Космический маразм - Бушов Сергей. Страница 39

- Сейчас рванёт… - прошептал Вам Кого.

Яркая вспышка озарила экран. Корабль вздрогнул и жалобно заскрежетал. На потолке потухли лампы. Я почувствовал, как пол под ногами уходит вниз. Железки, загромождающие помещение, поползли влево.

- Похоже, корабль потерял управление, - сказал Вам Кого.

Я бросил взгляд на экран. Конотоп лежал на поверхности корпуса, ухватившись передними лапами за отогнутую часть разодранной обшивки. У него были обожжены усы и рассечено левое ухо. Мне показалось, что в уголке глаза блестит слеза. У меня мелькнула мысль, что тигры не плачут. Но ведь и не говорят....

Корабль кренился набок. Резким толчком нас швырнуло на прутья решётки. Корпус «Пэк-Сота» покатился по полу, кувыркаясь. Последнее, что я увидел на мониторе – Конотоп разжал когти и полетел вниз, сквозь стремительный поток воздуха, к маленькому продолговатому сооружению на Земле, в котором я успел узнать Останкинскую башню.

Корабль переворачивался вверх ногами. Я вцепился пальцами в решётку, но очередной толчок оторвал меня от неё и подбросил вверх, ударив затылком и спиной о потолок. В голове помутилось.

- Мы разобьёмся? – прохрипел я, пытаясь привстать.

- Возможно, - отозвался Вам Кого из пространства над моей головой.

Тут я услышал скрежет. Прутья решётки просвистели мимо, убираясь в отверстия.

- Он успел! – воскликнул Вам Кого. - Бежим!

Я почувствовал, как он стиснул моё запястье и метнулся во мрак, увлекая меня за собой, к мерцающим огонькам космокатера. Подбежав вплотную, Вам Кого дёрнул за ручку на борту, заставив откинуться причудливой формы крышку кабины. Катер нависал над нами, словно игрушечный самолётик, подвешенный вверх ногами под потолком.

- Как же залезть? – пробормотал Вам Кого.

Однако корабль тут же тряхнуло и кувыркнуло в очередной раз, так что нас оторвало от пола и швырнуло прямо в кабину. Я приземлился на бок в мягкое кожаное кресло. В руки Вам Кого спланировал большой коричневый ботинок с развевающимися шнурками.

- Молодец, молодец, - сказал Вам Кого, откладывая ботинок в сторону и тыкая в кнопки на пульте. – Потом поласкаешься, некогда.

Катер резко сорвался с места, в залитое светом пространство, и меня затошнило от подкатившего к горлу содержимого желудка. В соседнем кресле сидел Вам Кого с всклокоченной бородой. А над катером, сверху, висела охваченная огнём огромная тарелка Конотопа, медленно разваливающаяся на два огромных куска. Мне показалось, что в трещине мелькнула фигура Кентела с мечом в руке.

Наш катер разгонялся, облака летели за стеклом кабины прочь, и я понял, что постепенно прихожу в себя.

- Не говори ничего, - тихо произнёс Вам Кого. – Они были лучшими учёными во Вселенной.

Я сел прямо и обернулся. Гигантский корабль стал маленьким ярким факелом, стремительно летящим к поверхности земли, и вскоре его уже невозможно стало рассмотреть.

Я бросил взгляд на приборную доску. Множество экранчиков с постоянно меняющимися цифрами, комбинации горящих лампочек, качающиеся стрелки не говорили мне ровным счётом ничего. Тесная кабинка напоминала салон двухместной микролитражки, так что никакой экзотики я не ощущал – разве что мелькающие внизу здания.

- Летим в Кунцево, - сказал Вам Кого. – Там одно из яиц, если я правильно разглядел координаты, и мой корабль. Надеюсь, дотянем. Топлива почти нет.

Он извлёк из-за пазухи бутылку водки, с хрустом открутил пробку и приложился к горлышку на несколько секунд, прикрыв веки.

Потом обратил на меня свои красные глаза и заговорил:

-Я знал Рахов с детства. Так получилось, что я дружил с их отцом, Чебуром. Он был известным психиатром. Как у вас говорят, светило. У него ещё брат мой… Кхм… Неважно. Мать их никто не знал, но я подозреваю, что она с Киноса – там у многих такие зрачки. А Чебур Рах погиб, когда Конотопу было семь лет – неудачно продемонстрировал на себе трепанацию черепа во время лекции студентам. Я хотел усыновить детей, но мне отказали – жены у меня не было, ну, и другие причины… Я смог пристроить их в хороший интернат, надеялся приглядывать, но политика закрутила, и только спустя много лет я узнал, что братья Рахи всерьёз занялись наукой. Я застал их в очень трудном положении... Не хотите?

Он протянул мне бутылку с влажным от слюны горлышком. Я потянулся к ней, но Вам Кого тут же передумал:

- Нет. Вам нельзя. У вас фантазия разыграется. Придумали тоже – медведи! – Он покачал головой, влил в себя ещё немного водки и продолжил:

- Первую их статью, «Диалог о двух системах мира», восприняли вполне благожелательно. Говорили, что в ней есть интересные мысли, а общий нестандартный подход списывали на молодость. Однако уже в следующей работе, «О бесконечности, Вселенной и мирах» они показали, что настроены всерьёз изменить представление о современной физике, и этого сообщество им не простило. Их перестали печатать, не предоставляли лаборатории, а в конце концов, после пары разгромных статей в их адрес, выселили из университетского городка. Тогда я выбил Рахам помещение в здании Конгресса. Честно сказать, я мало что понимал в их трудах, и мной руководило не желание поддержать исследования, а скорее чувство вины за то, что я их оставил. Теперь мне и дальше придётся с ним жить. Надеюсь, что осталось недолго...

Вам Кого помрачнел и замолчал. Я хотел его подбодрить, но всё никак не мог подобрать слов, и поэтому просто сказал:

- Э... Кажется, мы падаем.

В тот же миг корпус катера вздрогнул, и нас стало швырять в воздухе, словно таракана в унитазе.

- Не волнуйтесь, Володя, - произнёс Вам Кого. – Просто топливо кончилось. Придётся выбросить тормозной парашют.

Он потыкал пальцами в пульт, обернулся, взглянув в заднее стекло, и промямлил:

- Так и не приучился Конотоп к порядку... Парашютов-то нет.

Мы продолжили беспорядочное падение. Воздух за стёклами ревел, катер трясся, и я увидел, как большой кусок красного металла с хрустом оторвало от корпуса, унеся вверх.

- Крыло потеряли, - прокомментировал Вам Кого, отхлебнув из бутылки. – Пристегнитесь, будем катапультироваться.

- А? – не расслышал я, и тут же почувствовал, как в кабину ворвался разъярённый воздух – это откинулась крышка. Кресло впилось мне в спину, и я вылетел наружу. Снизу что-то бабахнуло, меня обожгло языком огня, затем я увидел стремительно приближающийся снизу кустарник и рухнул в него, едва успев прикрыть глаза рукой и почувствовать, как деревянные прутья обдирают кожу. Сверху свалилось моё кресло. Я кое-как выполз из кустов, сел, удивляясь, что не переломал костей, и потряс головой.

Сверху, словно на троне, спускался на кресле, подвешенном под небольшим парашютиком, Вам Кого в белой шляпе и с наполовину опустошённой бутылкой в руке.

- Что же вы, Володя, парашют не раскрыли? – поинтересовался он. – И не пристегнулись...

- Я думал, он сам... – пробормотал я и, покачиваясь, встал. Спина ныла, на губах чувствовался вкус крови.

- Не будем терять время, - сказал Вам Кого, поднимаясь с кресла и хватая меня за руку. – Яйцо должно быть там.

Он махнул рукой в сторону маленькой поросшей тиной речушки, и я заковылял за ним, вяло удивляясь про себя, как в его возрасте можно сохранить столько энергии.

- Ага! – закричал он через мгновение. – Вот и оно...

Я подошёл поближе и сквозь плывущие перед глазами круги увидел огромное, метра два в высоту, яйцо из серого камня, уютно притулившееся среди травы в небольшой ямке острым концом вверх. На его боку была закреплена чёрная пластмассовая панель с индикатором, почти полностью заполненным зелёным цветом.

- Значит, так... – быстро заговорил Вам Кого. – У нас всего пара минут. Надо, чтобы яйцо не вскрылось. Если вскроется, освободится антивещество, и километров на пятьсот вокруг всё исчезнет, выделив огромное количество энергии. Я, к примеру, не знаю, чего больше хочу – поджариться или просто улетучиться... Можно попытаться отодрать индикатор... – Он схватился за панельку, но тут же отпустил. - Хотя чем это поможет? Думайте, Володя, думайте!