Космический маразм - Бушов Сергей. Страница 14

Издалека доносился звук забиваемых в землю свай. Внизу, в темноте, поскрипывали доски. Пространство ходило ходуном, и я всё никак не мог заставить себя раскрыть глаза, потому что не знал, что меня ждёт там, снаружи моей головы.

Наконец веки разлепились, я увидел свет. Я долго не мог сфокусировать зрение – видимо, действовало то, что мне вкололи. Когда картинка стала более или менее чёткой, я понял, что сижу на пыльном чердаке деревянного дома. Попытался пошевелиться, но не смог. Толстая грязная верёвка обхватывала моё туловище, ноги и руки, крепко прижимая меня к металлическому ржавому креслу. Огромный узел находился на запястье моей правой руки, и конец верёвки, напоминающий поникшую змеиную голову, свисал с подлокотника очень близко к моим пальцам. Я попытался его ухватить, но ничего не выходило – слишком туго была притянута к железке рука.

Я огляделся, благо мог свободно вертеть головой. Деревянный пол был покрыт толстым слоем пыли, на котором отпечатались следы ботинок и, похоже, тигриных лап. Справа на полу среди кучи грязного тряпья валялась металлическая труба. Она бы могла мне пригодиться в драке, но для этого мои руки надо было сначала освободить.

Слева в крыше я видел небольшое отверстие, из которого пробивался свет, но, сколько ни приглядывался, не мог рассмотреть, что за ним. На одной из стропилин стояло перевёрнутое ведро, заполненное водой. Поверхность воды спокойно себя чувствовала под углом градусов шестьдесят к горизонту. Ведро, которое давно должно было упасть вниз, на пол, тоже не собиралось этого делать. Я зажмурил глаза, потом снова открыл. Вода по-прежнему не выливалась. Чёрт с ней, пора было уже привыкнуть ко всем этим странностям.

В дальнем конце чердака в полу виднелся прямоугольный люк. И как только я его заметил, в нём показалась голова человека. Это был тот самый странноватый парень с детским лицом, который выстрелил в меня иглой. Он поднялся из люка и с улыбкой направился ко мне, неся в руке маленький металлический чемоданчик.

- Пришли в себя? – произнёс он. – Отлично. Конотоп, иди сюда! Он очухался, – и, уже снова обращаясь ко мне: - Хотите узнать новости?

- Какие новости? - спросил я. Мой собственный голос звучал тихо и хрипло.

Парень придал своему лицу совершенно дикое выражение, два раза неуклюже подпрыгнул на месте и заорал:

- Северной Америки больше нет!

Со стороны люка к нам приближался тигр.

- Прекрати, Кентел, он не понимает твоего юмора. Впрочем, как и я.

Кентел отошёл в сторону. Конотоп приблизился ко мне и посмотрел мне в глаза:

- Ну что же, Ясоний, продолжим наши попытки?

- Может быть, вы развяжете меня?

- Потом – возможно. Сначала «Естрементеракориндо».

Я безуспешно попытался ослабить верёвки.

- Может быть, вы хотя бы объясните, что происходит? Тогда мне будет проще решиться.

Тигр издал звук, похожий на смешок.

- Я не мастер насчёт объяснений. Так что буду кракракра… - он сглотнул что-то и скривил морду. - Короче, времени в обрез, поэтому перейдём на «ты». Всё, что тебе нужно знать – Земля в опасности. Есть два способа спасти её. Первый – сделать её безумной. Что, как видишь, уже происходит. Второй – «Естрементеракориндо».

Он улёгся возле моих ног, не отводя от меня взгляда.

- Слушайте… - пробормотал я. - Но ведь этого же всего нет… Ведь не бывает говорящих тигров, обезьян и стариков с дыркой в голове.

- Бывает, - ответил Конотоп. - И я могу тебе это доказать. Хочешь, я откушу тебе ногу?

Несмотря на то, что я был крепко привязан к креслу, я умудрился подпрыгнуть от неожиданности.

- Нет… - сказал я. – Не надо…

- Тогда просто скажи «Естрементеракориндо».

- Но что это значит? Зачем я должен это говорить?

Конотоп вздохнул.

- Ты слишком много думаешь. Зачем все эти вопросы? За тебя всё давно придумали, и тебе нужно только следовать указаниям… Кентел, дай ему … р-р… лекарство.

Кентел, до сей поры с отсутствовавшим взглядом сидевший на горе тряпок, открыл чемоданчик, что-то достал из него и приблизился ко мне.

- Откройте рот, пожалуйста.

- Зачем? – спросил я, и он проворно сунул мне в рот маленькую пилюлю.

- Что это? – я нащупал таблетку языком и придвинул к губам.

- Это нужно, чтобы ты стал послушнее, - ответил Конотоп.

Я изо всей силы выплюнул таблетку изо рта. Она выпорхнула в воздух и неторопливо полетела по спирали к потолку. «Сильное магнитное поле», - подумал я.

- Нет, ну что за идиот! – возмущённо выкрикнул Конотоп. - Кто же плюётся лекарствами? Кентел, тащи лобзик. Будем вводить таблетку внутривенно.

- Слушаюсь, господин фельдфебель! – бодро выкрикнул Кентел. Он направился быстрым шагом к люку и исчез в нём.

Через мгновение сарай сотрясло сильным ударом, словно в нижний этаж кто-то с большой скоростью въехал на грузовике.

- Что за чёрт? – недоумённо вопросил Конотоп. - Никуда не уходи, - он в два прыжка достиг люка и просочился в него вместе с хвостом.

Сарай вздрогнул ещё раз. Затем наступила тишина. Я пару раз дёрнулся, пытаясь ослабить верёвки. Безрезультатно. Вообще-то оказаться на чердаке сарая связанным собственными глюками – это чересчур даже для сумасшедшего. Боже мой, неужели никто не сможет мне внятно объяснить, что происходит? Тигр говорил что-то о том, что Землю пытаются сделать безумной. Может быть, это правда? Уж не знаю, что это значит и как это возможно, но ведь могут существовать какие-то секретные военные технологии… А если тигр не врал, то, может быть, действительно стоит произнести это странное бессмысленное слово? Ну, куда они делись? Я уже готов…

Снизу, под полом, что-то тихо потрескивало. Словно шуршала жёсткая сухая бумага, или невидимые ноги топтались по еловым веткам, или… О Боже… Я почуял запах гари.

- Конотоп! – заорал я. - Кентел! Мы горим!

Никто не ответил. А может, они специально подожгли сарай? Может, они хотят, чтобы я сгорел здесь? Но зачем? Наверно, они просто сумасшедшие. Ну да, надо было мне сразу догадаться… Хотя какая теперь разница? Надо выбираться отсюда!

Я напрягся и задвигал рукой, стараясь расшатать ржавый подлокотник. Пружины подо мной скрипели в такт моим судорожным ёрзаниям, но это был единственный заметный результат. Попробовал другой рукой, потом ногами. Кресло было прочным.

Тем временем чердак начал заполняться дымом. Я чувствовал жар разгорающегося снизу огня. Похоже, для меня дыхание смерти оказалось горячим.

Чёрт побери, я же совсем молодой ещё! Я ещё совсем не жил. Не завёл семью, детей, не сделал ничего полезного для человечества… Я не хотел умирать!

Тяжело дыша, я извивался, словно уж. Верёвка впивалась в кожу. На запястье выступила кровь. Я вспотел – то ли от огня, то ли от волнения, то ли от активных попыток встать с кресла. Пот как смазка теоретически мог бы мне помочь, но у меня всё равно не хватало сил вырваться из пут.

Я устал и безвольно расслабился. Пусть. Я не мог ничего сделать. Если уж суждено умереть, от этого никуда не уйти. Пол в дальнем конце чердака медленно чернел и покрывался язычками пламени, сначала маленькими, затем всё больше. Огонь побежал вверх по стропилам, а дым лез в нос и глаза, и мне становилось тяжело дышать. Я уже представил себе, как корчусь в пламени, которое пожирает мою кожу и мясо, причиняя нестерпимую боль, как лопаются мои глаза и чернеют ногти…

Огонь окружал меня со всех сторон, приближаясь по доскам пола к моим ногам. Дым заполнял помещение так плотно, что я мог видеть метрах в трёх, не больше. Было жарко, мне казалось, что я плавлюсь. Вот сейчас…. Сейчас ближайший ко мне огненный ручей дотечёт до моих кроссовок, набросится на них, и начнётся последняя в моей жизни пытка…

Внезапно зашевелился узел верёвки на запястье моей правой руки. Он приподнялся, качнулся пару раз из стороны в сторону, и я вдруг понял, что это голова. Она смотрела на меня своими маленькими чёрными глазками, напоминающими капли смолы, и словно бы пыталась понимать, что творится вокруг.