Пламя Луны (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна. Страница 10

Измиль не хотел бы быть Оберегающим. Его манила открытая воинская слава и удовольствия жизни. Ни один из встреченных воином за все года Оберегающий не выглядел довольным. И он искренне не понимал устремлений Колина или Анри, которые мечтали о несбыточном. Кто, в здравом уме может хотеть быть Оберегающим?

На месте слоняющегося сейчас по залу Колина, он бы благодарил всех известных богов, и Мать в первую очередь, что та избавила его от такой участи. А этот воин - убивался. Измиль передернул плечами, потягивая прекрасное вино. Что ж, он не мог привить другим удовольствие к жизни.

О самом Данииле Измиль знал не больше, чем о касте в целом. Этот кашим с детства воспитывался Конклавом, его учителем был Килим, Оберегающий старшей наследницы силы Матери-Луны. Именно потому десятилетний мальчишка был вместе с семьей Хранительниц в тот день, когда на них напали гарруны. Никому точно не было известно, что произошло в тот черный для народа Луны день. Но вся семья Дочери Луны была убита, включая двух старших дочерей и наследниц. И только самой младшей, четырехлетней Иллие, удалось выжить. И как утверждали очевидцы, не без помощи десятилетнего Даниила. С того времени кашим был назначен Конклавом Оберегающим единственной хранительницы силы сили"нов.

Его учителя, Килима, едва удалось вытащить из цепких объятий Матери. Оберегающий средней дочери - умер, пытаясь закрыть собой подопечную.

В те времена многие поговаривали о предательстве, но так ничего и не удалось доказать. Конклав сплотился вокруг малышки - хранительницы, и не спешил выбирать нового члена на место погибшего товарища.

То, что произошло двенадцать лет спустя, было покрыто для всех еще большим мраком. Кашим взбунтовался. Он оставил наследницу и Конклав, и исчез в неизвестном направлении. Но, что было самым удивительным, Конклав даже не сделал попытки вернуть бунтаря. Советники сделали все возможное, чтобы сили"ны как можно скорее забыли об этом. Словно сговорившись отрицать само его существование.

А наследницу, вновь, упрятали так надежно, что многие годы ее никто вообще не видел. Это оживило слухи о заговорах и происках врагов, но правды так никто и не узнал.

И вот теперь, Конклав сам позвал ренегата. Зачем? Измиль весь вечер задавался этим вопросом. И не он один.

- Перестань бродить, как неприкаянная душа человеческая, Колин. - Измиль устал от этого мельтешения. - Лучше расскажи мне, что тут творится.

Воин бросил на него странный взгляд, но подошел к креслу, стоящему рядом, и сел.

- Если бы я знал, что тут творится, помог бы тебе. А так… - он развел руки, - извини, сам мучаюсь в догадках.

Измиль удивленно приподнял светлую бровь.

- Разве ты не был единственным, кого пускали в святая святых - обитель наследницы? Мне казалось, что вы с ней… близкие друзья. - Мужчина прищурился, позволяя своим словам многозначительно повиснуть в воздухе.

Колин хмыкнул и бросил на собеседника внимательный изучающий взгляд.

- К моему сожалению, не настолько "близкие", как хотелось бы.

Эти слова чуть не заставили Измиля заурчать, словно пригревшегося у огня кота.

Прекрасная новость. Просто замечательная. Среди воинов всегда считалось, что причина недоступного и надменного отношения Дочери к ним - именно в Колине. И все ожидали, что именно он будет ее избранником. Так что, если этот глупец за десять лет своей "дружбы" не смог получить от Дочери желаемого, его можно исключить из списка соперников.

Анри - это смешно. Листера воин даже не включал в расчеты возможных претендентов на обладание Хранительницей.

Но мысль о загадочном кашиме быстро испортила ему настроение. Гэрем был твердым орешком, Измиль почувствовал это еще на совете. А уж по тому, что произошло после, несложно было предположить, что не все так просто в прошлом Дочери и ее Оберегающего. Что-то там, определенно было. И если Измиль хотел добиться наследницы - он должен выяснить, что именно.

Бросив еще один внимательный взгляд на вперившегося в огонь камина Колина, Измиль решил, прощупать почву в этом направлении.

- А что насчет этого кашима? - Измиль заметил, как застыл Колин.

- А что с ним? - Осторожно переспросил воин, беря в руки свой кубок и рассматривая его с таким тщанием, словно в жизни не видел предмета интересней.

- Нельзя не заметить некоторого… напряжения между Дочерью и этим Даниилом. - Измиль не выказывал своего интереса открыто. Охотник затаился и ждал, собирая информацию.

Колин жадно отпил из кубка, даже не замечая прекрасного вкуса вина. Бросив взгляд на пылающий в камине огонь, он ответил.

- Он был и остается ее Оберегающим, этого нельзя не учитывать.

- И только? - Измиль прищурено смотрел поверх своего кубка на воина, который был явно не в своей тарелке сейчас.

Колин подозрительно глянул на Измиля, и что-то в его лице насторожило воина.

Неужели всегда правильный и преданный друг - ревнует? Возможно… А вот это, уже интересно.

- Я не понимаю, о чем ты. - Резко бросил мужчина. Он поставил опустошенный кубок на стол, и серебряный перезвон выдал дрожь рук Колина.

- Как скажешь, Колин. - Задумчиво кивнул Измиль, не показывая, что заметил его слабость. - Как скажешь.- Его глаза всматривались во всполохи пламени, а мозг просчитывал возможные варианты, обрабатывая полученную информацию. И, судя по возобновившемуся метанию Колина за его спиной, Измиль был не единственным, кто многое бы отдал за то, чтобы знать, что происходит сейчас в восточной башне. Но надо быть полным глупцом, чтобы навлечь на себя гнев Дочери. Воин сделал еще один глоток вина. Что ж, он умел ждать, и добиваться поставленной цели.

Прошло около получаса, прежде чем Даниил почувствовал, что Илли начала успокаиваться. Они так и сидели: он на полу, прислонившись к стене, а она на его руках, спрятав лицо на груди у мужчины. Пальцы Даниила перебирали ее волосы.

Казалось даже странным, как легко и естественно было снова обнимать ее. Это было так же просто как дышать. И только сейчас мужчина понял, что все это время не дышал полной грудью.

Он осматривал комнату, в которой провел столько мучительных часов своего собственного посвящения. Вспоминал, как много боли вынес в этих стенах. И ни разу его не посещала мысль, что учителя ошибаются. Он шел по пути, предназначенному ему Матерью, и был всем доволен. Пока не понял, куда ведет этот путь…

Даниил никогда не встречался с Иллией до того дня, когда на ее семью напали гарруны. Живя в одном доме с Хранительницей и ее дочерьми, он не имел возможности видеть кого-то, кроме своего учителя и слуг. Килим считал, что так будет правильней, ведя воспитанника по сложному пути посвящения. Но в тот день, когда мальчику едва исполнилось десять, Килим взял его с собой, сказав, что парень уже достаточно подготовлен. Он не объяснял Даниилу, для чего именно.

Навряд ли учитель думал, что именно его воспитанник спасет наследницу. Кто вообще знает, чем Килим руководствовался тогда?

Его учитель стал другим после произошедшего. Они никогда не обсуждали тот день, который провел четкую границу не только в их жизнях, но и в судьбе всего народа.

Никто не ожидал нападения. Их было только трое Оберегающих и семья Хранительницы.

Никаких воинов, никакой охраны…

Возможно, имей они хоть сколько-нибудь времени на перегруппировку - сумели бы отбиться без потерь. Но никто еще не успел понять, что на них напали, а уже была убита Дочь, ее избранник, и старшая наследница. Килим, хоть и сильно раненный, все же пытался оказывать сопротивление. Даниил помогал ему. И им удавалось бороться с гаррунами, которых оказалось не так уж и много. Луан, второй оберегающий, погиб вместе со своей подзащитной, пытаясь закрыть ее от огня, брошенного врагами. Мужчина смог убить двух гаррунов, но уже был не в силах спасти от пламени себя и наследницу. Они сгорели заживо.

И посреди всего этого кошмара и безумия стояла маленькая Иллия, пытаясь понять, что происходит. Было непонятно, как ей удалось выжить среди бушующего огня и стихии воздуха. И сколько из тех молний и ураганных порывов - вызваны самой девчушкой от страха и ужаса. Когда Даниил заметил ее, он бросил учителя, понимая, что - это единственная, кто остался у его народа. Для Оберегающих - безопасность наследниц приоритетна вне всяких вопросов.