Неделя на жизнь (СИ) - Анашкина Екатерина Юрьевна. Страница 21

— Ну, а дальше что было? — осторожно поинтересовался Макс.

— А ничего. Я позвонила в ЖЭК и там мне ответили, что никаких распоряжений не поступало, и никакой слесарь не приходил в наш дом. Более того, даже заявок из нашего дома не было.

— Во-от даже как! — невольно присвистнул Макс.

— Максим Викторович, только я прошу вас, не говорите ничего Наташе и Лизе. Я и сама молчу, не стоит их волновать еще и этим. Не знаю, как они еще держаться!

— Хорошо, Анна Петровна, я обещаю вам ничего не говорить, но прошу вас быть настороже. Вы все сделали правильно, но Наталью Ивановну не лишне было бы еще раз предупредить.

— Все настолько серьезно?

— Пока не знаю, но признаюсь честно, что эта история нравится мне все меньше и меньше.

— А уж мне-то как не нравится, если бы вы только знали! Но, может быть, вы что-нибудь можете нам посоветовать? Как нам себя вести? Мы же не можем, право, забаррикадироваться здесь до тех пор, пока вы не поймаете этого негодяя!

Макс покачал головой, раздумывая:

— Единственное, о чем я прошу вас — не оставлять Лизу одну и ни в коем случае никому не открывать дверь. Постарайтесь ограничить визиты к вам в дом любых гостей и соседей. Скажите, к примеру, что неважно себя чувствуете и не хотели бы в данный момент ни с кем общаться. Несомненно, что рано или поздно, Наталье Ивановне все-таки придется выйти из дому — в магазин, за хлебом и тому подобное. Но в этом случае она не должна терять бдительности. И, конечно, обо всех происшествиях сообщайте непременно мне или моему коллеге. Его зовут Алексей Дмитриевич Березин. Он полностью в курсе дела. Я оставлю вам свою визитку, а на обороте запишу, на всякий случай, и его телефон. Ну а сейчас, с вашего разрешения, я хотел бы поговорить с Лизой, а потом обязательно навещу вашу сердобольную соседку. Как вы говорите, ее зовут?

— Людмила. Людмила Александровна Кротова. Ее квартира находится как раз под нами, этажом ниже.

… И вот Макс уже целый час пытался узнать хоть что-то от этой самой Людмилы, «передовицы труда и вообще свободной личности». Свободная личность была в состоянии, которое в народе принято называть «птичьей болезнью». После вчерашней обильной попойки глаза у нее были мутными, лицо опухшим, и она явно была настроена на скандал.

— Уважаемая Людмила Александровна, — мягко продолжил Макс, — Никто не сомневается, что вы человек независимый и заслуживающий уважения, никто не оспаривает вашего права отдыхать так, как вы считаете нужным. Но прошу вас, поймите, что тот человек, что приходил к вам вчера, не слесарь.

— А кто ж? — выкатила покрасневшие глаза Кротова.

От неожиданности сделанного Максом заявления она даже, кажется, немного протрезвела. Машинально она стянула с головы дешевую потресканную заколку и давно немытые волосы рассыпались по плечам, припорошив стол перхотью.

Макс, стараясь, чтобы хозяйка не заметила его брезгливости, незаметно стряхнул «порошу» на пол, глубоко вздохнул и начал вдохновенно врать:

— В последнее время в вашем районе участились квартирные кражи. Вот такие вот лже-сантехники и электрики втираются в доверие и вычисляют потенциальных жертв. А потом придете в один прекрасный день домой, а самого ценного-то и нет!

— Господи помилуй! — перекрестилась Людмила, — Да ведь у меня и брать-то нечего. Стол да стул.

— Людмила Александровна, проявите понимание, помогите нам вычислить банду, — Макс нес все подряд, чувствуя, что проникшись серьезностью ситуации, Кротова понемногу начала приходить в себя. Продолжая напирать на ее гражданский долг, Макс пошарил в своих карманах и нашел там завалявшуюся таблетку шипучего аспирина, которую подсунула ему мама в прошлый свой приезд, когда он неожиданно слег с высоченной температурой. Он сунул таблетку в кружку, на дне которой болталась водопроводная вода, и дал выпить Людмиле.

— Фу, дрянь-то какая! Чем таблетки глотать, лучше б пивка купил! — поморщилась она.

— Вот сейчас мы договорим с вами, и вы сами пойдете и купите все, что захотите. Так как он выглядел?

Кротова собрала морщинами лоб и задумалась.

— Значитца так. Был он высокий, ну почти как ты, а может даже и повыше. Лицо такое… Ну, как тебе сказать, в общем, красивое, породистое такое. На слесаря и не похож совсем. Глаза, — не скажу какие, — в очках он был, в темных. Говорил складно, не матюкался, ну да Петька наш из ЖЭКа в прошлый раз тоже со мной вежливо разговаривал. Однако вот что удивительно: руки у него были странные.

— В смысле — «странные»?

— Вот тебе и «в смысле»! Чистые руки. Без грязи под ногтями, без заусенцев, а ногти, те вообще, как мне показалось, лаком покрыты.

— Это как это? — оторопел Макс, — Красным, что-ли?

— От, темнота-то! — захихикала Людмила, — Лак-то он разный бывает. И бесцветный тоже. Только когда им маникюр покрываешь, ногти блестеть начинают! Вот у него как раз блестели, — торжествующе закончила она.

— Да, действительно, странно, — согласился Королев.

— То-то и оно, — обрадовалась Людмила. — Говорю тебе, у слесарей ногти обычно покоцанные, грязные, а у этого, как с картинки.

— А если вы его снова увидите, — узнать сможете?

— Еще бы! У меня глаз-алмаз!

— Ну, спасибо вам, Людмила Александровна. Собирайтесь, вам необходимо сейчас проехать со мной в управление. С вашей помощью мы составим фоторобот.

— Какой еще такой робот? — удивилась хозяйка.

— Ничего сложного, вы просто опишете лицо человека, который приходил к вам, а наши специалисты нарисуют его портрет. Одевайтесь!

— Да ты что, совсем не видишь, — болею я! — возмутилась она, — И не уговаривай даже! Сегодня никуда не поеду. Говорю же, — давление у меня.

Королев с сомнением посмотрел на Кротову. Ну в самом деле, не силой же ее тащить!

— Ну хорошо, Людмила Александровна. Тогда я позвоню вам завтра, или в крайнем случае, в понедельник. И будьте осторожны, дверь никаким слесарям не открывайте. Договорились?

Людмила согласно закивала.

Он встал и направился к выходу. Хозяйка пошла за ним по пятам, видимо решив проводить гостя до дверей и не переставая причитала:

— Да ладно, чего уж там, приеду. Составим мы этот твой робот. Но «спасибо» в стакан не нальешь, а мне сейчас для успокоения нервов сам Бог велел! Слышь, чо, а можно мне, так сказать авансом, соточку?

— Не стоит вам больше пить, Людмила Александровна. Лучше ложитесь спать. А послезавтра я вам позвоню, — строго сказал он, и взяв перчатки и шарф, быстро вышел.

После духоты и перегарного дурмана в квартире соседки Гориных, промозглый ноябрьский воздух, наполненный выхлопами автомобильных труб, показался Максу вкусным и чистым. Он несколько раз вздохнул полной грудью, словно выпил те самые сто грамм, необходимые «от нервов». Несмотря на то, что стрелки часов едва лишь подобрались к четырем, на улице уже смеркалось. Солнце, не успев показаться, снова спешило укатиться за горизонт, оставляя Москву в непроглядном мраке и холоде. Королев достал телефон и обнаружил, что пока он был выключен, Березин звонил ему несколько раз. Кроме того обнаружилось и два звонка от Инны. Устроившись в салоне своей машины, он включил мотор и набрал номер Алексея.

— Ты куда пропал-то? — услышал Макс его голос.

— Никуда не пропал, просто выключил телефон, — он прикурил сигарету и открыл окно. — У меня тут, видишь ли, история получила продолжение. Соседка Гориных, некая Кротова, по всей видимости, видела нашего клиента. Кроме того, она может его описать. Сейчас она не в форме, а попросту говоря, тетку мучает жестокое похмелье, а вот завтра я привезу ее к нам, и у нас будет фоторобот. Можно было бы, конечно, и сегодня этим заняться, но…

— Да погоди, ты, Макс, — с досадой перебил его Березин, — Тут, по-моему, продолжение не только у тебя. Катя Долгова пропала.

— Как это «пропала»?! — от неожиданности он дернул сигарету и серый столбик пепла, отвалившись от нее, упал на джинсовую коленку.