слез и затеряйся вместе с ней в морской пучине. Жюли уселась на Жерома верхом, чтобы крепче держать в объятиях. Она прижала его к себе, укачивая, как Людовика, когда тому плохо. Можно ли сравнить горе трехлетнего мальчика, который сломал свою любимую игрушку, с горем мужчины, потерявшего жену? Кто знает?..