Софья (обманутые иллюзии) (СИ) - Леонова Юлия. Страница 18
Кити, раздосадованная поведением Натальи, постаралась сгладить ситуацию:
- Софья Михайловна, Вы позволите. Мне хотелось бы показать вам усадьбу после завтрака.
- Я, - Софья бросила вопросительный взгляд на супруга, - я не знаю…
- Прекрасная мысль, - повернулся к ней Александр. – Я прикажу коляску заложить.
Завтрак продолжился в полном молчании. Девочки, окончив трапезничать, тихо выскользнули из-за стола и, сделав книксен, торопливо удалились из комнаты вслед за матерью. Раневский тоже не стал задерживаться. Сославшись на занятость, Александр оставил молодую жену в обществе своей сестры.
- Я буду ждать вас во дворе, - улыбнулась Кити, выходя вместе с Софьей из столовой.
Софи благодарно улыбнулась в ответ. Она заметила, что сестра Александра окончила завтракать, куда раньше ее, но осталась за столом, чтобы ей не было одиноко.
Торопливо переодевшись в платье для прогулки и, накинув на плечи теплый шерстяной плащ, Софья поспешно спустилась вниз. Кити оказалась приятной собеседницей. Софья откровенно любовалась девушкой: «У нее будет не счесть поклонников», - с некой долей зависти отметила она. Кити же с удовольствием рассказывала об имении, то и дело, указывая вознице, куда еще их отвезти.
- А хотите, я вам любимое место Саши покажу? – блеснув глазами, поинтересовалась она и смутилась от того, что назвала брата по имени, как привыкла.
«Саша, - мысленно произнесла Софья, будто пробуя имя на вкус. – Саша, доведется ли мне когда-нибудь назвать его так?» - вздохнула она.
- Хочу, - улыбнулась она замершей в ожидании Кити.
Коляска остановилась недалеко от обрыва над рекой. В общем-то, небольшая речушка, сейчас вобрав в себя все талые воды в округе, бурным потоком неслась по бескрайней равнине.
- Скоро здесь все зелено станет. Вот тогда красиво будет, - тихо заметила Кити, стоя рядом с Софьей на краю обрыва.
- Здесь и сейчас красиво, - мечтательно вздохнула Софи. – Простор какой, аж дух захватывает.
- Софья Михайловна, вы не держите зла на Наталью, - тихо заговорила девушка. – Она не всегда такой была. Пока Анатоль жив был…
- Я понимаю, - перебила ее Софья, не желая, чтобы она вслух произнесла слова, указывающие на причины, по которым семья Раневских оказалась в столь плачевной ситуации и которые, собственно, и привели Александра к браку с ней.
- Вы знаете, - печально улыбнулась Кити.
Софья кивнула в ответ, не желая продолжать разговор на эту тему.
На обратном пути обе молчали. Кити гадала о том, знает ли Софья о Надин, а Софья пыталась понять: отчего лицо Натали показалось ей знакомым?
Александр появился только к ужину. Натали в столовую не спустилась, сославшись на нездоровье, девочки остались ужинать у себя в детской, и в итоге, за столом они оказались втроем. Кити не стала задерживаться и, как только позволили приличия, торопливо пожелав всем спокойной ночи, оставила Софью наедине с ее мужем.
Софи отодвинула тарелку, мучительно краснея под его внимательным взглядом. «Он, наверное, думает, что я слишком много ем, - решила она и потянулась к бокалу с вином. – И слишком много пью», - заметила она его ироничную усмешку.
- Покойной ночи, Александр Сергеевич, - поднялась она из-за стола.
- Уже покидаете меня? – улыбнулся Раневский. – Вижу мое общество вам не слишком приятно.
- Скорее уж наоборот, - пробормотала себе под нос Софья и вздрогнула от того, что Раневский со стуком поставил на стол пустой бокал.
- Сядьте! Пожалуйста, - смягчил свой приказ Александр. – Софи, я полагаю, что пришла пора объясниться.
- Объясниться?! – распахнула глаза Софья. – О, не утруждайте себя объяснениями. Мне все и так понятно. Как скоро вы желаете вернуться в Москву, к прежнему образу жизни?
- Откуда у вас подобные мысли? – скривился Раневский. – Я лишь хотел сказать, что мы слишком мало знаем друг о друге и я, полагаю, нам обоим понадобиться время, чтобы привыкнуть к новому положению.
- Я думаю, вам вечности не хватит, - опустила глаза Софья. – Довольно, отпустите меня и не будем больше о том.
- Ступайте, - обронил Раневский.
- Я полагаю, мне не стоит ждать вас в своей спальне? – набралась смелости Софья.
Александр сглотнул ком в горле и отрицательно качнул головой.
- Я не стану тревожить вас сегодня. Вы расстроены и сами не знаете, что говорите.
«О, я знаю, что говорю! - хотелось выкрикнуть ей, но она промолчала. – И сегодня, и всегда, Вы не переступите порог моей спальни! Боже, веду себя как распутница. Мыслимо ли мужчине, пусть даже он и супруг, законный предложить подобное!»
На третий день приезда в Рощино Александр уехал. Раневский сухо попрощался с женой, обещая вернуться так быстро, как только это будет возможно. Встреча ему предстояла принеприятнейшая. Одно из имений Раневских – Штыково Анатоль умудрился заложить Московскому опекунскому совету. Процентов по этому долгу набежало немало, но Александр надеялся, что тех денег, что он получил в приданое за Софьей, будет достаточно, чтобы расплатиться. Переговоры заняли немало времени, Раневскому неоднократно намекали, что имение убыточное и на него есть весьма выгодный покупатель. Настаивая на том, чтобы выкупить закладную, он поступает себе в убыток, но Александр твердо стоял на своем и в итоге выкупил заложенную братом усадьбу.
Неимоверное облегчение испытал он, держа в руках расписку о выкупе закладной. Теперь можно будет отдать Штыково Наталье, дабы раз и навсегда избавиться от ее общества. Еще при жизни брата, Александр не раз ловил на себе задумчивые взгляды своей belle-soeur. Будучи старше его на четыре года, в свои тридцать один Натали оставалась весьма привлекательной особой и, как полагал Александр, у Анатоля были вполне весомые поводы ревновать красавицу жену. В последние годы Александр редко бывал дома и совсем не потому, что не скучал по отчему дому. Причиной всему была безумная ревность брата вопреки всякому здравому смыслу решившему, что Елизавета вовсе не племянница Александру, что родство, связывавшее их, что ни на есть самое кровное: Анатоль полагал, что отцом Елизаветы является не он, а Александр. Как на грех, Лизонька вовсе не походила на своего родителя, но зато много чего взяла от своего дядюшки: такая же светловолосая с ясным голубым взором, она, несомненно, обладала чертами Раневских, но вот только не теми чертами, которые хотелось видеть в дочери Анатолю. Наталья на все истерики супруга только молча улыбалась в ответ, не подтверждая и не опровергая его обвинений.
В Рощино Раневский вернулся поздней ночью. Софью разбудил лай собак на псарне. Приподнявшись на постели, она прислушалась к неясным звукам, доносящимся со двора. Когда же по коридору раздались тяжелые шаги, Софи безошибочно определила поступь супруга. Соскочив с постели, Соня, накинула на плечи капот и выглянула в коридор: «Я лишь одни глазком взгляну», - пообещала она самой себе.
Ступив в темный коридор, Софья замерла. В конце галереи она различила две фигуры: мужскую и женскую. Прикусив костяшки пальцев, чтобы не вскрикнуть в голос, Софи тихо прикрыла двери в свои покои и вернулась в постель.
- Полно, Натали, - оторвал руки женщины от своей шеи Раневский. – Ни тогда, ни сейчас вы не нужны мне.
- Сам придешь, Саша, - улыбнулась Наталья, - на коленях приползешь, - провела она кончиками пальцев по его щеке.
Глава 5
Утром Софья не вышла к завтраку, сославшись на недомогание. Раневский даже глазом не моргнул, когда Алёна неловко потоптавшись в дверях столовой, передала, что барыне нездоровиться. Натали спрятала довольную усмешку, поднеся к губам чашку с кофе. Кити заметно огорчилась: день выдался на редкость теплым, и она полагала, что Софья не откажется составить ей компанию в прогулке по парку.
Прошедшей ночью, вернувшись в свою спальню, Софья наплакалась до головной боли, до головокружения, ей показалось, что в комнате невыносимо душно, распахнув окно в ночной сад, она подставила лицо холодному весеннему ветерку, дабы остудить разгоряченную кожу. Проснувшись поутру, она с трудом сглотнула: в горле першило, яркий свет солнечного утра, отозвался резью в воспаленных припухших веках. Попросив камеристку задернуть шторы, она с трудом сделал несколько глотков воды. Откинувшись на подушки, Соня приложила руку к пылающему лбу: «Господи, не хочу жить, не хочу! Забери меня», - всхлипнула она. Растерявшаяся Алёна по просьбе барыни, высказанной едва слышным шепотом, спустилась вниз, сказать, что хозяйка к завтраку не выйдет.