Завидный жених - Д'Алессандро Джеки. Страница 67

Стараясь справиться со страхом, когтями раздирающим внутренности, Филипп подхватил Мередит на руки, сделал несколько шагов и бережно опустил на кровать, откинув темно-бордовое стеганое покрывало. Ее лицо было искажено гримасой страдания и покрыто восковой бледностью.

– У меня никогда в жизни так не болела голова, – прошептала она с трудом. – Кажется, мозг охвачен огнем и вот-вот взорвется.

«И станет, как огонь, гореть ее чело». Филипп накрыл Мередит одеялом и сел рядом с ней, держа ее за руку и моля всех известных ему богов о помощи: «Пожалуйста, пожалуйста, не отнимайте ее у меня».

Он наклонился и дотронулся губами до ее лба:

– Я сейчас оставлю тебя на минутку и принесу лекарство, которое обязательно поможет.

Филипп зашел в гардеробную и достал с полки вытертый кожаный саквояж. Порывшись в нем, он извлек наружу маленькую бутылочку, в которой содержалось одно из чудодейственных снадобий Бакари. Филипп не знал, из чего оно состоит, но не раз на опыте проверял его лечебную силу. Он быстро вернулся в спальню, налил в стакан холодной воды и добавил несколько капель лекарства.

– Выпей это, – сказал он, подходя к Мередит и помогая ей сесть.

Она открыла глаза, проглотила жидкость и попыталась улыбнуться:

– Как жаль, Филипп, что наши исследования придется отложить.

– Мередит, я боюсь, что это не просто головная боль.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Вспомни обо всем, что произошло сегодня. Мы признались, что любим друг друга. Я сделал предложение, и ты приняла его. Мы занимались любовью. Потом ты упала, а сейчас у тебя болит голова.

Мередит не сразу осознала смысл его слов:

– Проклятие? Но ведь мы не женаты.

– Помнишь последние две строчки? «А коль твоя любовь уже о – Над нею – гнев богов». Сейчас я думаю, что «о» означает «осуществилась». Я сказал тебе о своей любви, и я любил тебя. И боюсь, что этим я навлек на тебя проклятие.

– Ты хочешь сказать, – Мередит смотрела на него с испугом и недоверием, – что через два дня я должна... умереть?

От этого вопроса по спине Филиппа пробежала ледяная дрожь. Он сжал холодные руки Мередит в своих ладонях:

– Я хочу сказать, что за эти два дня мне обязательно надо найти недостающий кусок камня.

– А если ты не сможешь?

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Оба знали страшный ответ, и никто не решался произнести его вслух.

– Я смогу, Мередит, – сказал наконец Филипп. – Твоя жизнь зависит от этого, а для меня на свете нет ничего дороже.

– Мне она тоже довольно дорога и тем более теперь, когда у меня есть ты и счастливое будущее, и я не собираюсь встречать его, лежа в гробу. Как я могу помочь тебе?

– Тебе лучше оставаться здесь, в постели.

– Ни за что! Ты же не думаешь, что я буду лежать и ждать, что...

– Мередит, – Филипп взял ее лицо в ладони, —тебе надо остаться здесь пока, – он подчеркнул последнее слово, чтобы не дать ей возразить, – потому что я должен быть уверен в твоей безопасности. Эндрю, Бакари и Эдвард помогут мне проверить ящики, оставшиеся на складе, и те, которые прибыли на борту «Морского ворона».

– Филипп, я тоже могу помогать в поисках. Чем больше людей займутся этим, тем лучше. А рядом с тобой я буду чувствовать себя в полной безопасности.

Филипп глубоко вздохнул и запустил руку в волосы. В том, что она говорила, был смысл: ему будет спокойнее, если Мередит все время будет у него на глазах. И видит Бог, ему ужасно не хочется ни на минуту с ней расставаться.

– А как ты себя чувствуешь?

– Лучше. Голова болит, но уже не так сильно. Филипп осторожно провел пальцем по ее бледной щеке.

Он хотел сказать ей что-то, что трудно было выразить словами:

– Мередит, прости меня. Я не знал...

– Конечно, не знал. – Она накрыла его руки своими, повернула голову и поцеловала его ладонь. – Мы справимся с этим, Филипп. Вместе мы справимся. Вот увидишь.

Филиппу было трудно дышать из-за комка в горле. Вместо вполне понятного гнева, вместо страха и паники он видел в ее глазах любовь. Любовь и решительность. И несмотря на собственный страх и панику, он должен ответить ей тем же.

– Вместе... – повторил он. – Я не допущу, чтобы что-нибудь случилось с тобой, Мередит. Я обещаю.

– Я верю тебе, – улыбнулась она, глядя на него с доверием, которое ему еще предстояло оправдать.

– Хорошо, тогда давай одеваться. Нам нельзя терять ни минуты.

До склада оставалось еще около полумили, когда Филипп втянул ноздрями воздух и нахмурился:

– Я чувствую запах дыма.

– Я тоже, – кивнула Мередит.

Они обменялись тревожными взглядами. Однако через несколько минут, когда их наемный экипаж подъехал к дверям склада, он вздохнул с облегчением. Никаких признаков пожара не было заметно. Его собственного экипажа тоже не было видно, и он обернулся к кебмену:

– Подождите здесь.

Он помог Мередит выйти из коляски, и они быстро пошли по лабиринту проходов между рядами, направляясь в самый конец склада, где стояли ящики Филиппа. Там никого не было, но их ожидала записка, пришпиленная к стене:

«Все ящики на складе проверены. Никаких следов пропавшего камня не найдено. Мы пошли к причалам и будем ожидать там прибытия «Морского ворона»».

При известии об очередной неудаче Филиппу показалось, что веревка затягивается вокруг его шеи. У него остается меньше чем сорок восемь часов, для того чтобы решить задачу или сделать шаг с эшафота. Взяв Мередит за руку, он быстро направился к выходу. За дверью запах гари стал значительно сильнее. Кебмен кивком головы указал им на столб дыма, поднимающийся в воздух.

– Похоже, это где-то рядом с причалами, сэр, – сказал он мрачно, и тревожное предчувствие опять шевельнулось в душе Филиппа.

– Поехали туда быстрее, – отрывисто сказал он, подсаживая Мередит в экипаж.

Он крепко держал ее за руку, пока лошадь везла их по узким улицам.

– Как твоя голова?

– Лучше.

– Но все-таки болит?

Мередит серьезно взглянула на него:

? Да.

Филипп понимал, что она старается казаться спокойной, и видел, как страх уже туманит ее глаза. Он страстно хотел утешить ее и не знал, что сказать. Всего две недели назад он не подозревал о существовании этой женщины, а теперь она крепко держит в руках его сердце. А он, в свою очередь, держит в руках ее будущее и ее жизнь.

Чувствуя непреодолимую потребность прикасаться к ней, Филипп поднялся с сиденья напротив и сел рядом с Мередит. Он обнял ее и привлек к себе на колени. Она обхватила руками его шею и опустила голову на плечо. Филипп прижимал ее к себе и не думал уже ни о чем, кроме мягкой податливости ее тела, теплоты дыхания на своей шее и шелка волос, щекочущего его щеку. «Я не потеряю ее. Я не могу ее потерять».

Внезапный оглушительный взрыв раздался где-то поблизости, и экипаж резко остановился. Мередит выпрямилась и испуганно посмотрела на Филиппа:

– Что это было?

– Похоже на взрыв пороха, – ответил он мрачно.

Вернув Мередит на сиденье, Филипп выскочил из коляски. Густые клубы черного дыма поднимались в воздух из-за крыши здания, перед которым они остановились. Лошадь громко заржала, и Филипп слышал, как кучер успокаивает ее.

– Я не смогу везти вас дальше, сэр, – сказал он виновато. – Лошадь испугалась да еще почуяла дым. Теперь она в ту сторону ни за что не двинется.

– Мы пойдем пешком, – сказала Мередит, выходя из экипажа.

Филипп молча кивнул, бросил несколько монет кебмену и, взяв ее за руку, быстро пошел в обход здания, из-за которого раздался взрыв.

Повернув за угол, он резко остановился. На середине реки горело судно, очевидно, отведенное от причала, чтобы отодвинуть пожар от деревянных пирсов и портовых сооружений. На причалах лихорадочно суетились люди, заливая из ведер горящие обломки, усыпавшие все вокруг.

– Какой ужас! – Мередит испуганно сжала его руку.