Завидный жених - Д'Алессандро Джеки. Страница 72
– Услышав выстрел, я первый раз в жизни так испугалась.
Любовь к ней переполняла сердце Филиппа. Если он не сумеет избавиться от проклятия, ей остается жить всего один день, но больше всего она все-таки боится за него. Черт побери!
Мередит погладила его по щеке:
– Я знаю, что ты опечален смертью мистера Бинсмора. И его предательством. Ты жалеешь его и в то же время ненавидишь за то, что он сделал. И винишь себя в его смерти и смерти его жены.
Филипп взглянул ей в глаза и почувствовал облегчение. Она все понимает. Она знает, что он чувствует, и ей не надо ничего объяснять.
– Филипп, их обоих погубила его собственная жадность. – Мередит не сводила с него глаз. – Ты ни в чем не виноват. Ты сам жертва. Его жадность едва не стоила тебе жизни. Пожалуйста, не вини себя за то, что ты не погиб. Хотя бы потому, что я так счастлива, что с тобой все в порядке.
Филипп поцеловал ее мягкие теплые волосы и бросил укоризненный взгляд на Эндрю:
– Я не предполагал, что вы с Мередит появитесь здесь.
– Я подумал, что тебе не помешает помощь.
– Я тебе благодарен, но мне было важно, чтобы кто-нибудь присматривал за Мередит.
– Я не спускал с нее глаз.
– Я надеялся, что ты будешь делать это в моем доме, и тебе это прекрасно известно. Здесь с вами могло случиться что угодно. – Он перевел взгляд на Бакари: – Это и тебя касается.
Бакари вытянул руку с зажатым в ней кинжалом:
– Большой нож. Мог пригодиться.
– Спасибо, – вздохнул Филипп, – но, очевидно, мне придется напомнить вам обоим о том, как надо понимать слова «оставайтесь дома».
Эндрю приблизился и положил Филиппу руку на плечо:
– Знаешь, приятель, если ты надеешься, что сможешь запретить этой женщине сделать то, что она захочет, ты серьезно ошибаешься. Я попытался, и она пригрозила мне ридикюлем, в котором, по-моему, спрятана наковальня.
– Камни, – поправила Мередит, – но наковальня – это тоже неплохая идея.
– Кстати, о камнях... – Филипп посмотрел на осколки, усыпавшие пол, и сердце его сжалось. – Эндрю, ты можешь сейчас же пойти в полицию и сообщить им о том, что здесь произошло?
– Разумеется.
– А в это время мы с Мередит соберем эти фрагменты. – Он поднял на Мередит глаза и попытался улыбнуться: – Тогда мне останется только собрать их вместе, прочитать указания и выполнить их.
Они молча смотрели друг на друга, и Филиппу казалось, что он слышит ее незаданный вопрос: «А что, если ты не успеешь?»
К сожалению, они оба знали ответ.
Тогда Мередит придется умереть.
Пока Эндрю ходил за полицией, Филипп и Мередит с тщательной осторожностью собирали осколки камня в кожаный мешочек. Гнев и отчаяние Филиппа росли по мере того, как он один за другим подбирал крошечные фрагменты. Понадобится несколько дней, чтобы сложить все это вместе, а у него есть только часы. Как может он надеяться...
– Филипп, взгляни на это.
Он повернулся к Мередит, которая стояла на коленях в нескольких футах от него. Между большим и указательным пальцем она держала какой-то светлый круглый предмет, похожий на жемчужину, но размерами напоминающий перепелиное яйцо.
– Где ты это нашла? – спросил Филипп.
– Это лежало между двумя осколками камня. – Она протянула к нему другую ладонь. – Похоже, внутри был специальный тайник.
Филипп забрал у нее блестящий шарик и осколки, сложил их вместе и убедился, что раньше они действительно составляли единое целое и внутри каменной таблички было сделано специальное углубление для шарика.
– Он похож на жемчужину, – сказала Мередит.
– Действительно, – осторожно положив фрагменты таблички в мешочек, Филипп внимательно рассматривал шарик, прикасаясь пальцем к его слегка неровной поверхности. Он поднес его к окну, и в луче солнца шарик матово и тепло засветился. Потом Филипп осторожно провел им по своим зубам. – Или я очень сильно ошибаюсь, или это действительно жемчужина.
Филипп, казалось, сам не верил своим словам, а глаза Мередит удивленно расширились:
– Если это настоящая жемчужина, она, наверное, стоит кучу денег?
– Да! А раз она спрятана внутри таблички, значит, имеет какое-то отношение к проклятию. Пойдем соберем оставшиеся осколки.
Четверть часа спустя, когда Эндрю вернулся, приведя с собой полицейских, никаких осколков на полу уже не было. Ответив на все необходимые вопросы, Филипп попросил Бакари и Эндрю остаться на складе, а сам вместе с Мередит поспешил домой.
Ему не надо было смотреть на часы, чтобы знать, сколько времени оставалось на то, чтобы сложить вместе осколки камня.
Дома Филипп попытался уговорить Мередит отдохнуть, но она решительно отказалась это делать, хотя головная боль ни на минуту не оставляла ее.
– Я надеюсь, что у нас с тобой впереди целая жизнь вместе, вот тогда и отдохну. – Ее нижняя губа дрожала. – Но если это не так, я не хочу провести оставшееся время без тебя. Я буду помогать. А если не смогу, буду хотя бы сидеть рядом и смотреть на тебя.
Поскольку и сам Филипп не хотел с ней расставаться, то и не стал спорить. Они пошли в кабинет, и он отдернул шторы, чтобы впустить в комнату как можно больше света.
– Я хочу послать записку Шарлотте и Альберту, – сказала Мередит, пока он еще не начал работать, – и рассказать им о нашей помолвке и о том, что остаюсь здесь, чтобы помочь тебе складывать фрагменты камня. Я ничего не скажу им о проклятии до тех пор, пока это не будет необходимо. Если до завтра у нас ничего не получится, мне, наверное, придется послать за ними и за Хоуп. Я хочу их увидеть и поговорить с ними до того, как... – Она замолчала и отвернулась.
Филипп взял ее за руки и сжал их:
– Я понимаю. Но ты пошлешь за ними только для того, чтобы пригласить их на нашу свадьбу.
Он дождался, чтобы Мередит опять посмотрела на него, а потом наклонился и нежно ее поцеловал, но не позволил поцелую затянуться.
Пока Мередит писала письмо своим друзьям, Филипп тоже набросал одну короткую записку отцу и Кэтрин, сообщая им, что все в порядке, и другую – своему поверенному. Поручив Джеймсу срочно доставить письма адресатам, он занялся кропотливой работой по составлению единого целого из сотни мелких фрагментов.
Несколько часов спустя солнечный свет начал меркнуть, и Филипп зажег не только свечи, но и камин. Он видел, что Мередит по-прежнему страдает от головной боли. Его виски тоже ныли от напряжения, он упорно вглядывался в слова и буквы древнего языка, пытаясь найти в них смысл. Вернувшиеся Эндрю и Бакари хотели помочь, но Филипп решительно отказался:
– Я не желаю, чтоб это проклятие прочитал еще кто-то. Если я не найду способа снять его, оно принесет вам много бед в дальнейшем.
Его друзья спорили, но он твердо стоял на своем. После короткого ужина Филипп заставил Мередит отдохнуть. Бакари принес ей какое-то лекарство, приняв которое, она свернулась клубочком на диване, обняла за шею Принца, пристроившегося рядом, и немедленно заснула.
Филипп проработал всю ночь. Его глаза слезились от долгого напряжения, и все тело ныло от неудобной позы. Но мало-помалу буквы складывались в слова, а слова в фразы, и его надежды крепли каждый раз, когда он оглядывался на спокойно спящую Мередит, освещенную огнем камина.
На рассвете последний кусочек встал на место. Сейчас было уже очевидно, что жемчужина действительно находилась внутри таблички, но Филипп не вернул ее туда, а оставил на столе. Нескольких фрагментов недоставало, но прочитать текст было возможно.
Филипп побежал в спальню, достал из тайника первую часть Камня слез и вернулся с ним в кабинет. Он составил части таблички вместе и наконец прочитал полный текст древнего проклятия: