Не совсем джентльмен - Д'Алессандро Джеки. Страница 23

– Нет, я вполне серьезно. Есть очень много правил, все они должны быть где-то записаны. Для этого и придумана «Настольная книга».

– И у вас она есть?

– Конечно.

– И вы мне ее покажете?

Он улыбнулся и сделал еще шаг вперед.

– Моя дорогая Виктория, я покажу вам все, что захотите.

Она уперлась в стену.

– У меня такое ощущение, что это ваше «скрепление поцелуем» – еще одна уловка, чтобы залезть под корсет!

– Мысль, конечно, интересная, но я буду честен с вами.

Натан подошел совсем близко к ней, а ладони прижал к стене.

– Видите? Так я даже дотронуться до вас не смогу. Начинаем скреплять?

Прислонившись спиной к стене, Виктория пыталась вызвать в себе досаду, что он уже второй раз так загнал ее в ловушку. Но вместо протеста в ней кипела страсть. Кажется, прошло меньше часа, с тех пор как она пыталась представить себе его глаза, наполненные желанием. Теперь она знала это выражение: голод и возбуждение, заставлявшие все ее тело гореть.

Даже без прикосновений она чувствовала его тепло и тот же приятный запах сандалового дерева и моря. Виктория не успела прийти в себя после предыдущего поцелуя и не была уверена, что сможет казаться бесстрастной. Что ж, сегодня твой день, современная женщина.

Его темные волосы перемешались с ее кудрями, она закрыла глаза и, прижавшись ладонями к стене, готовилась к приятнейшему «нападению».

Но все оказалось по-другому. Он начал покрывать ее лоб, щеки, уголки губ осторожными поцелуями, похожими на касания бабочки. Аромат его теплого дыхания – что-то вроде корицы – нежно ласкал ее кожу. Когда он приблизился к ее губам, Виктория ощутила дрожь во всем теле: в висках, в горле и даже в бедрах.

Она в очередной раз стала готовиться к необыкновенным минутам, но опять удивление – он лишь коснулся ее губ, потом, когда она ответила, удостоил ее медленным, мягким поцелуем, не спеша, что ей нравилось, хотя и тревожило. Виктории нестерпимо захотелось обнять его, почувствовать на себе его руки. Пот стекал по ее телу, она старалась изо всех сил устоять на дрожащих ногах. Она нуждалась в большем и сама обняла Натана за талию, чтобы приблизить его, но он не дался, отступив. Она чуть не застонала в знак протеста и вновь прижалась к стене, которая, кстати, оказалась хорошей опорой, когда она уже готова была упасть без сил.

Заставив себя открыть глаза, Виктория увидела, что он ничуть не изменился в лице, оставаясь таким же безмятежным, в то время как она была на вершине волнения и замешательства. Пока она прижималась к стене, приводя себя в чувство и сдерживая дыхание, Натан не терял времени: в полной тишине, не спрашивая у нее, он поправил ей кружева и лямки на платье, затем умело и быстро застегнул корсет – он явно бы знаком с тонкостями женских нарядов. Интересно, он раздевал женщин с такой же скоростью и сноровкой?

С непроницаемым взглядом он сказал:

– Ну что ж, сделку мы скрепили, теперь прошу вручить мне письмо, Виктория.

Она еле сдержалась, чтобы не попросить его повторить эту фразу, произнесенную глубоким тихим голосом.

– Я отдам его вам, когда мы вернемся в дом.

– Послушайте, если в вас заговорила скромность, то это излишне, потому что, напомню, я уже знаком с тем, что у вас под корсетом.

Ее щеки запылали. Но за такое напоминание она была даже благодарна ему: Натан в ее мирной жизни – лишь наглец и выскочка.

– Письмо спрятано не в корсете. Давайте сначала вернемся в Крестон-Мэнор.

Натан молча смотрел на нее, но Виктория оставалась спокойной. Наконец он кивнул:

– Отлично, тогда давайте выбираться отсюда.

Он взял ее шляпку, доверху наполненную ракушками, и протянул руку. Ни слова не сказав, Виктория приняла ее, и они вышли из пещеры. Как только путь был преодолен, Наган отпустил ее руку.

Где же то блаженство, которое должно было переполнять Викторию после всего случившегося? Странно, она чувствовала разочарование, хотя стоило порадоваться, – ведь только вчера приехав в Корнуолл, она уже сегодня достигла своей цели – поцелуя, которого он не забудет. Но появилось неожиданное отклонение от плана: она вдруг поняла, что ей тоже сложно будет выбросить из памяти эти мгновения.

Беспокойство нарастало: а получилось ли заставить его надолго запомнить этот злополучный поцелуй? Может, он через пять минут уже все забудет? Или уже забыл.

Они шли вдоль моря, и она искоса поглядывала на него: казалось, Натану был безразличен весь мир, он просто шел и наслаждался солнечными ваннами и ветром, обдувавшим его волосы. Он наклонился и, чуть улыбнувшись, подобрал прелестную раковину цвета слоновой кости. В его взгляде можно было разглядеть все – полное спокойствие, беззаботность, но только не мучительные размышления о произошедшем.

Виктория не выдержала и спросила:

– О чем вы думаете?

Он погладил себя по животу и ответил:

– Интересно, что повар приготовит сегодня. Надеюсь, что-то существенное, а то я умираю от голода.

Невероятно! Этот подлец думал о еде! Виктория плотно сжала губы, чтобы не задавать других вопросов, ответы на которые слушать не хотелось, и промолчала всю дорогу.

Когда они приблизились к конюшням, она увидела лорда Саттона и Элвика, стоявших у входа. Оба смотрели с любопытством. Виктория тут же представила, какой беспорядок творился у нее на голове из-за ветра... и длинных рук Натана. Но ветер растрепал ей прическу еще до визита в пещеру, так что у Виктории было вполне подходящее объяснение.

Сидя верхом на коне, Натан наблюдал, как его брат и Гордон рассматривают Викторию. И это его не устраивало: Гордон любовался ею, будто вкуснейшей конфетой, взгляд Колина был также полон восхищения. Похоже, оба они были не прочь поохранять ее. Натан внушал себе, что его досаду подогревает исключительно желание поесть.

Не успела Виктория подъехать к конюшне, как Гордон уже приветствовал ее, широко улыбаясь:

– Выглядите потрясающе, леди Виктория!

Она засмеялась:

– Вы либо очень галантный, либо близорукий человек, лорд Элвик, потому что я знаю, какой ужас сейчас творится у меня на голове из-за сорванной ветром шляпки. Да и все остальное надо привести в порядок, не только прическу.

– У меня прекрасное зрение, – сказал Колин, присоединяясь к ним и улыбаясь Виктории, – и я полностью разделяю мнение Гордона – вы очаровательны! Как вам понравилось на пляже?

– Я просто в восторге! Пейзаж восхитителен, а свою непоседливую шляпку я наполнила ракушками.

– Да, я тоже остался доволен, – сказал Натан, направляя вороного в стойло вслед за лошадью Виктории.

– Но где же ваша провожатая, леди Виктория? – спросил Гордон, кидая неодобрительный взгляд в сторону Натана.

– А с каких пор наставники должны сопровождать своих подопечных на прогулку средь бела дня? – вмешался Натан в разговор, холодно глядя на Гордона и давая ему понять, что вопрос был неуместен. Как будто он или Виктория нуждались в присмотре!

– Быстрая езда и прогулка по пляжу утомили бы леди Делию.

Гордон и Колин снова обратили все внимание на гостью. Гордон помог ей спуститься с лошади, и Натан заметил, что его руки оставались на ее талии дольше, чем следовало. Виктория тоже не оставила это без внимания и слегка покраснела.

Он соскочил с седла, и Колин, державший поводья Фиалки, отдал их Натану, будто конюху. Раздосадованный, злой, Натан повел обеих лошадей в стойло. За спиной слышался веселый смех Виктории – она беседовала с двумя новыми поклонниками. Надо будет избавить ее от их компании, чтобы получить свое письмо. Тут Натану пришла в голову еще одна мысль: если бы в пещере вместо него был Колин, его ловкие пальцы точно смогли бы достать записку. Но представить себе, что его брат трогает Викторию, Натан не мог.

– Хорошо прокатились, доктор Натан? – спросил Хопкинс, выходя из соседнего помещения.

– Да, это меня... освежило.

«А еще взволновало и заставило нервничать!» Мысли вихрем проносились в его голове.