Когда осенние печали. Часть 2 (СИ) - Пиженко Эвелина Николаевна. Страница 29

- Анна Сергеевна, - после звонка она неторопливо вышла вместе с Морозовой из класса, - мне кажется, вы теперь сгущаете краски. Я не отрицаю, что Казаков мог вести себя не совсем спокойно… но я не увидела ничего из ряда вон выходящего… Напротив…

- Естественно, - Анна усмехнулась в ответ, - при вас он вёл себя, как примерный ученик. Кстати, если вы заметили, Ираида Генриховна, у Максима на лице ни одной царапинки. А его отец утверждал, что он избит…

- Это не меняет дела, - тон директрисы стал железным, - и моя просьба к вам – в силе. Вернее, не просьба, а настоятельная рекомендация.

Вечером, дома, Аня всё рассказала мужу… Озабоченный своими собственными проблемами, Александр, тем не менее, как мог, успокаивал жену, полностью поддерживая её позицию.

- Боюсь, что Виктор окажется прав… - уже перед тем, как ложиться спать, Анна печально вынесла вердикт сегодняшним событиям, - И в этой войне я проиграю.

- Ну, как ты можешь проиграть? - приобняв её за плечи, Александр ободряюще улыбнулся, - ты – очень хороший педагог, ответственный человек, в конце концов, тебя дети уважают… Ну, что они могут тебе предъявить?

- А я не этого боюсь…

- А чего?

- Я боюсь, что не справлюсь с собой. Ведь этот Казаков… он так и будет вести себя на моих уроках. Понимаешь, Саша, я даже не могу придумать, как положить конец этому безобразию. Директор, по сути, на его стороне. Остальные преподаватели просто молчат… считают дни до выпускного… И я уверена, что меня никто не поддержит!

- Не переживай… - чуть прищурившись, Александр задумчиво посмотрел куда-то вперёд, - Всё будет хорошо. Вот увидишь…

Через день, переступив порог одиннадцатого «а», Анна была уже готова к новым выходкам Максима. Но, на удивление, парень сидел спокойно, лишь сжатые губы и злой взгляд из-под чуть прищуренных век выдавали внутреннее напряжение. Можно было догадаться, что он сдерживает какие-то негативные эмоции, готовые вот-вот прорваться наружу. Анна старательно обходила стороной проблемного ученика, решив не вызывать того к доске во избежание конфликта, но в середине урока Казаков сам неожиданно поднял руку.

- Listening to you, Максим (слушаю тебя, Максим), - она ответила не очень охотно, чувствуя какой-то подвох.

- У меня вопрос… - не сводя с учительницы прищуренного взгляда, парень нервно крутил в руках карандаш.

- Well, only in English (хорошо, только по-английски).

- Why have you not called me today to the Board (почему вы меня сегодня не вызываете к доске)?

- Do you want to answer the Board? (Ты хочешь отвечать у доски?) – Анна удивлённо приподняла брови – Казаков был способным учеником, но такое желание проявлял впервые.

- Yes.

- Well (хорошо). – Анна жестом показала на доску, затем протянула Казакову раскрытое пособие с заранее выделенным текстом, - Translate this text into English and write on the Board. And translate… - она обвела взглядом класс и остановилась на миловидной, но слегка полноватой, рыжеволосой девушке в очках, - Лиза Коростылёва. (Переведи этот текст на английский и запиши на доске. А нам переведёт Лиза Коростылёва).

Пока Казаков переводил текст, Анна общалась с другими учениками. Она не могла не отметить, что те всё пристальнее вглядываются в происходящее за её спиной… Заметив, что уже весь класс, раскрыв рты на вытянутых от изумления лицах не сводит глаз с исписанной доски, Анна, наконец, обернулась.

…Предложения, записанные Казаковым, были составлены абсолютно грамотно, видимо, он подготовился заранее… Пробежав глазами по тексту, Анна почувствовала, как лицо заливает жаром.

«The son of my English teacher is nothing like her husband. They have different facial features, voice, gait and body type. Any similarities. Perhaps she bore from her lover».

Судя по тому, как изумление учеников сменилось на недвусмысленные ухмылки, весь одиннадцатый «а» довольно правильно перевёл написанное обратно – на русский язык…

«Сын моей учительницы английского языка совсем не похож на её мужа. У них разные черты лица, голос, походка, телосложение. Ни одного сходства. Наверное, она родила его от любовника»…

- Мне… переводить?.. – Лиза Коростылёва перевела удивлённо-вопросительный взгляд с доски на Анну.

- Нет, - та смогла выдавить из себя одно единственное слово.

Анна была в замешательстве. С одной стороны, реагировать на подобную наглость нужно было очень быстро, чтобы не показать своего истинного состояния. С другой стороны, она совершенно не знала, как должна поступить в этой ситуации. Ей почему-то было стыдно звать в очередной раз директора и демонстрировать это «сочинение»… Она вообще не могла обсуждать эту тему…

Казаков невольно, сам того не зная, затронул глубоко запрятанную в её душе занозу. Изображать праведный гнев не хватало ни сил, ни мужества. К тому же, Анна прекрасно понимала, что, начни она сейчас разбирательства, вся школа узнает об этом инциденте, и, даже учитывая, что это – обыкновенная месть со стороны ученика, шёпота за спиной и рассуждений на тему «и, правда, не похожи!» ей просто не избежать.

«А Дима?! Чем обернётся ему вся эта возня?!»

- Анна, Сергеевна, так мы будем разбирать этот текст? – Казаков, как ни в чём не бывало, положил мел и отряхнул руки, - Я что, зря переводил?

- Ты неправильно перевёл, Максим, - отвернувшись от доски, Анна положила на стол сложенные локти и постаралась придать лицу непринуждённое выражение, - сотри то, что ты написал, и переведи правильно.

- Почему неправильно? – парень, в свою очередь, изобразил искреннее удивление, - Докажите!

- Текст, который ты написал на доске, не имеет отношения к тому, что написан в учебнике.

- Ну, вы докажите! – Казаков возмущённо махнул рукой в сторону доски, - Я считаю, что я написал правильно! Если у вас другое мнение, давайте разбираться!

- Ты написал ересь.

- Да почему – ересь?! Пусть Коростылёва прочтёт и переведёт! – видимо, интуитивно почуяв, что преподавательница ни за что не позволить произнести перевод вслух, парень заметно приободрился и пошёл в явное наступление.

- Немедленно сотри… - чувствуя, как предательский жар расползается по всему её телу, оставляя пунцовые пятна на щеках, шее, и даже ключице, Анна сжала в руках указку – косточки пальцев побелели от напряжения.

- Подождите… Я что, зря старался?! Вы мне оценку поставите?

- Нет, не поставлю.

- А почему?! Вы не имеете права…

- Я имею право не ставить тебе оценку. Так что, садись.

- Тогда объясните, в чём я не прав.

- Хорошо, я объясню после урока. Останешься, поговорим.

- Я не могу после урока… мне нужно в больницу, на перевязку. Вы сейчас объясните. Пусть другие послушают… Всем же интересно.

- Тогда поговорим в следующий раз.

- В следующий раз?.. – Максим разочарованно вытянул смазливое лицо, - Мне что, снова всё это писать на доске?.. Или вы стирать не будете?

- Вот это… - Анна жестом показала на доску, - Ты сейчас сотрёшь.

- Я не дежурный… - парень ехидно прищурился, - Что, Анна Сергеевна, правда глаза колет?

- Пошёл вон… - сжав побелевшие губы, Анюта не удостоила его взглядом.

- Это… мне?!

- Тебе. Немедленно покинь класс.

- Как скажете… - многозначительно улыбаясь, Максим прошёл к своему месту и, открыв сумку, вытащил оттуда фотоаппарат. Очень быстро наведя объектив на доску, сделал несколько снимков, затем, положив фотоаппарат назад, взял сумку и направился к выходу. Уже взявшись за ручку, обернулся и громко воскликнул, - Читайте школьную стенгазету!